Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том III [publisher: Издательские решения]

Кугель подождал до тех пор, когда Сачковский прилег, чтобы немного выспаться, после чего тихонько спустился на спонсон правого борта и нанес глубокие порезы на бугорки больного червя Сачковского; затем, вернувшись на левый спонсон, он принялся изображать бурную деятельность, массируя и умащая язву на спине червя.

Краем глаза он заметил, что сверху к поручню подошел Дрофо – задержавшись на несколько секунд, старший червячник удалился.

В полночь корзины с приманкой подняли на палубу, чтобы черви передохнули. «Галанте» безмятежно дрейфовала на почти зеркальных водах. Рулевой зафиксировал штурвал; юнга дремал под огромным носовым фонарем – несмотря на то, что обязан был бдительно нести вахту. Над головой мерцали все еще живые звезды, среди них – Ахернар, Алголь, Канопус и Канзаспара.

Из своего закутка за камбузом вылез Сачковский. Прокравшись по палубе, как огромная черная крыса, он бесшумно спрыгнул на спонсон правого борта, отстегнул больного червя и слегка пришпорил его. Червь тронулся вперед.

Устроившись на спине червя, Сачковский повернул рулевые бугорки, но их нервные стебли были подрезаны, и движения седока только причиняли животному боль. Вспенивая воду «прихвостнями», гигантский червь стремительно поплыл на северо-запад; уцепившись шпорами за роговые пластинки шкуры, Сачковский лихорадочно хватался за бугорки – но безрезультатно.

Наутро исчезновение Сачковского стало предметом всевозможных догадок. Старший червячник Дрофо, капитан Бонт и мастер Сольдинк встретились в большом салоне, чтобы обсудить ситуацию. Через некоторое время в салон вызвали Кугеля.

Сидя в кресле с высокой спинкой из резного скиля, Сольдинк прокашлялся и произнес: «Кугель, как вам известно, Сачковский уплыл непонятно куда на черве, представлявшем собой ценное имущество. Не могли бы вы пролить какой-нибудь свет на это таинственное обстоятельство?»

«Подобно всем остальным, я могу только высказывать предположения».

«Мы были бы рады узнать, чтó вы об этом думаете», – вежливо предложил Сольдинк.

Кугель ответил осторожно-задумчивым тоном: «Насколько я понимаю, Сачковский осознал, что никогда не станет компетентным червячником. Его черви болели, и Сачковский не желал прилагать усилия, необходимые для восстановления их здоровья. Я пытался ему помочь. Я позволил ему взять одного из моих здоровых червей, чтобы позаботиться о его слабеющей от язвы твари – что, скорее всего, не преминул заметить Дрофо, хотя он предпочел хранить необычное молчание по этому поводу»

Сольдинк повернулся к старшему червячнику: «Так ли это? Если Кугель говорит правду, его намерения делают ему большую честь».

Дрофо глухо пробормотал: «Вчера утром я дал Кугелю соответствующие указания».

Сольдинк снова обратился к Кугелю: «Будьте добры, продолжайте».

«Я могу сделать только один вывод: чувствуя себя отверженным, Сачковский решился на отчаянный шаг и похитил червя».

«Но в этом нет никакого смысла! – воскликнул капитан Бонт. – Если он настолько отчаялся, что хотел покончить с собой, почему бы ему просто-напросто не броситься в море? Зачем похищать ценного тяглового червя? И какую пользу ему может принести такая кража?»

Кугель задумался, после чего неуверенно предположил: «Может быть, он хотел вызвать скандал, чтобы о нем говорили, чтобы на него обратили внимание».

Сольдинк раздул щеки: «Так или иначе, своим поступком Сачковский всем нам причинил большое неудобство. Дрофо, что мы будем делать? У нас остались только три червя».

«Никаких особых трудностей не предвидится. Кугель сможет обслуживать оставшихся червей, работая на обоих спонсонах. Чтобы упростить задачу рулевого, мы удвоим количество приманки с правого борта и сократим его наполовину с левого борта. Это позволит нам доплыть до Лаусикаи, а там мы сделаем все необходимое для пополнения состава червей и червячников».

Капитан Бонт уже взял курс на Лаусикаю, чтобы мадам Сольдинк могла принять ванны в Пафниссийских источниках. Задержка не радовала Бонта, надеявшегося как можно скорее доплыть до Порт-Пардусса. Теперь капитан внимательно наблюдал за Кугелем – он хотел убедиться в том, что черви используются с максимальной возможной эффективностью.

«Кугель! – кричал капитан Бонт. – Отрегулируй пристяжку наружного червя, он тащит нас влево».

«Так точно, сэр!»

Уже через несколько минут капитан снова волновался: «Кугель! Твой правобортный червь едва шевелится! Загрузи ему в корзину свежую приманку!»

«Там уже двойная порция, – проворчал Кугель. – Я спустил корзину всего лишь час тому назад».

«Тогда залей в него одну восьмую пинты возбудителя Хайдингера, и пошевеливайся! Я хочу бросить якорь в Помподуросе завтра до захода Солнца!»

Оставшись в одиночестве, ночью правобортный червь стал беспокоиться и шлепать по воде «прихвостнями». Разбуженный этим шумом, Дрофо поднялся из каюты на палубу. Облокотившись на поручень, он наблюдал за тем, как Кугель бегал взад и вперед по спонсону, пытаясь заарканить тросом «прихвостни» непослушного червя.

Через некоторое время Дрофо определил причину затруднения и гнусаво посоветовал: «Всегда поднимай приманку прежде, чем забрасывать аркан… Почему червь бесится, что случилось?»

«Понятия не имею – он то ныряет, то встает на дыбы, то бросается в сторону», – угрюмо откликнулся Кугель.

«Чем ты его кормил?»

«Как обычно – „Чалкорексом“ пополам с „Лучшим кормом Иллема“».

«Попробуй давать ему меньше „Чалкорекса“ завтра и послезавтра. Эта припухлость за глазным возвышением, как правило, свидетельствует о неправильной диете. Сколько приманки ты положил?»

«Двойную порцию, согласно полученным указаниям. Кроме того, капитан приказал влить ему одну восьмую пинты возбудителя Хайдингера».

«Поэтому он и возбудился! Ты глупо злоупотребил приманкой и стимулятором».

«Я это сделал по указанию капитана!»

«Такое оправдание хуже отсутствия всякого оправдания. Кто из вас червячник, ты или капитан Бонт? Ты знаешь своих червей, ты обязан обслуживать их так, как подсказывают опыт и здравый смысл. Если Бонт будет вмешиваться, попроси его спуститься на спонсон и порекомендовать тебе методы профилактики червячной чумы – ему больше не придет в голову распоряжаться червячниками… Сейчас же замени приманку и промой червя слабительной выжимкой Благина».

«Как вам приспичит, ваше благородие», – процедил сквозь зубы Кугель.

Бросив критический взгляд на море и горизонт, Дрофо удалился к себе в каюту, а Кугель занялся впрыскиванием выжимки в хоботок червя.

Капитан Бонт приказал поднять парус, надеясь воспользоваться порывами ночного бриза. Через два часа после полуночи поднялся поперечный ветер – плещущий парус колотился об мачту, производя частые надоедливые звуки, разбудившие капитана. Бонт выскочил на палубу: «Где вахта? Эй! Червячник! Да, я тебе говорю! Почему вокруг никого нет?»