Нил Гейман - Добрые предзнаменования [litres]

Не те пошли времена, думалось курьеру.

Теперь желто-белые скульптуры из слизи и пены неторопливо скользили вниз по течению, иногда покрывая по несколько ярдов водной глади. А там, где между ними была видна вода, она была покрыта микроскопически тонким нефтехимическим глянцем.

Послышалось громкое хлопанье крыльев: пара гусей, радуясь возвращению в Англию после долгого, изматывающего полета над Северной Атлантикой, опустилась на радужную поверхность и тут же исчезла под ней без следа.

Смешной у нас мир, размышлял курьер. Вот тебе Ак, был когда-то самой красивой рекой в этой части света – а теперь всем известная сточная канава. Лебеди идут ко дну, рыбы всплывают брюхом кверху.

Вот это и называется прогресс. Его не остановишь.

Он подошел к человеку в белом.

– Прошу прощения, сэр, вас не Мел звать, часом?

Белый кивнул, но не произнес ни звука. Не отрывая глаз от реки, он следил за монументальными статуями из слизи и пены.

– Как красиво, – прошептал он. – Безумно красиво.

Курьер на несколько секунд утратил дар речи. Потом у него включился автопилот.

– Смешной у нас мир, это точно, ну то есть езди вот по всему свету с пакетами, и тут ты чуть не у себя дома, это точно, ну то есть я тут родился и вырос, сэр, а ездил и к Средиземному морю, и в этот Де-и-Мойн, в Америке, сэр, вот, а теперь вот тут, и вот вам посылка, сэр.

Тот, кого, часом, звали Мел, взял посылку, взял блокнот и расписался в получении. При этом ручка вдруг потекла, и большое грязное пятно расплылось поверх его подписи, так что прочесть ее уже не было никакой возможности. Было ясно только, что это длинное слово начиналось с буквы «З», потом шла огромная клякса, а потом – каракули, которые были похожи на «-аза», хотя, возможно, и на «-ение».

– Премного благодарен, сэр, – сказал курьер.

Он повернулся, снова пошел вдоль реки, стараясь не смотреть на нее, и вышел к дороге, где оставил свой фургон.

За его спиной Мел вскрыл посылку. В ней была корона – обруч белого металла с алмазами. Он внимательно осмотрел ее и удовлетворенно надел на голову. Она блеснула в лучах восходящего солнца, и тут же пятна, которые начали разъедать серебристую гладь в тех местах, где ее коснулись пальцы, расплылись по всей поверхности; и корона стала черной.

Он поднялся на ноги. В защиту загрязнения атмосферы можно сказать одно: восход солнца становится поистине восхитителен. Небеса полыхали так, словно их подожгли.

И всего одной случайно непотушенной спичкой можно было поджечь и эту реку, но времени на это не оставалось. Теперь он знал, где встретятся Четверо и когда, и что ему придется поторопиться, чтобы успеть туда сегодня к вечеру.

Может быть, мы и подожжем небеса, подумал он. И исчез, практически незаметно.

Срок приближался.

Курьер из «Интернешнл Экспресс» оставил фургон на обочине дороги, по середине которой проходила разделительная полоса. Он обошел его (очень осторожно, потому что навстречу беспрестанно летели легковые машины и грузовики), протянул через окошко руку и взял со щитка список.

Значит, еще всего один адресат.

Он тщательно прочитал инструкции, данные в квитанции.

Он еще раз прочитал их, уделив особое внимание адресу и тому сообщению, которое надлежало доставить. В адресе было всего одно слово: Везде.

Потом он взял подтекающую ручку и написал короткую записку Мод, своей жене. В ней было только: Я люблю тебя.

Потом он аккуратно положил список на место, посмотрел направо, посмотрел налево, снова направо и целеустремленно зашагал через дорогу. Он дошел до ее середины, когда из-за угла вынырнул огромная немецкая фура, за рулем которой сидел водитель, одуревший от кофеина, маленьких белых таблеток и правил дорожного движения ЕЭС.

