Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Витя обеспокоенно двинулся к нему. Показалось, что тонкий шест вот-вот сломается под грузом обмякшего тела, и Георгий рухнет.

– Нет, Виктор – отмахнулся Георгий со слабой, усталой улыбкой. – Надумаю падать, никто не удержит – на ногах-то точно. А я пока не надумал.

Приблизившись к поваленному дереву, он осмотрел дыру.

Провёл рукой по заострённым кольям корней, что нависали над входом в берлогу.

– Тот самый медведь? – спросил он с сожалением. – Мой неожиданный заступник?

– Да… Хозяин леса… – тускло отозвался Витя, лишь теперь осознав, благодаря чему получил в распоряжение столь удачное укрытие.

– Хозяин при жизни, и лесной дух после смерти. Как домовой – Георгий сощурился, силясь хоть что-нибудь увидеть во мраке норы.

– Какой домовой? – не понял Витя.

– В домах, в избах. Не слышал, разве? – беспечно пояснил Георгий. – Они ж не из воздуха берутся. Это люди, первые хозяева жилища. Ну, а когда умирают, становятся домовыми, хранителями очага. Помощниками тем, кто живёт после них. Как наш медведь. Даже и сейчас вон помогает!

Витя очумело уставился на Георгия – на его согнутую спину. Сказанное звучало весьма странно в устах молодого мужчины. Будь он деревенским стариком, ещё куда ни шло.

Скажи такое мама, Витя изумился бы не меньше.

Георгий, меж тем, держась от норы на расстоянии, осторожно постучал палкой по её краям, и резко выдохнул.

– Ладно. Если что со мной там случится: обвал, или другой медведь внутри схватит, не суйся.

– Он один тут жил – возразил Витя.

– И всё же. Ты понял? – Георгий полоснул через плечо предупреждающе-твёрдым взглядом.

После чего – не без труда – опустился, лёг плашмя на землю. И пополз в чёрный проём берлоги, выставив перед собой еловый шест, как копьё.

Едва он скрылся в темноте, Витя вплотную подобрался к дыре, присел на корточки. И – замер, чтоб не пропустить ни звука.

Из недр берлоги доносился прерывистый шум тяжёлого дыхания и грубой, неповоротливой возни. Посыпались струйки земли сверху над входом.

Витя тревожно бросил взгляд по сторонам. Цапнул рядом широкую, веерную ветку – успеть протянуть её Георгию, если и правда начнётся обрушение!

Но, в следующий миг из берлоги шустро вылетела палка. А следом показался и сам Георгий. Его лицо расплывалось в лучистой улыбке.

– Бункер! Натуральный! – выбравшись, крепко хлопнул он Витю по плечу. – Видно, что серьёзный мастер строил, основательный, толковый!

И усевшись под корнем, привалился спиной к земляному бугру, протяжно выдохнув:

– Спасибо вам с медведем, обоим.

«И бабе Сейде…» – подумал Витя.

– Там ещё конечно, тесновато – мотнул Георгий головой

на проход в пещеру. – Так что, в гости пока не приглашаю. Обжиться надо. Углубиться, обкопаться.

– Значит, всё равно нужна лопата? – оживился Витя.

– И еловый лапник для утепления – кивнул Георгий. – А потому, топор тоже не отменяется, Виктор. И пила.

– Тогда, я сейчас быстро! – вскочил Витя. – Чтоб нам успеть до темноты всё сделать!

Крутанувшись как белка, он почти уже рванул обратно к ручью, готовый скакать и прыгать по камням, лететь через лес, сквозь кустарники и дебри.

– И ещё одно, Виктор… – негромко произнёс Георгий, заставив мигом обернуться.

– Никому не говорить про вас? – бойко откликнулся Витя.

– Это я понял!

– Про нас? – Георгий с деланным удивлением оглянулся по сторонам, нарочито ища кого-то рядом, и Витя цыкнул сам на себя.

