Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Тогда, возможно, это взрывался динамит, спрятанный по лесу в разных местах. Так часто делают партизаны. Георгий мог ведь привести своих преследователей на заминированный участок!

«А палочка тогда при чём тут? – немедленно возникал следующий вопрос. – Зачем он махал ею?»

Витя осмотрел палочку ещё раз: ровная, простая…

«Он подавал кому-то знаки! – сверкнула новая мысль – Сообщникам, которые дёргали ручку взрывного устройства! Своим друзьям! Партизанам! Сам же говорил, что мельтешение видно издалека! А дядь Георгий точно партизан. Кем ещё он может быть? Потому, его и ловили!»

Ну, ладно, хорошо, а сломанные деревья? А вырванное с корнем? Это как?! Витя нахмурился, плотно сжав губы. Здесь, напрашивался лишь один вариант: на стволах, и под корнями тоже были заложены сверхмощные заряды.

«Почему же друзья тогда не пришли ему на помощь?» – никак не успокаивался червячок сомнений.

Из-за того, что силы оказались неравны!

Это представлялось вполне убедительным. Один или двое сообщников ничем Георгию помочь не могли, лишь себя бы погубили. И наверно, побежали предупреждать партизанский отряд – перебираться далеко в другое место. А то, вдруг, Георгий не выдержит пыток…

Витя чуть замедлил шаг – Георгий огибал спутанную поросль дикого шиповника, слегка задержавшись.

С отчаянием подумалось: ведь если всё действительно так, то он остался тут совсем один! На много сотен лесных километров! Без оружия, припасов, раненый, голодный… До палочки ли ему сейчас?! Кем, в его глазах, выглядит Витя, размахивая ею перед лицом, словно, какой-то ребёнок?

И устыдившись самих своих мыслей, Витя поспешно сунул палочку за пазуху, во внутренний карман. К фотографии отца.

Будет ещё время расспросить обо всём напрямую, решил он. И о том, кто такой Георгий, и как сбежал из плена. Ну, и про палочку между делом…

Впереди показался небольшой просвет. И серебристым переливом зазвенело весёлое журчание. Витя широко и счастливо заулыбался, громким шёпотом крикнул вполоборота:

– Почти пришли! Немного осталось.

Георгий выдохнул, покивал.

– Да, ручеёк меня щедро спасал в эти дни. Вода всегда поможет выжить.

Выйдя к берегу, Витя глянул по сторонам. И как гончая взявшая след, ринулся вдоль кромки – направо.

Ручей заметно обмелел и потускнел, утратив стеклянную прозрачность. Но, его поток бежал всё так же резво. Тёмная, рыжая вода походила на квас.

«Или на суп из сушёных грибов…» – подумал Витя.

Объёмные камни на дне, и мясистые коряги натурально могли сойти за суповую гущу. А утонувшие чёрные лепестки берёзы – за лавровый лист.

Мысли о еде с каждым днём становились навязчивее. И намёки на что-либо съедобное мерещились, буквально, везде. Иногда, Витя даже сам стремился отыскать подобное сходство, в надежде, что от этого хоть как-то станет сытнее. Но лишь злее распалял свой голод…

Впереди показался знакомый изгиб русла. И сердце затрепетало при виде громадного, опрокинутого дерева на том берегу. Его вывороченный корень всё так же устилала густая поросль листвы, травы и плотного мха. Только покров этот был не зелёным, как прежде, а пожухлым, грязно-бурым. Что, впрочем, гораздо надёжнее скрывало лаз в медвежью берлогу.

По ручью от неё тянулась полоса мелководья – похоже, та самая, что Витя видел во сне. Извилистая цепочка мокрых камней, вразброс торчащих из воды, дополняла переправу.

За спиной раздался глухой, землистый хруст. Витя обернулся. Георгий выкорчёвывал засохший ствол низкорослой ёлки, не сумевшей выжить в густой тени скопления гигантских елей.

– Нам туда ведь, Виктор? – кивнул он на другой берег. – Ну, судя по тому, как глаз не сводишь.

И подмигнув ему, принялся обламывать ветки со ствола.

– Да! – с живостью ответил Витя. – Только зачем это? Я помогу перебраться.

Он окинул взглядом ёлку, которую Георгий превращал в походную палку, с треском очищая от сучков.

– Нет, я сам – мотнул Георгий головой. – Уж на это сил хватит.

И вдруг, задорно рассмеялся.

– Дай и мне побыть мальчишкой, поскакать по камням.

Оперевшись на палку, он запустил руку в карман брюк и вынул щепотку – теперь Витя мог разглядеть получше – чего-то бурого, похожего на табак. Быстро сунул эти крошки в рот, растёр их языком, проглотил. И первым двинулся к воде.

Твёрдо и жёстко всадив посох в илистое дно, Георгий одной ногой ступил на гладкий, как каравай, плоский голыш. Мощно оттолкнувшись от него – хоть и с натугой – перескочил на ребристый, острый каменный обломок. И тут же сделал следующий, широченный прыжок, достигнув камня в полуметре дальше.

– Не отставай, Виктор! – весело крикнул он. – Кто кого из нас ведёт-то?

Совершив пружинистый бросок вперёд, Георгий – в коротком полёте – ткнул, как жалом, еловой палкой в корягу, и будто отскочил от неё рикошетом. Миг спустя, его фигурка хлопнулась обеими ногами на булыжник в центре ручья – с тихим плеском разлетелись кристальные брызги.

Воткнув посох рядом, Георгий сделал очередной скачок – на соседний камень. А с него – на другой, на третий, на четвёртый.

Витя изумлённо выпучил глаза – Георгий стал лёгкий, невесомый. Словно пёрышко, или пушинка! Каждый новый его толчок, а за ним и взлёт, были проворнее и выше, как на батуте!

Точно будто в подтверждение, Георгий – едва достигнув мшистого бугорка над водой – чуть коснулся его кончиками носков в прыжке, и тут же мячиком подлетел вверх. И разом перемахнул через три-четыре камня, упруго приземлившись на дальнем берегу.

«Ничего себе! – восхитился в мыслях Витя, и метнул взгляд на обувь Георгия. – У него наверно, какие-то специальные ботинки! Подмётки на упругой резине!»

Но, увидел обыкновенные – хоть и добротные – яловые сапоги, со стандартной, тонкой подошвой.

Значит, это тот бурый порошок из кармана! Снадобье, которое взбодрило!

Сразу вспомнилось, как Георгий увёртывался от полицаев – меж деревьев, веток, валежника и пней. Гибкий и юркий, словно уж. И кто знает – может и тогда успел бы точно так же перепрыгнуть по камням на другой берег! Если бы не был подстрелен…

Сам Витя перебрался через ручей не столь ловко – пару раз соскользнул с камней и черпанул ледяной воды в башмак.

Но оказавшись на берегу, сразу перехватил инициативу, шустро побежав к высоченной глыбе кряжистого корня.

– Вот, сюда! Смотрите! – он торопливо раздвинул в стороны нагромождение гнилой листвы, вперемежку с травой, и открыл взору округлую чёрную нору, похожую на жерло давно потухшей печи.

Из дыры, действительно, пахнуло земляным теплом, и тяжёлым медвежьим духом.

Георгий подошёл – весь в поту, навалившись на еловую палку. Впечатляющий прыжок через ручей отнял у него слишком много сил – Георгий еле волочил ноги, с трудом переводя дыхание.