Он посмотрел ей вслед.

Ну, подумал он, этот чуть меня не достал.

Потом он посмотрел вниз, в канаву под насыпью.

Ого, подумал он.

ИМЕННО, согласился голос, прозвучавший за его левым плечом, или по крайней мере за тем, что осталось у него в памяти как левое плечо.

Курьер обернулся, и взглянул, и увидел. Сначала он не мог найти слов, сначала он вообще ничего не мог найти, но потом подключился весь его богатый рабочий опыт, и он произнес:

– Вам сообщение, сэр.

МНЕ?

– Да, сэр. – Жаль, что у него уже не было горла. Он бы сглотнул, если бы оно еще было. – Посылки, к сожалению, нет, мистер… э, сэр. Только сообщение.

ТАК ГОВОРИ.

– Вот, значит, оно, сэр. Кхм. Иди и смотри.

НАКОНЕЦ-ТО.

На лице адресата появилась ухмылка. По крайней мере на таком лице вряд ли появилось бы что-то другое.

БЛАГОДАРЮ, сказал адресат. ПОХВАЛЬНАЯ ПРЕДАННОСТЬ СВОЕМУ ДЕЛУ.

– Как, сэр? – Покойный курьер падал сквозь серый туман, и все, что он мог разглядеть, были две синие точки – они могли быть глазами, а могли быть и далекими звездами.

СЧИТАЙ, ЧТО НЕ УМИРАЕШЬ, сказал адресат, имя которому было Смерть. ПРОСТО УХОДИШЬ ПОРАНЬШЕ, ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ ТОЛКОТНИ.

У курьера еще был момент, чтобы подумать, не шутит ли его новый знакомый, и решить, что не шутит, а потом не было ничего.

Красное небо с утра. Собирался дождь.

Именно так.

Армии Ведьмознатцев сержант Шэдуэлл отступил на шаг и склонил голову набок.

– Ну и отлично, – сказал он. – Готов, значит, полностью. У тебя все есть?

– Да, сэр.

– Маятник обнаружения?

– И маятник обнаружения.

– Тиски для пальцев?

Ньют судорожно сглотнул и похлопал по карманам.

– Есть тиски.

– Растопка?

– Но, сержант, в самом деле…

– Растопка?

– Растопка [29] Примечание для американцев и других форм жизни, обитающих в городской местности: сельское население Британии, отринув идею центрального отопления, как чрезмерно усложненную или в любом случае ослабляющую боевой дух, предпочитают метод, основанный на складывании небольших деревяшек и кусочков угля, поверх которых размещаются большие сырые поленья, изготовленные, возможно, из асбеста, в кучки, которые именуются «Что может сравниться с веселым гуденьем живого огня?» Поскольку ни один из вышеупомянутых ингредиентов естественной склонности к горению не проявляет, в основании каждой такой кучи размещаются небольшие, белые, внешне напоминающие воск кубики, которые радостно горят до тех пор, пока не погаснут под тяжестью «дров». Эти маленькие белые кубики и называются растопкой. Почему – никто не знает. , – грустно сказал Ньют. – И спички.

– Колокольчик, книга, свеча?

Ньют хлопнул по другому карману. В нем был бумажный пакет, а в нем колокольчик (именно такие выводят из себя волнистых попугайчиков), розовая свечка (словно бы снятая с именинного пирога) и крошечная книжечка под названием «Молитвы для самых маленьких». Шэдуэлл, давая Ньюту инструкции, особенно напирал на то, что, хотя основной целью Армии Ведьмознатцев являются, естественно, ведьмы, но настоящий ведьмознатец никогда не должен упускать возможности по-быстрому изгнать пару-другую нечистых сил и, следовательно, всегда должен иметь при себе полевой набор экзорциста.