Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

В голове вдруг явственно прозвучал фрагмент допроса:

– Имя!

И монотонный, неживой отклик чеха: какое дадите…

Значит, он был готов принять любое? Впитать, как губка? А вместе с именем и новую фамилию? И биографию, наверно, тоже – лишь стоило ему её надиктовать? Или дать прочесть чужое жизнеописание? Досье художника, спортсмена, музыканта… И слепить из грузчика иную персону! Имея возможность влиять на формирование волокон, мускулов, и мышц!

Правда, возникал вопрос: почему его просто не убили? Зачем возиться с изменником? К тому ж – чернорабочим?

Вероятно затем, что в иерархии магического мира чех занимал статус более высокий, чем среди обычных людей. Фарбаутр знал немало случаев, когда под личиной сапожника, кухарки скрывался сильный колдун, или опасная ведьма.

Вот только отступников своих чародеи не щадили, даже будь они из самых верхов.

Горак же умом не блистал. Фарбаутр вспомнил ещё один фрагмент его разговора с агентом, где чех заявлял о желании стать Богом, не меньше. Такие амбиции свойственны обиженным типам самого низшего звена. Считающим себя несправедливо обделёнными. А значит, весьма сомнительно, что в обществе магов Горак являлся хоть сколь-нибудь значимым лицом.

Тогда, как объяснить тот факт, что его оставили в живых?

Ответить на данный вопрос сможет лишь некий Карел. Которому явно помешали закончить начатое – внушить чеху, что отныне он кто-то другой. Либо – что, скорее всего – подправить ему воспоминания, и приказать забыть информацию, которую хотел передать «Аненербе».

Фарбаутр перевёл дух. Если выводы его верны, то этот эликсир – жемчужина волшебной химии! Идеальный препарат для подготовки разведчика к внедрению! Не заставлять учить-оттачивать «легенду», а буквально дать ему иную жизнь! Без опасения, что он где-то ошибётся, заиграется, или случайно сболтнёт лишнего, выдав себя!

Такую находку, безусловно, захотят прибрать и смежные спецслужбы. Теперь-то от их скепсиса не останется и следа.

Фарбаутр сжал губы – на скулах заиграли желваки. Добывать силу и мощь исключительно для германской военной машины – обделяя при этом себя – он давно считал наивной дурью. А уж отдавать кому-то власть магии и тем более не намеревался. Особенно, ради мифического блага нации.

Поэтому, всё, что обнаружит хирург – надлежало засекретить.

Как и деревянную палочку из рукава чеха. И любые сведения о ней. Хоть – в настоящий момент – их почти и не было. Одни лишь домыслы и предположения.

Фарбаутр скатал-стянул чёрные перчатки. Размял запревшие в резине руки. И взял со стола указку, слегка удивившись, что даже не помнит, когда её туда положил.

Он вновь погладил древесину пальцами, на этот раз – чувствительными, живыми. Идеальная без изъянов поверхность, отполированная ладонями до блеска за долгие годы…

Та, настоящая палочка, должна быть по виду такой же.

Она ведь шлифуется с детства: чех говорил, учиться начинают с 7 лет!

Тогда, почему полицаи не нашли её в лесу? Палочка эта – ровная, чистая, наверняка, затёртая до цвета слоновой кости, бросалась бы в глаза издалека, мерцая во мху, и на пожухлых листьях!

Ну, во-первых, потому, что они идиоты – ответил себе Фарбаутр. А во-вторых, тот русский мог успеть и прикопать её. Засунуть под пласт земли, листвы, или куда-нибудь в кротовую дыру.

Но, так или иначе, теперь есть представление, что искать.

Другой вопрос – найдя, удастся ли использовать?

Чех сообщил агенту однозначно – нет. У каждого обладателя – свой собственный такой артефакт. Именной. Личный. А значит, чужаку не поддастся.

Однако таинственного Карела это не остановило, и палочку у Горака он, всё же, забрал. Впрочем… вполне возможно, для того, чтобы сразу и сломать. И выкинуть за ближайшим углом, лишь бы не досталась «Аненербе».

Ведь обнаружив у чеха в рукаве палочку, любую – хоть аккуратную и гладкую, хоть грубую и необтёсанную – её уж обязательно бы изучили. И досконально – каждую трещинку под микроскопом. Особенно, в свете событий, изложенных агентом.

И не сумев установить значение предмета, показали бы палочку колдунам, которых имели в своём распоряжении. Похоже, именно этого Карел с подручными и стремился не допустить. Даже лишённая своей магической силы, палочка не должна была попасть в руки посторонним, непосвящённым в её секрет. Ибо, по-прежнему оставалась оружием! Как автомат без патронов. Нужно лишь понять принцип работы, и зарядить.

Фарбаутр – двумя пальцами – плавно положил обломок указки на подставку, где ремонтировал свой жезл. Пока что, предъявить на опознание можно и саму эту указку – пусть скажут, на что похоже?

«Волшебная палочка…» – насмешливо мелькнуло глупое предположение. Младший брат ухватился бы за эту гипотезу. Фарбаутр лишь презрительно дёрнул щекой. Нет, фольклор и подлинная магия – два разных мира.

Проблема заключалась ещё и в том, что он не мог просто взять и показать палочку чародеям, сотрудничавшим с «Аненербе». Их очень мало – буквально, единицы. Они живут под неусыпной охраной на конспиративных объектах СС. И допуск к ним можно получить только через согласование с десятком инстанций.

Придётся подавать ворох рапортов с указанием причины визита. Да и маги сообщат своим кураторам о теме беседы. А это чревато потерей секретности. В организации сразу узнают, над чем ведёт работу Фарбаутр. Штаб-квартира потребует сведений, отчётов, и конечно, результатов.

И окажись палочка действительно серьёзным оружием – операция по её идентификации и розыску получит статус государственного проекта. И – уйдёт у Фарбаутра из-под контроля. Тут и отец-генерал не поможет.

Но, есть ещё вариант, кого можно расспросить. Хоть и не менее рисковый…

Мысль оборвал вошедший в кабинет фон Зефельд.

– В трактир выехала бригада! – азартно сообщил он. – Отец позвонил в Чески-Крумлов и велел тряхнуть пивную прямо сейчас!

И рассмеялся по ребячески, с задором:

– Ночью самое время. Пока тёплые, в постелях, и не очухались со сна, им сразу врежут в лоб: где Карел?! Кто-нибудь да ляпнет спросонья. А уж кто он такой, узнаем, как поймаем.

Фарбаутр хмуро принялся складывать в короб секции с флаконами – одну на другую.

– Почему заранее, до агентурной встречи, не изучили круг знакомых Горака? – хлестанул он со строгой неприязнью.

Фон Зефельд легкомысленно пожал плечами:

– Не знаю. Не я вёл это дело.

Фарбаутр искоса смерил его взглядом, но промолчал, продолжив уборку со стола. Фон Зефельд проходя мимо, кивнул на раскрытую папку с досье.

– Но, вообще, там, в рапорте отражено. Агент посчитал проверку нецелесообразной. Горак сам ведь шёл на контакт. Да и городок маленький, все друг друга знают. Начни там наши люди справки наводить, могли и засветить его.