Валерий Строкин - Убить дракона

Утром, когда море, наконец, успокоилось, начальник стражи, как обычно, выгнал двух солдат на побережье. Мало ли, что выкидывает море в бурю…

Бывало на берег выносило обломки кораблей с товаром, бывало и трупы, а бывало и невиданных тварей морских… Может, выкинет дракона, с наконец-то переломанным хребтом..

Двое солдат молча и недовольно шли вдоль кромки пляжа, переступая через бурые кучи водорослей, скользя и спотыкаясь на слизистой массе выкинутых на берег медуз, мелких рыб. В голове еще бродило выпитое на ночном дежурстве дешевое кислое вино, хотелось спать, а дневная смена наверняка уже пришла и режется в теплом помещении караулки в кости.

— Фил! — воскликнул один из солдат, привлекая внимание приятеля. Он облокотился на алебарду, теперь что-то рассматривал у себя под ногами.

— Что? Что там, Кун? — Фил морщась отшвырнул сапогом бурую водоросль, повисшую на голенище и поспешил к товарищу.

— Кажись, мертвяка нашел.

Фил подошел и увидел под ногами приятеля полуобнаженного, с голым торсом, человека. Он лежал лицом вниз. Черные длинные волосы слиплись бесформенным комом, скрывая под собой голову. Широкая спина была полузавалена водорослями и песком.

— Кажись, точно, мертвяк, — констатировал Фил.

— Корабль в море затонул, — Кун посмотрел на серые с белыми барашками волны. — Жаль, что ничего больше не вынесло, кроме этой падали. Если купеческий, могли бы и поживиться, — он негромко рассмеялся и ткнул тупым концом алебарды лежащего.

Мужчина застонал. Солдаты настороженно переглянулись.

— Ведь это он стонал. — Кун посмотрел на товарища.

— А кто еще? Ткни-ка его еще разик.

Кун ткнул алебардой со всей силы. Неизвестный застонал еще громче и зашевелился.

— Теперь гадай, кто он: пират или купец. — Фил грубо, носком сапога перевернул лежащего.

На смуглое, широкоскулое лицо налип песок. Орлиный нос гордо выступал вперед. Половину лица скрывали слипшиеся от воды усы и борода. C левой стороны груди можно было рассмотреть странную синюю татуировку — трезубец Нептуна, перечеркнутый тремя волнистыми линиями.

— Что это? — Конец алебарды Фила описал полукруг над рисунком.

— Не знаю. Пираты любят себя украшать всякими татуировками.

Веки мужчины затрепетали, на солдат уставились два ярко-голубых огня.

— Жив, — выдохнул бывший мертвяк. — Я не пират, — громко объявил незнакомец.

Солдаты дружно загоготали.

— Это на суде старейшинам скажешь. — Фил ухмыльнулся. — Раз живой, поднимайся, в город пойдем.

— Где я? — Незнакомец заворочался, пытаясь подняться.

После нескольких попыток с помощью солдат ему удалось подняться. Стоял чуть покачиваясь, внимательно рассматривая незнакомое побережье. В ста метрах, от кромки моря, возвышалась серая крепостная стена. Недалеко от сторожевой, увенчанной зубцами башни, находился темный зев ворот.

— Где я? — громко и требовательно спросил незнакомец. По повелительному тону незнакомца, можно было предположить, что он привык отдавать команды и требовать их исполнения.

— Добро пожаловать в Зинбар! — Кун подтолкнул алебардой чернобородого.

— Двигайся, нам уже давно смениться пора.

— Не знаю такого города, — пробормотал незнакомец. Покачиваясь, нетвердым шагом, подталкиваемый солдатами он пошел к городским воротам.

Совет старейшин, или его суд, состоял из пяти уважаемых управителей города, выражавших интересы различных каст и сословий.

Пожилой толстяк Фим — представитель торговых людей. Из-за него можно было подумать, что все торгаши должны быть толстыми. Худой и длинный, словно жердь, Скул — представитель касты оружейников и глава городского ополчения. Маленький и почти незаметный за столом Лис, с тонкими птичьими чертами лица был от ремесленников. Старый, всегда полусонный Туров, от землепашцев. Последний, Слим, наглый и неряшливый, всегда вызывающе сморкающийся в полуветхой и латанной-перелатанной тоги, представлял бедный горластый люмпен.

Протокол заседания старательно записывал, высунув кончик розовенького языка, полнощекий юноша, обладатель пышной белой шевелюры, отчего походил на большой, жизнерадостный одуванчик.

Стол заседающих стоял в центре большого круглого зала — амфитеатра, расположенного в бывшем королевском дворце. Лучи солнца пыльными столбами пробивались сквозь многочисленные окна, скрещиваясь на высоком чернобородом человеке, стоящем перед судьями. По бокам от него замерли безмолвные, рослые стражники.

— Ваше имя? — громко спросил Скул.

— Роберт, — чернобородый вызывающе вскинул голову, холодным голубым взглядом медленно оглядел председательствующих.

— И прозвище?

— Олдис…

— Странное прозвище, — хихикнул Лис.

— Род занятий? — Фим громко, лениво зевнул, складывая руки замочком на толстом рыхлом животе.

— Свободный купец и капитан корабля, — ответил Роберт.

Фим фыркнул:

— Что мешает купцу и капитану заниматься на море пиратством?

— Я честный торговец. — Роберт нахмурился, не понимая, чего от него хотят.

Фим вторично зевнул и глухо пробормотал:

— На воре и шапка горит.

— Что означает рисунок на твоей груди? — спросил Лис.

— Место, где я родился, и мою профессию.

— Разбойники любят украшать себя подобными рисунками: череп, кости… — Лис захихикал, оглядываясь по сторонам, на скучающие лица старейшин.

— Откуда ты? — задал вопрос Скул.

— Из Каталана, — последовал ответ.

Судьи переглянулись, это название им ни о чем не говорило.

— Это город? — Скул заинтересованно вытянул длинную шею.

— И город, и страна.

— Где она расположена?

— На Севере, за Геракловыми столбами, — голубые глаза весело и насмешливо блеснули. Незнакомец сложил на груди руки, считая свой вопрос решенным.

— Из Гипербореи? — заинтересовался Слим.

— Рядом. Мы союзники, — ответил Роберт.

Слим разочарованно высморкался в полу тоги.

Туров сонно вскинул голову, захлопал глазами, растерянно посмотрел на Роберта и тихо сказал:

— Виновен.

Все судьи улыбнулись: Туров говорил только одно слово, никогда не меняя его значение — виновен, старый и беспроигрышный вариант против незнакомцев.

— Куда ты плыл на корабле? — спросил Фим.

— После Родоса я держал путь на Крит. По дороге попали в сильный шторм… — на лбу Роберта набухли морщины от воспоминаний дикой, штормовой ночи… Огромная волна накрыла их галеру, смыла половину гребцов, а за этой волной шел огромный, воющий, черный вал, скрывший и море и небо. Галеру опрокинуло, где-то во тьме раздался треск досок… Под руки во тьме попался деревянный обломок, за который он и ухватился с надеждой…