Валентин Гольский - Возвращение в Белоземицу

- Не торопись, и может... - она кусает губу, мнётся, - может быть позже, мы их построим вместе. Но сейчас не надо, ладно?

- Ничего не понимаю, - вздыхаю я.

Вообще-то, конечно вариант подождать сейчас идеален, ещё почти на целый месяц он будет единственно правильным, но было обидно. Чем я так плох? Светлые волосы, на мой вкус слишком короткие, но ведь отрастут. Небольшая щетина отросла и требует бритвы. А в остальном - не Брэд Питт, но и отнюдь не Шрек. Разве что, татуировки... Здесь конечно, было от чего приуныть...

- Терзания 'что не так со мной' написаны на лице во-о-от такими буквами, - Яна широко развела руки в стороны, и судя по размеру букв, в дверной проём я точно не должен пролезать. - Всё с тобой нормально, ну чего ты как маленький. Ты что, раньше ни с кем не встречался?

- Встречался, - мнусь, - но ведь не жил.

- Ах, вон оно что... Лёгкость победы, - с иронией говорит она. - Всё произошло так быстро, что ты уже мысленно записал меня в 'свою'.

- Пожалуй, - подумав, нехотя соглашаюсь. - Яна, я кажется понял, что ты имеешь в виду. Может попробуем просто жить дальше?

- А ты сможешь? - смотрит девушка на меня с грустью.

- Себя держи в руках, а я справлюсь, - показываю ей язык, и она прыскает.

Ситуация кажется разряжается. Больше мы к этому вопросу не возвращаемся и ничем особенным не занимаясь, умудряемся не заметить, как день пролетает. Баня, куда я подбросил дрова ещё раз, к вечеру пышет жаром и шипит ёмкостью горячей воды, требуя посетителей.

Собираем вещи, я достаю из книжного шкафа, а Яна из самого большого чемодана. Мельком вижу его внутренности и удивляюсь: подобного порядка от своей подруги не ожидал. Чемодан разбит на дюжину секций, в каждой из которых ровными рядами уложены вещи и всякая мелочёвка. Утюг, фен и ещё какие-то исключительно женские вещицы так же лежат на своих местах.

- Ну чего смотришь? - заметив мой интерес, хозяйка чемодана прикрывает крышку. - Это личные вещи, я же на твои не смотрю!

- Да чего на них смотреть то? - удивляюсь, и тыкаю пальцем в направлении книжного шкафа. - Вон оно всё, как на витрине выложено.

- Ты - мужчина. Создание грубое и нетактичное. А я - женщина, у которой должны быть свои секреты. Лучше выйди, я купальник одену.

- Купальник?

- А ты конечно представлял меня с собой в парилке голую и всю такую нежную, да?

- Как-то даже не думал, - мямлю я.

- Ну да, - закатывает глаза Яна. - Ты лучше свои плавки найди. Учти, с тобой голым я в баню не пойду.

Сижу, глядя на окно, за которым мне сегодня человечек привиделся. А вдруг опять появится? Или это был обман зрения какой-то? Игра теней, может быть? Убеждаю себя, что так и было, ни на грош, не веря в свои убеждения. Откуда он взялся и что хотел?

- Пойдём? - зовёт меня Яна, и мы идём в баню.

Легкомысленно размахиваю пакетиком с одеждой и бутылкой кваса, а на душе царит настоящая буря и поджилки трясутся.

- Только у нас баня по-чёрному, это же деревенская, не как сауны городские, - бубню я, когда мы уже зашли в предбанник.

- Сама вижу, у нас точно такая же.

Яна в отличии от меня, кажется ни капельки не волнуется: опустив свой пакет на лавку, быстро раздевается и смотрит на меня насмешливо. На ней голубой раздельный купальник, по которому хаотично рассыпаны зелёные и белые полоски. Стройная, с тонкой шеей и рыжими, рассыпанными по плечам локонами, она невероятно женственная и сексуальная, и я вдруг понимаю, что сейчас мне будет стыдно, потому что происходящее меня дико возбуждает.

