Элвин Гамильтон - Потомки джиннов

Я сообщила Сэму о трёх десятках горожан, томящихся в тюрьме в ожидании показательной казни для устрашения сторонников мятежа. Ранее были арестованы подвыпившие посетители таверны, которые выкрикивали имя Ахмеда, из которых удалось спасти от петли едва половину, а остальных палач султана медленно задушил на глазах у толпы, нарочно заставляя мучиться — чтобы видели люди принца. На этот раз появилась надежда поспеть на помощь раньше.

Народ был за нас, вся столица была за нас, но для решительного выступления и штурма дворца требовалась регулярное войско. В ожидании обещанной Рахимом армии нам оставалось лишь поддерживать тлеющий пожар, или, как выразился Сэм, проделывать дыру за дырой в дне корзины. Он давно уже говорил «нам» вместо «вам».

— Они хотят отстроить оружейную фабрику в Захолустье, — сообщила я ему как-то раз, когда до Ауранзеба оставалось всего несколько коротких недель, — ту самую, что взорвали неподалёку от Пыль-Тропы. Сразу запустят, как только галаны снова займут нашу половину пустыни. — «Снова ублажать чужеземцев! Поставлять им ружья и пушки для наказания стран, где не разделяют их веру!» — А пока отправят в пустыню инженеров с армейским отрядом, чтобы уточнить объём работ.

Сэм глянул с любопытством.

— Я чего-то не знаю? — Несмотря на своё позёрство, дураком он не был, хоть иногда и прикидывался.

— Моя родина, — объяснила я, устало приникнув к стволу огромного дерева. Прохладный ветерок ерошил волосы, убаюкивая. — Я из Пыль-Тропы. Местечко не ахти, но заслуживает лучшей участи.

— Ясно, — кивнул он. — Хорошо бы отряд оттуда не вернулся. — Прислонившись к стене, выслушал остальные новости, но не ушел, как обычно, а серьёзно взглянул на меня.

— Знаешь, о Синеглазом Бандите ходит много баек… конечно, и о моих приключениях. Мне особенно нравится, как он стянул ожерелье прямо с шеи и попался, но всё равно сумел обольстить хозяйку.

— Ты на что-то намекаешь, — хмыкнула я, — или просто хочешь напомнить, что, пока я здесь, моя репутация портится всё сильнее?

— Намекаю, что ни в одной из баек Синеглазый Бандит не выставлен трусом.

Я сердито вскинула голову.

— А может, что давно не получал по морде?

— Если бы я знал, — упрямо набычился он, — что знаменитый Бандит, который при Фахали в одиночку обратил в бегство султанских солдат, такой мягкотелый, то вряд ли взял бы его имя. Я, знаешь ли, к именам придирчив. Мог бы стать Белокурым Бандитом или просто Красавчиком…

— Сэм, не выводи меня из себя!

— А что, «Красавчик» мне не подошёл бы? — усмехнулся он. — Нет, ты скажи, правдивая демджи! Скажи, что я не красавчик! Что, не можешь? То-то же.

— Хм… ты и правда почему-то уверен, что я не расквашу тебе нос.

— Видишь ли, — снова нахмурился он, — когда я думаю, почему ты до сих пор не поболтала с типом, который мог бы вытащить у тебя из-под кожи тот несчастный кусочек бронзы, в голову приходит только трусость…

— Шазад рассказала о Тамиде? — обиженно фыркнула я. — Понимаешь, всё не так просто…

— А если не пробовать, то даже трудно! — парировал Сэм. — Между тем, хоть меня и славят повсюду храбрецом, вашу генеральшу я боюсь как не знаю кого, и мне каждый раз неохота докладывать ей, что ты до сих пор не решилась. Меня же и обвинит, что не уговорил… из нас двоих не я её любимчик.

— Любимчик ты, успокойся… Тебе-то какая разница?

— Шазад без тебя не может, — буркнул он вдруг очень серьёзно, — хоть ты и не замечаешь. Неужели ты готова бросить её, лишь бы избежать неприятного разговора?.. К тому же, если ты погибнешь, я больше не смогу быть в двух местах одновременно.

Я не ответила на его улыбку. Сэм ещё больше раздражал меня, когда был прав.

Уходя из переговорного зала на следующий день, я нарочно задержалась, чтобы отстал и мой сопровождающий. Султан оглянулся, вопросительно прищурившись. Не хватало ещё вызвать подозрения, но Рахим быстро нашёлся — наклонился к отцу и прошептал:

— Посланник смотрит так, будто готов совершить какую-нибудь глупость. — Галан в самом деле кипел от бешенства, ведь я только что трижды разоблачила его ложь. — Будь он одним из моих солдат, я бы занял его строевыми упражнениями, чтобы выпустил пар, а так лучше пусть уйдёт подальше.

Подумав, султан кивнул, и мы с Рахимом отстали.

— Тут где-то есть один… — Слово «пленник» застряло на языке. — Один парень… из Захолустья. Одноногий.

— Знаю его, — кивнул тысячник.

— Проведёшь меня к нему?

— Для тебя это так важно? Отец запретил, рискованно. Зачем, расскажешь?

— А ты расскажешь, зачем так стремишься вызволить сестру из гарема?

Он почесал подбородок, скрывая улыбку.

— Ладно… нам вон туда.

Подойдя к основанию длинной винтовой лестницы, я вспомнила, как поспешно спускалась по ней в первый день вслед за султаном, морщась от свежих ран, но не в силах остановить свои ноги, послушные его приказу. Когда мы с Рахимом поднялись наверх, впереди послышались голоса. Тамида я узнала сразу. Этот голос столько раз смешил меня до колик, когда нас выгоняли с уроков, и читал главы из святых книг, когда умерла моя мать. Другой был женский, и мне мучительно захотелось развернуться и уйти. Не бередить старую рану… но Сэм в кои-то веки сказал дело, и выказать трусость я не имела права.

Я толкнула дверь, и на меня посмотрели две пары испуганных глаз. Тамид сидел на краю стола — того самого, на котором я когда-то очнулась. Вид бывшего друга казался до боли привычным — хоть бросайся и выкладывай всё, как прежде. Левая штанина завёрнута до колена — вернее, бывшего колена. Теперь на его месте блестел бронзовый диск, притянутый к обрубку кожаными ремнями. Ниже не было ничего. Пустотелую механическую ногу из полированной бронзы держала в руках Лейла, сидевшая за столом. Девочка уставилась на нас выпученными от ужаса глазами, хватая воздух ртом.

Кого-кого, а Лейлу я не ожидала тут увидеть, как, похоже, и её брат.

— Только не говори отцу! — пискнула она. Лучше бы молчала. Краска, бросившаяся в лицо, выдала её с головой. — Я тут просто… я смазываю, чтобы не…

— Чтобы не скрипело, — нашёлся Тамид. Звук, который издала Лейла, сам очень походил на скрип. — Сустав скрипел, и она пришла исправить… потому что сама его делала.

— Ясненько… — Рахим окинул его взглядом, которым обычно смотрят отцы и старшие братья на незадачливых ухажёров.

«Вот, значит, какой секрет скрывала Лейла, а Шира так отчаянно хотела узнать. Вовсе не сговаривалась с братом против султимы, а просто бегала на свидания!»

Всё это было бы смешно, не будь я уверена, что Шира и такое может использовать в своих интересах. Меня саму не раз пороли за свидания с Тамидом, а ведь я не принцесса, а он был просто друг без всякой влюблённости с моей стороны.