– Я забыл… – пробормотал он, едва удержавшись, чтоб не добавить «Простите…»

– Нет, оно всё правильно, говорить про нас не нужно – согласился Георгий с добродушной усмешкой. – Но, я хотел про другое… Подлечиться мне надо.

– О… – сконфуженно крякнул Витя.

Ведь тоже позабыл и думать! А меж тем – повязка на бедре Георгия уже совсем свалялась, и скаталась, став похожей на верёвку. И… – Витю продрал лёгкий морозец – на брючине, в ярком свете солнца сверкали свежие, бордовые пятна. Рана открылась!

– У вас же там пуля?! – выдохнул он с тревогой.

– Нет, пуля там не задержалась – Георгий глянул на перекрученный бинт лишь мельком.

– Насквозь прошла? – Витя, напротив, не отводил глаз.

– По касательной – поморщился Георгий. – Но, резанула, как саблей. Теперь вот, ногу дёргает. Горит вся, до самого низу. Гадости там всякой набухло. Почистить надо. Ну, и повязку конечно, сменить. Какие-нибудь тряпки, Виктор, найдутся?

– Есть марля! И много! – с живостью выпалил Витя.

– Отлично – кивнул Георгий. – Ещё нужны спички.

– А свечи? У нас их тоже навалом! – Витю распирало от возможности помогать на каждом шагу, чем угодно.

– Свечи? Это будет совсем хорошо – блаженно молвил Георгий. – И железо прокалить. И свет для работы поставить.

Витя передёрнулся, на миг представив, как раскалённый металл касается раны, с шипением её запекает.

– Ещё ж лекарства какие-то нужны… – сказал он. – Йод, наверно, да?

– Лучше, перекись водорода – сразу отозвался Георгий. – Такая бесцветная водица. Льёшь на порез, она шипит, а не больно. Доводилось испытать? Вместо зелёнки.

– Нет – помотал Витя головой. – Но, в аптечке есть. Я видел.

Георгий с выдохом откинулся назад, упёршись затылком в земляную стену, и протянул:

– Ты, Виктор, для меня, прямо кладезь. Подарок леса, самый ценный.

Витя зарделся, с трудом напустив на себя важный вид, чтоб погасить довольную улыбку.

– Если что ещё надо, то…

– Поймать лягушку – вставил Георгий. – А если не одну,

то было бы чудесно. Самому мне сейчас за ними не угнаться. Пока наклонюсь, а она уже ускачет.

Витя резко раскрыл рот – будто отщёлкнул челюсть – с бестолковым видом уставясь на Георгия.

– Лягушку? Зачем?

– Освежевать, поджарить на огне – легко и просто пояснил тот. – Как шашлычок.

– И… есть потом?! – сдавленно просипел Витя.

– И наслаждаться! – с неподдельным счастьем в голосе, ответил Георгий. – В моём положении, ещё не худший вариант. Будь зима, на выбор остались бы мыши и крысы.

Витю замутило, по внутренностям прокатился спазм. А вместе с ним и волна возмущения.

– Да почему?! – буквально вскинулся он. – Я хлеба могу принести! И молока! Немного. Но лучше, чем лягушка!

Не поднимаясь с места, Георгий повернулся к нему.

– Молока и хлеба? – его вопрос прозвучал с какой-то странной интонацией, смесью укора и насмешки. – И чью порцию располовинишь? Мамы, и свою?

– Свою! – горячо ответил Витя, чувствуя, как начинают пылать щёки.

Ибо Георгий, наверняка, сейчас скажет нечто, вроде, «я не стану объедать ребёнка».

И хотелось доказать, убедительно и толково, что он не дитя! И ему хватает! Он ещё и выдре Торпеде часть отдаёт!

– Нет, Виктор – Георгий неспешно покачал головой. – Ты мне нужен сытый и здоровый. Оба голодные, мы долго не протянем. Ты – мои руки и ноги, мои глаза. Согласен?