- Я зайду пока, а ты раздевайся... - Яна смотрит с весёлым пониманием. - Или, если ты решил помыться прямо так, то заходи тоже.

Едва дверь за ней закрывается, как я скидываю одежду. Плавки спереди оттопыриваются, и скорее всего это было заметно даже под футболкой с шортами, что же делать? Плескаю себе в лицо холодной водой из ведра, открыв бутылку, наливаю себе кваса и... Дверь в помывочную открывается и появляется Яна.

- А, это квас... - протягивает она.

- Ну да, а что? - пытаюсь я прикрыть своё возбуждение ладонями, безрезультатно, впрочем.

- Когда мы ходили в баню, наши парни пиво брали, я как услышала шипение, сразу это вспомнила. А ты молодец, - она серьёзно и внимательно смотрит мне в лицо, точно ищет там что-то. - Квас - это здорово, нальёшь?

- Да, конечно, - протягиваю я ей кружку, из которой так и не успел попить.

- Дим, я понимаю, почему ты стоишь здесь. Давай договоримся не стесняться этого, ладно? Я взрослая девочка и знаю, что иногда происходит со взрослыми мальчиками, - сказав это, она цедит квас мелкими глотками, после чего возвращается в помывочную.

Не нахожу что сказать, просто ставлю бутылку на лавку, рядом со своей одеждой и глубоко вздохнув, иду следом за девушкой. Внутри темно и очень жарко, обнаруживаю подругу сидящей на лавке с тазиком воды. Её волосы уже белые от пены, сажусь рядом, развожу себе тёплую воду.

Бросаю на сидящую рядом девушку косые взгляды и замечаю, что она делает это тоже, незаметно, стесняясь.

'Ага, а не такая ты опытная и мудрая, какой хочешь казаться', - говорю я мысленно и немного успокаиваюсь.

А потом поворачиваюсь и начинаю мыть ей волосы, осторожно, нежно. Яна замирает, а потом сидит, получая удовольствие. Мою, потом смываю мыльную воду с её рыжих волос, обливаю напоследок чистой водой из своего тазика. Мы разводим два таза воды и она, не поворачиваясь, говорит:

- Спасибо, это было... приятно... Можно я тоже попробую?

И теперь Яна моет и намыливает мне голову, а я, беру губку, тру тело своей подруги.

- Не больно? Ты недавно обгорела на солнце, - спрашиваю я тихо, но она лишь мотает головой и просит:

- Только спину не надо...

Приоткрываем дверь, потому что становится слишком жарко, или это нам кажется - не понять. Ухаживаем друг за другом, намываем и растираем ладонями. В какой-то момент я щёлкаю застёжкой бюстгальтера, и подрагивающими руками мою её потрясающие груди, оглаживаю соски: они небольшими шариками скользят меж моими пальцами, прячутся в пене. Яна старается следовать моему примеру, потом она прижимается так, что я чувствую её грудь своей и натирает мою спину, а я глажу её ладонями.

Возбуждение такое, что, наверное, крови в голове совсем не осталось, она вся ушла туда, вниз. Член вышел из тесноты плавок и касается её животика, а девушка, вместо того, чтобы отодвинуться, вдруг опускает руки и начинает намыливать меня там, чувствую, как плавки скользят по ногам вниз, падают... Замираю от новых ощущений, с губ невольно срывается тихий стон наслаждения и от осознания, что дальше продвинуться нельзя, тянет зарычать, громко, в голос, как той ночью.

'А если она захочет?'

Мои ладони ныряют в её плавки и спускают их. Намыливаю попку, потом перебираюсь вперёд. Яна жмурится и кусает губы, чувствую какая она горячая и скользкая между ног. Мы пытаем друг друга, сладко, бесконечно. Касаюсь маленькой горошины под её лобком, и девушка дёргается, не выдержав тоже стонет. Испуганно открывает глаза, они у неё сейчас большие и тёмные, безумные.