Полина Гриневич - С каждым ударом сердца

Первый раз Реган заметил на лице Гензериха нечто похожее на тень настоящих эмоций, его трубка погасла, и он, расстроенный, начал вновь разжигать ее, не обращая внимания на вновь назначенного министра. Эта процедура удалась не с первого раза, но, наконец, ему удалось затянуться, и он продолжил все тем же менторским тоном:

– Совсем не так, я вас уверяю. Совсем не так.

Еще одна затяжка, и трубка нашла свое место на подставке в углу стола.

– Друг мой, надеюсь, я смогу называть вас именно так. Вы возглавите делегацию к Ее величеству. Завтра утром Генерал Алонсо де Авила с частью своей бригады и специальным отрядом отправится в Марсилию. На море сейчас тоже неспокойно. Ходят всякие слухи о войне. От наших посланников в Персии и в некоторых других государствах нет сообщений уже несколько дней. Генерал возглавит все наши войска на юге, а вы попробуете уговорить Ее величество вернуться в столицу. С вами поедет новый министр двора, господин Трюшо, и мой секретарь. К составу с войсками будет прицеплен пассажирский вагон. Так будет безопаснее и быстрее.

Ему отправиться к Ней? С поручением? Может быть, это даже будет выход, хоть какая-то возможность объясниться, может быть, она поймет, может быть. Может быть.

– Господин Гензерих, отправляя меня, вы рискуете. Вы должны знать…

– Я знаю многое. Реган, сейчас нет больше никого, кому Ее величество может доверять. Какие бы отношения не связывали вас. – канцлер сделал паузу, совсем незаметную, еле различимую. - Раньше. Но, думаю, она вас послушает. Как никого другого.

Как смешно получилось. Он уехал для того, чтобы все забыли о том, что было. Хотя ничего и не было. Ничего не было или все-таки было? А получилось так, что он просто попытался заткнуть уши. А здесь строили теории, может быть, обсуждали, шептались, выдумывали подробности. Нет, не нынешний канцлер, он наверняка собирал информацию. Такие хотят контролировать все.

А она, тогда она была еще просто девочкой, восторженным подростком. Подростком, для которого внезапно среди мира, окрашенного в черные тона без всяких оттенков, вдруг жизнь озарилось всеми цветами радуги.

– Поезд отправится завтра сразу после загрузки военной амуниции. Надеюсь, вы сможете прибыть на центральный вокзал утром. Мой секретарь передаст ваши пожелания по подготовке купе. Вы будете не один?

Безусловно, он будет не один, но вот девушки, стоило ли брать их с собой? В столице, кажется, все успокаивается, но кто теперь наладит жизнь в Академии? Ведь ни вчера, ни сегодня утром никто не появился. Он был вынужден попросить Райта затопить печь в кухне, и девушки готовили завтрак вместе с ним. Тем более, он обещал Мадлен. И что на него нашло? Да и как Шайла отнесется к тому, что он притащит с собой последних студенток?

А как к этому отнесется она? Новоиспеченный министр приехал к женщине, не просто к женщине, к королеве, в компании двух других молоденьких девиц. Нет, он потряс головой, нельзя относиться к этому так.

– Да, господин канцлер, со мной будут трое сопровождающих: мужчина и две женщины.

Гензерих встал и подошел к окну. Некоторое время стоял, сложив руки за спиной. Левая ладонь растирала правую, пальцы которой жили своей отдельной жизнью, то размыкаясь, то вновь сжимаясь в кулак Реган с удивлением следил, как промышленник еле заметно раскачивается с пятки на носок. Затем он распахнул створки и выглянул наружу.

В теплом воздухе еще совсем не чувствовалась осень, хотя в это время первые признаки смены времени года уже должны были ощущаться. Не чувствовался и запах гари, который на площади и у ворот замка не давал ни на миг забыть об урагане, охватившем все вокруг.

– Я передам. Все сделают, как надо. Завтра вас будут ждать.

Реган встал, решив, что встреча закончена, канцлер обернулся и кивнул. Затем подошел и протянул руку. Его рукопожатие было крепким, и маг, всегда считавший себя сильным человеком, должен был напрячь ладонь, чтобы ответить тем же. На лице Арнольда играл еле заметный румянец, что-то взволновало мужчину до такой степени, что даже несколько минут не позволили ему полностью взять себя в руки.

– Я рад, что она уцелела.

Гензерих произнес эту фразу своим обычным тоном. Судя по всему, он уже успокоился.

– Я чувствовал себя виноватым. Один из моих секретарей погиб, его тело нашли в здании заводоуправления. Девушку искали везде, кучер на допросе не мог сказать ничего определенного, он сбежал, бросив все. Поверьте, если бы с Деваной что-то случилось, это стало бы для меня ужасной утратой.

Реган уже чувствовал боль в ладони. Сказать, что он в очередной раз был потрясен, наверно, было бы не сказать ничего. В словах гельвета он в эту минуту не чувствовал ни грамма фальши.

– Подождите минуту, Реган. Надеюсь, мы сможем быть друзьями. Это почти то же, что коллеги. Только зовется по-другому.

Канцлер вернулся к столу и извлек еще одну трубку и маленькую серебряную коробочку.

– Вот, возьмите. Не знаю, курите ли вы, но, поверьте, иногда это позволяет отвлечься от всех планов и некоторое время побыть просто человеком.

Вложив свой подарок в ладонь мага, он вновь отвернулся.

– Передайте госпоже Дане мои извинения. Я надеюсь, что мы встретимся, как только вся эта круговерть немного успокоится.

Реган смог только кивнуть. Дана и Гензерих? Что может связывать его и ее? Какие отношения у них успели завязаться за одну короткую встречу? Непонятно почему вспомнилось, как он подобрал девушку на пляже. Белое тело в мокрых обрывках одежды, которые только подчеркивали, а не скрывали. Ее непонятный шепот, и как она прижималась к нему в поисках тепла. Он раздевал ее в полумраке и чувствовал под руками ее тело, обмякшее, беззащитное. Она была такая холодная, как льдины, которые зимой сковывали весь пляж. Он отогрел ее своим теплом, и воспоминание, как почти до самого рассвета он перебирал ее длинные пряди, заставило прилить кровь к лицу. Потом он узнал, что она сама умела дарить тепло. Только что теперь с этим делать?

– Да-да, конечно, Арнольд. Я должен идти.

Повернулся, оставив промышленника, канцлера, ученого, спортсмена в одиночестве и среди всех проблем, которые в сумраке толпились, отталкивая друг друга, споря, которая из них сейчас самая главная. И с одной маленькой надеждой.

Cейчас Дана не знала, что бы она делала без Ковентины. Проснувшись ранним утром по приезду и открыв глаза, первое, что она увидела – это серебристые локоны юной блондинки, и сразу же поняла, что с этой девушкой они поладят. И хотя после всего происшедшего, после поездки, которая длилась, казалось, бесконечность, и в конце которой тело настолько затекло, что уже просто отказывалось слушаться, вылезать из постели не хотелось совершенно, милая улыбка просто не оставляла ей возможности притворяться, что она не проснулась.