Синтия Хэнд - Неземная [litres]

– Ты не обедала на днях в «Пицца-Хат»? Я думаю, что видел тебя там? – спрашивает он.

Ну почему он задал этот вопрос? Мои щеки тут же краснеют. Уверена, он сейчас смотрит на мои волосы и думает: «Клоунесса, вылитая клоунесса». Почему я не надела ту дурацкую шапку на голову?

– Да, возможно, – заикаясь, выдавливаю я. – Вернее, я была там… и, возможно, ты меня видел. Думаю, так и было. В смысле, я тебя видела.

– Почему же ты не подошла и не поздоровалась?

– В следующий раз так и сделаю.

Я смотрю вниз на землю, надеясь отыскать тему для разговоров, и замечаю его черные модные лыжи с изгибом, которые сильно отличаются от моих.

– Ты не катаешься на сноуборде? – спрашиваю я.

– Я умею, – говорит он. – Но мне больше нравятся лыжи. Я в школьной команде. Будешь «Джоли Ранчер»?

– Что это?

Он засовывает палки под ноги и снимает перчатки. А затем расстегивает карман куртки и достает пригоршню леденцов.

– Я всегда таскаю их в карманах, когда катаюсь на лыжах, – говорит он.

У меня во рту настоящая пустыня.

– Конечно, буду.

– С жгучим перцем или с вишней?

– С жгучим перцем, – говорю я.

Он разворачивает конфету и кладет ее в рот. А мне протягивает вторую. Но у меня такие большие перчатки, что мне ни за что ее не развернуть.

– Давай я, – говорит Кристиан, разворачивает конфету и наклоняется ко мне, пока я старательно убираю волосы с лица. – Открой рот, – просит он.

Я слушаюсь, и он очень осторожно кладет конфету мне на язык. На мгновение наши глаза встречаются. А затем он откидывается на сиденье, а я закрываю рот.

– Спасибо, – благодарю я, посасывая конфету.

И тут же начинаю кашлять. Она оказалась очень жгучей. Нужно было выбрать вишню.

– Не за что. – Он снова надевает перчатки.

– Раз ты в школьной команде, то, наверное, приезжаешь сюда тренироваться каждые выходные? – спрашиваю я.

– Я приезжаю сюда на выходных, чтобы покататься в свое удовольствие и поучаствовать в заездах, которые здесь проводятся. А в течение недели тренируюсь по вечерам в «Снежном короле».

– Ого, ты катаешься на лыжах в темноте?

Он смеется.

– Конечно, вдоль спуска стоят фонари. Вообще-то мне даже больше нравится кататься вечером. На трассе не так много народа и намного тише. А вдали сверкают огни города. Это очень красиво.

– Судя по всему, так и есть.

Несколько мгновений мы оба молчим. Он постукивает своими лыжами друг о друга, и с них вниз на склон летят хлопья снега. Все еще не верится, что мы вдвоем висим в воздухе над горой, находимся так близко и даже болтаем.

– «Снежный король» – это горнолыжный курорт в Джексон-Хоуле? – спрашиваю я.

– Да. Там всего пять трасс, но он отлично подходит для тренировок. А когда там проводят чемпионат штата, то школьники могут понаблюдать за нами с парковки.

Я открываю рот, чтобы ответить, что с радостью бы посмотрела, как он катается, но вдруг замечаю, что подъемник приближается к маленькому домику на склоне, где нам нужно спрыгнуть.

– Вот черт.

– Что случилось? – спрашивает Кристиан.

– Я не знаю, как слезть с этой штуки.

– Не знаешь…

– Я сегодня впервые встала на лыжи, – выдавливаю я, чувствуя, как паника подкатывает к горлу. – Что мне делать?

– Нужно задрать носки лыж, – говорит он. – Когда мы поднимемся на холм и ты почувствуешь землю под ногами, тут же вставай и откатывайся в сторону, чтобы не помешать тем, кто едет за нами.

– О боже. Кажется, это была не очень хорошая идея.

– Расслабься, – советует он. – Я помогу тебе.

До домика остается всего несколько метров. Каждый мускул в моем теле напрягается.

– Возьми свои палки, – наставляет Кристиан.

«Ты сможешь это сделать, – говорю я себе, просовывая руки в ремешки на рукоятках палок и крепко сжимая их. – В тебе течет ангельская кровь. Ты сильнее, быстрее, умнее. Хоть раз воспользуйся этим».

– Подними носки, – напоминает Кристиан.

Я так и делаю. Мы скользим вверх по короткой насыпи, а затем, как он и говорил, я чувствую под ногами ровную землю.

– Вставай! – приказывает он.

Я с трудом опираюсь на ноги. Кресло тут же бьет меня по икрам, толкая вперед.

– Отъезжай в сторону, – говорит Кристиан, сворачивая влево.

Я вонзаю палки в снег, толкаюсь изо всех сил и следую за ним. И только потом понимаю, что он хотел, чтобы я свернула влево. Когда Кристиан останавливается и оборачивается, чтобы проверить, как у меня дела, я непроизвольно врезаюсь в него и теряю равновесие. Мои лыжи наезжают на его лыжи, я взмахиваю рукой и хватаюсь за его плечо.

– Ох! – вскрикивает он, пытаясь устоять на ногах, но у него ничего не получается.

Мы проезжаем какое-то расстояние и заваливаемся в сугроб.

– Прости меня, – говорю я, развалившись на нем.

Наши лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. А моя конфетка «Джоли Ранчер» лежит на снегу рядом с его головой. Его шапка и очки слетели, а палок не видно. Я пытаюсь слезть с него, но у меня ничего не получается.

– Не двигайся, – уверенно говорит Кристиан.

И я замираю. Он обнимает меня и аккуратно скатывает с себя. А затем приподнимается, отстегивает с моей ноги лыжу и откатывается в сторону. Перевернувшись на спину, я мечтаю провалиться в глубокую яму и просидеть там до конца учебного года. А может, и до конца жизни. Я закрываю глаза.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

Открыв глаза, я вижу склоненное над собой лицо Кристиана, совсем близко. Его дыхание пахнет вишневой конфетой. Позади него из-за облака выглядывает солнце, освещая его своими лучами. И внезапно я вновь чувствую все вокруг. Как сердце перекачивает кровь в теле. Как подо мной медленно тает снег. Как иголки на деревьях колышутся на ветру. Как грохочет подъемник, проезжая мимо столбов. Меня вдруг окутывает запах сосны, смешанный с одеколоном Кристиана и чем-то еще, скорее всего, воском для лыж.

А Кристиан с прилизанными от шапки волосами и смеющимися глазами завис надо мной на расстоянии вдоха.

В этот миг я не думаю ни о пожаре, ни о своем предназначении. Ни о том, что мне суждено спасти его. А только о том, как он целуется.

– Все отлично.

– Это радует. – Он убирает прядь с моего лица, скользя голой рукой по моей щеке. – Было весело, – говорит он. – Давно подобного не случалось.

Сначала я решила, что он говорит о волосах, а потом понимаю, что он имеет в виду падение.

– Думаю, мне нужно еще попрактиковаться на подъемнике, – вздыхаю я.

Он помогает мне сесть.

– Чуть-чуть, – говорит он. – Но для первого раза ты хорошо справилась. Если бы я не встал у тебя на пути, все бы наверняка получилось.

– Верно. Так, значит, проблема в тебе?

– Определенно.

Кристиан поворачивается и смотрит на парня в маленькой будке, который разговаривает по телефону. Вероятно, звонит в лыжную полицию, чтобы они утащили меня с горы.