Оксана Глинина - Янтарь на снегу

— Вы безумны!

— Нет! Безумен — уповающий на милость волколака. Я же готов издохнуть сам, лишь бы остановить заразу. Пусть меня проклянут сотни, но сотни тысяч будут мне благодарны, когда я очищу мир от эльфийской скверны! Кто знает, возможно, снова вернется магия, тогда меня прославят в веках.

— У меня голова кружится, но даже в таком состоянии я понимаю, что это похоже на горячечный бред. Эльфы вырождаются! Есть ли смысл их убивать? Выпустив тьму на волю, вы принесете гораздо больше бед этому миру!

— Это будет уже другая история, рассказанная не вами, янтарная леди… Надо сказать, вы весьма неплохо вписываетесь в окружающий пейзаж — разбросанные на снегу рыжие волосы, пылающий взор… вы прекрасны!

Сумасшедший! Он еще и восхищается тем, что видит?!

— Не Инге, конечно, — мечтательно продолжал человек в маске. — Но Рената вам в подметки не годится, это точно! Надо признать, вы весьма недурны собой, не зря Вардас распустил слюни.

Я ослабела от потери крови, но холод не давал потерять сознание, а последние слова окончательно привели меня в чувство. Обрывки слов и фраз, забытые много дней назад, стали молниеносно всплывать в моей памяти:

«— Тогда, двадцать пять лет назад, я была слишком молода… Мне казалось, что, имея красоту… Но жизнь играет своими картами… я завела влиятельного любовника».

Передо мной стоял любовник Ренаты!

«— …однако наступила пора выходить замуж… любовник посоветовал мне сблизиться с Риджите Дардас…»

— Это вы убили Ренату… и… маму.

— Ты очень умная девочка, это даже хорошо, что ты умрешь прямо сейчас, и без того с тобой хлопот не обобраться.

— За что? — Я имела в виду конечно же не себя, на себя уже стало наплевать.

— Только не говори, что оплакивала тетку! — В голосе человека в маске послышались брезгливые интонации. — Ее не ненавидел разве что полный идиот… Такая дрянь! А вот матушка твоя оказалась слишком догадлива. Жаль… она была куда приятнее в общении, чем ее сестра.

— Боги вас покарают! — Я прохрипела или прокашляла, даже сама не смогла разобрать.

— Милая, мне уже давным-давно не страшны боги. Будь они так справедливы и милостивы, изначально не допустили бы рождение такого чудовища, как я.

— Они властны всем давать шанс, даже такому ничтожеству, как вы!

— Не тратьте силы понапрасну, леди Гинтаре! — снова серьезно проговорил незнакомец. — Скоро начнет наполняться третий круг, а там и четвертый не за горами. На этом и распрощаемся, ибо к моменту, когда взовьется пламя, я должен быть далеко отсюда. Мне пора!

Иди-иди, скатертью дорога! Желательно, чтобы сама дорога была кривой и ухабистой, тогда хоть ноги все трое переломают. Сволочи! Я безнадежно попыталась стянуть раны, дотянуться до животворных токов на запястьях, но пришлось ограничиться тем, что прекратила приток крови к рукам. Сил практически не осталось, ведь до этого я лечила Легарта, и в мои планы никак не входили похищение и дальнейшая роль жертвы. На то, что у меня что-то получится, не рассчитывала — руки были связаны не простой веревкой, а магической. Это же надо додуматься — отрезать волосы мертвым, чтобы сплести такое!

Отчаяние.

Оно подползало, подкрадывалось вместе с холодом и сумерками. Даже если кровь получилось остановить, это не значит, что она перестала двигаться по кругу. Ее вышло из меня достаточно много. Просто теперь она двигалась очень медленно. Пора смириться с тем, что я умру, но вот становиться причиной гибели несметного числа людей не хотелось. Связанная по рукам и ногам, я не могла двигаться, а кричать не было сил. Отчаянно хотелось спать, и пусть тело закоченело от холода, казалось, если я закрою глаза, тут же станет тепло и легко. Холод убаюкивал, холод смежал веки, холод шептал колкими губами ветра одну из грустных сказок Энике.

О нас с Людей забыли.

От осознания этого стало горько. Острое чувство вины терзало душу — нам не надо было расставаться, но я отправилась лечить Легарта, а еще — дура такая — хотела отыскать Майло. Потому что переживала за нерадивого канцлера — он получил столько ран! Та капля силы, которую берегла для него, отсрочила мой уход в Навь, несмотря на магические путы.

Из-за помпезного празднества никто не заметил нашего с Людей исчезновения. Вардас, скорее всего, любовался прелестями Лукреции, Легарт предавался печалям после нашего разговора, Витгерд вовсю развлекал гостей, а мой отец — лорд Сарф — даже не представляю, чем он мог быть занят в это время. Я не знала этого человека. А вайдил Фьерн, почему он не заметил опасности?

Слезы обиды потекли из глаз. Теплыми дорожками покатились по лицу, очень быстро остывая на холоде.

Людя. Где ты?

Неужели все закончится вот так?

Веки отяжелели и стали медленно опускаться. Подступающая дрема несла неминуемую смерть…

Он не успел.

Никто не успел. На этот раз «эльфийскую пыль» никуда не подмешивали. Просто турнир сам по себе оказался настолько изматывающим, что в общей массе народа никто не заметил исчезновения обычной служанки. Кроме ее хозяйки, конечно.

Майло понял, что Гинтаре исчезла, после того как не нашел ее в шатре кузена. Куда она могла пойти? В шатре теток ее тоже не оказалось. Вообще он ждал ее. Надеялся, что Гинта придет проведать. Вардас считал, что имеет право с ней увидеться. Но она не явилась, а ведь так смотрела на него во время турнира, что Майло поверил, что она испереживалась.

В душу закралось недоброе чувство, канцлер не поленился проверить. Оказалось, опасения не напрасны: Гинту видели мечущейся меж шатров, а потом она будто испарилась. И вот тут-то он столкнулся нос к носу со стариком Ольгердом, поднимающим на уши всех дознавателей дворцовой охраны. Так называемый вайдил Фьерн вывалил ему на голову такое, что удар кузнечным молотом мог показаться ласковым поглаживанием.

Лучше бы он этого не делал!

С Ольгердом у Вардаса были личные счеты. Но сейчас предъявлять что-то казалось абсурдным и неуместным — старик сохранял верность королю и королевству. Это Майло знал точно. Но вот то, в чем жрец признался, повергло Вардаса в ярость, теперь он готов был убить вайдила без зазрения совести.

— Какого йодаса ты все скрывал? — чеканя каждое слово, произнес разъяренный канцлер.

— Я хотел их защитить, но подверг еще большей опасности. — Согнутая спина бывшего маршала королевства выдавала не только тяжесть прожитых лет, но и груз сжигающей вины.

— Ты их убил… — выдохнул Майло, еле сдерживая себя, чтобы не накинуться на старика. Как бы там ни было, выглядело бы это недостойно. Но и смириться с тем, что натворил этот предусмотрительный глупец, оказалось неимоверно сложно.

Гинтаре…