Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

Если бы Гримда был яблоней, от такого «дружеского хлопка» все яблоки с него уже осыпались бы.

– Жив еще, Бездонная Глотка? – и Гримда хлопнул по плечу варханца.

– И тебе не сдохнуть, Ржавое Ребро! – хлопок.

– Не дождешься, Господин Брюхо! – хлопок.

Каждый такой хлопок мог убить средних размеров быка. «Наверное, смысл игры в том, чтобы первым вбить соперника по колено в площадь!» – догадалась принцесса.

– Молодых учишь? – варханец скользнул по ней взглядом.

Принцесса приосанилась и хотела в ответ покровительственно улыбнуться, но вовремя вспомнила, что выглядит как мальчик, и потянулась, чтобы снять подшлемник.

– Понемногу, – сказал Гримда и едва заметно покачал принцессе головой. – Как добрались?

– Добрались! – варханец вдруг перестал улыбаться и нахмурился. – Только мост у вас совсем барахло.

– Что случилось?

– Что! Целая подвода на том пролете навернулась. Лед один, парапет разрушен – и харждак! Нет подводы!

Гримда настороженно глянул на принцессу, и стало ясно, что это ругательное слово. Принцесса варханский язык не знала, но общий смысл был понятен.

– Как пошлину варханскими золотыми брать – так ваши тут! – сердился начальник. – А мост держать, так не дождешься.

– Это не ко мне! – Гримда сочувственно улыбнулся. – Это к городским.

– Знаю. Всю цену с них стрясу! – варханец сплюнул. – Ладно. Радво швижданце!

Варханец снова попытался убить Гримду ударом по плечу и пошел к телегам. Гримда повернулся к принцессе:

– Хотите продолжить, Ваше Высочество?

Принцесса мотнула головой, и они пошли к казарме.

– Откуда вы его знаете? Он все время караван водит?

– Иногда другой бывает. А с Важдром мы на том берегу воевали.

– Воевали?

– Лет десять тому назад они у нас отбили там землю. Хотели и сюда влезть, но мы их скинули в реку.

Несколько шагов принцесса прошла молча.

– На том берегу было еще мое королевство?

Внутренний голос поставил принцессе минусик в графе «История».

– Извините, Ваше Высочество, – Гримда ухмыльнулся. – Не удержали. Хотя, по справедливости говоря, лет пятьдесят тому мы захватили ее у них, так что… Варханцы – парни крепкие.

– Я вижу, – кивнула принцесса. – Если они так здороваются, то как же они дерутся?!

– Так же, только бьют не ладонью, а булавой.

– Как же ты… – принцесса остановилась. – Я имею в виду, как вы, солдаты, заставляете себя идти в бой, зная, что там такая детина с булавой специально ждет вас, чтобы убить?

– Я лучник, я близко не подхожу! – сказал Гримда, но принцесса смотрела на него серьезно и на шутку не ответила.

Гримда убрал с лица улыбку, потом вдруг облизал губы и окинул взглядом крепостную стену, словно хотел пересчитать башни. От казармы уже походили Клиф с кувшином и фрейлина Лавейна с полотенцем.

– Не знаю, Ваше Высочество, – сказал Гримда тихо. – Просто пока ты живой – делаешь, что можешь, по возможности с умом. А если вдруг что… Не все ли будет равно?

После тренировки и в ходе обеда принцесса все время представляла, как она посылает Гримду в бой, в котором происходит «вдруг что». Как это, интересно, надо делать? Выпятить грудь и ткнуть мечом в облако, как это делал ее дальний предок король Мун на батальном полотне в ее замке? Достаточно ли это вдохновительно для войска? Обязательно ли она должна быть на белом коне или достаточно будет гнедого?

Впрочем, это все были пустяки. Гораздо больше принцессу озадачивало другое: если «вдруг что», то Гримде будет все равно – это она поняла – а ей самой? Ради чего такого нужна война? Отвоевать у варханцев провинцию на том берегу? Кому она сдалась? Тут с имеющимся-то королевством непонятно, как разобраться.

Внутренний голос принимал активнейшее участие в размышлениях, но не сказал, разумеется, ничего доброго или утешительного. В результате к моменту возвращения принцесса чувствовала себя измотанной от всего этого милитаризма и пришла к твердому выводу, что она за мир.

По лестнице на галерею она поднималась так тяжело, будто сама только что отвоевала пару провинций. Она уже хотела войти в свою комнату, но краем глаза вдруг увидела движение – на другой стороне галереи тихо закрылась одна из дверей. Кто-то подглядывал в щелку, и скорее всего, это был хозяин комнаты, хромоногий Кайдум.

Принцесса развернулась, прошла по галерее и ударила пару раз кулаком в полированные доски. Дверь приоткрылась, принцесса тут же нажала на нее, Кайдум попятился вглубь узкой темной комнатки, стуча деревянным ботинком.

– Ночью ко мне будешь скрестись? – спросила принцесса сурово.

– Ночью?!

– Вдруг признаться захочешь в чем-нибудь? Или попросить? Лучше говори сейчас. Не знаю, как у вас в городе принято, но я по ночам пытаюсь спать!

– Я… – Кайдум замялся.

– Давай, жми! – веселился внутренний голос. – Пусть мальчик думает, что дочь короля – полоумная!

– Ладно. Не тоскуй. Это я так… – принцесса окинула взглядом комнату. – А это что?

Слева по большей части длинной боковой стены были развешаны листы старой бумаги, куски пергамента, а кое-где и ткани. Они наползали краями друг на друга, образуя сплошное полотно, покрытое какими-то линиями, значками и кружочками.

– Это? – Кайдум взял с высокой тумбы подсвечник и поднес поближе. – Это карта.

– Карта? – принцесса зашла в комнату и закрыла дверь.

– Как бы план местности. Нашего королевства и еще соседних. Вот Эддонвен, – Кайдум ткнул пальцем в один из кружочков. – А вот Аррантон, а точечка – это ваш… То есть королевский замок. Вот Вархана. А с другой стороны – Фритония.

Принцесса отступила на шаг, чтобы охватить всю картину, и скептически сжала губы.

– А побольше Арранту нельзя было нарисовать?

– Ваше Высочество, это соотношение размеров… Я у торговцев спрашиваю. Сколько дней ехать, какие ориентиры… Потом сравниваю, что говорят. И тогда отмечаю. И я хотел, чтобы точно… Понимаете? Лучше же знать, как на самом деле… Потому что просто рисовать можно что угодно. Но тогда… Я же понимаю, Ваше Высочество, что вам побольше бы хотелось! Но если по правде делать, то помогает… Ну… Если надо, например, поездку рассчитать…

Принцесса смотрела, как Кайдум волнуется все сильнее, начинает запинаться все больше. Дергался кончик его длинного носа, вздрагивали большие уши, остро блестели у переносицы глаза.

– Не говори потом, что ты милая и добрая, – внутренний голос саркастически цыкнул зубом. – Глянь на себя! Черствая и циничная! Вон как мальчик покраснел, сейчас из ушей закапает. Королевство ей побольше!..

– Ладно. Я пошутила. Ха-ха, – наконец остановила мучения Кайдума принцесса и снова оглядела карту. – Где здесь Белоречье?

– Примерно тут, – Кайдум ткнул в стену ниже и дальше карты, почти у самого угла комнаты. Я не дорисовал еще.