Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

Принцесса настолько растерялась, что позволила проводить себя до лестницы, ведущей на галерею. Поднявшись по ней в некотором оторопении, она остановилась и посмотрела на идущую следом фрейлину.

– Это что – все?! – спросила принцесса, чуть не выронив глаза из орбит.

Лавейна развела руки: «Сама не могу поверить!», а потом сложила их на груди: «Простите, не досмотрела!»

Ситуацию надо было как-то исправлять. Они пошептались немножко, почти соприкасаясь лбами, в результате чего с третьего этажа был извлечен Клиф и отправлен в таверну за какой-нибудь закуской. Два раза просить его не пришлось, слуг в этом доме кормили не лучше хозяев. Когда он вернулся, они собрались в маленькой комнатке Лавейны – следующая дверь от комнаты принцессы – и подготовились ко сну с помощью копченого окорока, маринадов, куриных котлеток, ржаных кренделей, вареных яиц и бочонка пива.

Для поездки к мастеру-оружейнику составилась маленькая процессия: принцесса с фрейлиной в своей дорожной карете, Клиф и Элладайн верхом. Когда они порядком отъехали от города, принцесса на время поменялась с Клифом местами – в карете теплее, но на лошади трясет меньше.

– Это ваша земля? – спросила принцесса Элладайна, поравнявшись с ним впереди карты.

– Да. Пожалована Его Величеством, – сказал Элладайн. – Вот там мой замок.

Принцесса проследила за его рукой и увидела в отдалении выступающую из-за холма башню. Светло-серый камень почти сливался с заснеженными холмами и белым небом.

– Можно заехать к вам в гости!

– Не стоит, – Элладайн качнул головой. – Он маленький и скучный. Когда я не в походе, мой отряд квартирует в городе, там и тренируется. Заодно обучаем городскую стражу.

Отряд рыцаря – это тридцать-сорок воинов, сопровождающих его во всех походах. Личная гвардия. Если Элладайн слыл одним из лучших бойцов, надо думать, и отряд у него соответствующий. Гримда один из них, а значит, что-то в ратном деле соображает. Приятно, когда тебя учат лучшие.

Башня рыцарского замка показалась им примерно посередине пути. Проехав еще столько же – принцесса успела замерзнуть и пересесть обратно в карету – они свернули с большой дороги на узкий санный след, который вскоре вывел их на берег озера.

Процессия остановилась, Клиф подскочил откинуть ступенечку кареты, принцесса сошла на землю. Кузница, похожая на гигантский изломанный сарай, дымила в светлое небо сразу несколькими трубами. Скорее это были три или четыре разновеликих сарая, сложным образом упиравшихся друг в друга, перекрытые там и сям длинными навесами. Части стен не было, и на их месте открывались темные глубины, в которых перемещались люди, слышались удары железа. От кузницы в сторону дороги по снегу тянулись темные языки копоти. Поодаль, дальше по берегу, виднелся крестьянский дом и какие-то служебные постройки.

– Барон Гарт приехал! Его Светлость приехали! – побежал из одной темной дыры в другую какой-то мальчик.

Навстречу гостям из кузницы вышли мастеровые, сам мастер по имени Кохт оказался высоким сухим стариком с длинными седыми локонами. Он поклонился спешившемуся Элладайну:

– Здравствуйте, Ваша Светлость.

Клиф повел лошадей к коновязи, кучер погнал карету к дому, а фрейлина Лавейна громко объявила о прибытии наследной принцессы так, словно они явились с визитом в чей-то дворец. Это вызвало в публике переполох, попытки поправить кожаный фартук и отереть с лица угольные разводы. Стало не чище, но равномернее. Принцесса, привычно удерживаясь от усмешки, приветствовала народ кивком.

Мастер Кохт быстро разогнал всех заниматься делом, хотя принцесса вплоть до отъезда то и дело замечала торчащие из-за углов мальчишеские – и не только – глаза.

– Нам нужен меч для Ее Высочества, – сказал Элладайн. – Для дела.

– О как! – мастер пожевал губами. – Если для дела, нужна настоящая вещь. Пойдемте-ка, пойдемте.

Они прошли в одно из отделений кузницы. Слева в глубине два здоровых мужика работали у гудящей печи, до того замазанной глиной, что было неясно, какой она формы. У сипящих мехов, разгоняющих печной жар, стоял парнишка. Один мужик клещами доставал из жерла печи огненную болванку и клал на наковальню, а второй охаживал ее молотом. При появлении принцессы все трое на нее обернулись. Некоторое время они пытались продолжить работу с вывернутыми шеями, но попадать по болванке так было неизмеримо труднее. Мастер Кохт закряхтел и махнул им рукой, чтобы они друг друга не покалечили или не попортили материал. Работники отложили инструмент и ушли, мальчик растворился в тени у дальней стены. Мастер направился туда же, но сразу вернулся.

– Есть у меня кое-что. Четыре витых прута, две основы крестом, все в девятьсот слоев! – он двумя руками протянул на свет заготовку меча. – Железо брал хорошее, на севере.

Что бы ни имел в виду мастер, заготовка принцессу не впечатлила. Выглядела она как длинный узкий брусок металла тусклого серого цвета с темными разводами, на одном конце которого был четырехгранный отросток. Принцесса подняла брови.

– Это, Ваше Высочество, заготовочка только. Возьмите-ка.

Принцесса взялась за отросток. Палка была тяжелая и тут же ткнулась концом в землю. Принцесса с усилием подняла ее, задействовав вторую руку.

– Ага, ага! – довольно сказал мастер и заготовку забрал. – Четвертушечку подузим.

Он забрал заготовку и вышел с каким-то мечом, тоже не особенно изящного вида.

– А это вот? Поработайте-ка чуток.

У меча, во всяком случае, был баланс, и он в землю не тыкался. Принцесса, старательно припоминая то, что успела ухватить на тренировке, сделала колющий выпад, сменила стойку, взмахнула и рубанула от плеча.

– Тяжелый.

– Вижу, вижу! – мастер определенно был рад.

Он забрал меч, положил его на большую колоду, заменявшую стол, и обернулся к принцессе с веревочкой в руках.

– Позвольте ручку вашу вперед! – сказал мастер, осторожно, но крепко, беря ее за руку, и вдруг крикнул. – Бушка, подь сюда!

Некоторое время принцесса принимала разные позы, а мастер Кохт прикладывал веревочку к разным ее частям: от плеча до запястья, от локтя до кончиков пальцев, от пояса до земли и так далее. Каждый раз он диктовал какие-то «осьмушки», «полкулачка» или даже «шесть без кончика», а явившийся из тени Бушка старательно записывал это углем на желтой оструганной доске. Похоже было, что принцессу ожидает не меч, а по меньшей мере парадное платье.

Очередной раз повернувшись к мастеру нужным ему в тот момент местом, принцесса оказалась лицом к Элладайну и фрейлине и вдруг увидела, что Лавейна улыбается.

– Ого! – сказала она хором с внутренним голосом, потому что улыбалась фрейлина не просто так, а конкретно рыцарю Элладайну.