Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Вылезу… Наемся снега…! – Витя даже не понял, сказал ли вслух, или подумал.

Подгоняемый этим желанием, он воткнул доску в зазор меж валуном и почвой, получив рычаг. И попытался сдвинуть камень, сковырнуть. Ну, расшатать, пускай уж.

Валун не поддался. Зато, треснула доска, расщепилась, развалилась в руках на части.

Витя взбеленился. Вцепился в камень пальцами, и начал сумасшедше трясти.

«Не отстану! – твердил упрямо. – Вырву!»

Он разогнался до предела, и почувствовал сдвиг. Слабый, на миллиметр, не больше. Однако гранит шевельнулся! Витя усилил рывки. Стал дёргать совсем уж свирепо. Валун грузно раскачивался в такт.

«Как зуб! Который хочет выпасть!» – восторженно сравнил Витя.

Валун уже ворочался в своём гнезде, бился об стенки. Витя натужился, напрягся, потянул камень к себе. И тот – полез, попёр наружу! Нехотя, лениво, будто спросонья, а всё же, подчинился упорству и силе!

Однако проявил и характер – застопорился, не откатился от своей норы дальше полуметра. Но, Витя был рад и такому успеху. Он скользнул через образовавшуюся щель в тёмную, глубокую дыру за вывороченным камнем. И сам не ожидая, застонал от блаженства, когда прохлада окатила лицо, струйкой потекла за ворот.

Теперь – рыть вверх! Нужна отдушина, как глоток воды. При этой мысли запершило в горле. Вот только, чем копать? Зря выбросил обломки…

«Да хоть ногтями! – гаркнул в мыслях. – Назад пути уже нет!»

Но, едва Витя поднял руки, они плетьми упали вниз. И подогнулись ноги. Заныли плечи, лопатки, спина, поясница. Витя попробовал ещё раз, и опять не смог. Тело не слушалось, деревенели мышцы. И хуже всего, начало отключаться сознание.

Организм настаивал, требовал дать отдых.

Витя огляделся, тяжело дыша. Толща земли над ним, метра полтора, наверно. А силы почти иссякли.

«Пять минут посидеть можно… – успокоил он себя. – Ладно, десять…»

Валун пока закрывал от жара в погребе. На время отдыха, защиты хватит.

Витя сполз спиной по стенке, сел, уткнул лицо в колени. Смежил веки. В глазах сверкнули белые пятна, круги, и зависли в темноте, мерцая.

Слух тоже не оставлял в покое. Сквозь неясные шумы из недр памяти доносился крик мамы: Родной мой, хороший! Сыночек!

«Как она там, сейчас…? – устало подумал Витя. – Рыдает… Лишь бы немцы не начали мучать. Фарбаутр… А если, он станет пытать её?! Решит, что мы вместе Георгия прячем!»

Руки машинально сжались в кулаки.

«Я тогда убью его! Потребую, чтоб Георгий научил, как обращаться с палочкой! И взорву Фарбаутра! Выслежу в лесу, подкараулю где-нибудь, или приду к ним в посёлок, и убью! Сам! Даже Георгию не позволю!»

Вспышка гнева словно обварила и снаружи и внутри. А может, это раскалённый воздух, который проник сюда через валун? Или – огонь?

Витя вдруг, воочию увидел пламя. Целые потоки ревели повсюду. Он бежал по подземелью, сложенному из грубого камня – и стены, и пол, и потолок. Всё очень крепкое, добротное, сделанное на века – не обвалить, ни обрушить. И совсем некуда деться. Одно спасение – успеть выскочить наружу.

Но, Витя чувствовал и видел – он не пробьётся. Огонь обгонял, скользил по стенам хищным живым существом.

По вогнутому потолку тоже струились огненные ручейки, с них капал горючий дождь.

Впереди показалась открытая решётка. За ней – пустой и чистый, каменистый коридор. Витя воспрял духом, помчавшись быстрее. Но, огонь достиг прохода первым. Он перекинулся со стен на железные прутья, обвил их горящими щупальцами с потолка. И пылающая решётка с грохотом закрылась.

Витя вскинул голову, дико озираясь по сторонам. Он так и сидел в тёмной нише, за камнем. Вот только пламя и жар не остались в сновидении, а пришли сюда следом.

В погребе горел потолок. Тлеющая наверху свалка брёвен и стропил, его, наконец, одолела. Валун нагрелся, и обжигал на расстоянии, не касаясь. А пространство заполнялось дымом, превращая подвал в душегубку.

Витя подскочил. Вонзил пальцы в земляной свод над головой. И погнал рвать его, точно зверь, когтями.

«Уснул! Проспал!» – дышал он злобой.

В лицо, в глаза, посыпались сухие комья, затем песок. Витя отплёвывался, мотал головой, стряхивал землю с волос. Передёрнулся, когда ощутил её под одеждой, и в ботинках. Через минуту-две он ничего уже не видел. Нишу затянуло облаком дыма. И наполнило адовым жарищем.

А ещё секунду спустя, пальцы наткнулись на глиняный слой. Скользкий, но неподатливо упругий. Витя по инерции скрёб его, грёб, скоблил и царапал, но получались только мягкие бороздки. Оторвать не удалось ни куска.

И Витя заорал. В полный голос. Страшно, хрипло, и – непримиримо. И начал бешено бить кулаком по глине, хоть и чувствуя в костяшках боль, и понимая тщетность, да теперь уж всё равно! Одно из двух: либо проломиться сквозь очередную преграду, либо – погибнуть. И сделать это в борьбе, как мужчина!

Он разогнался, удары пошли мощнее. Глина жалобно чавкала, похожая на грязь. Да ведь так и есть!

«Мерзкая! Подлая! Вязкая…! …Масса!» – вбивал Витя с каждым выдохом-ударом частицу ненависти во вражеское тело.

И слой, внезапно, треснул! Потом просел, будто сдулся! Витя замер. И услышал удар снаружи – металлический звон. Глина прорезалась остриём штыковой лопаты.

А затем, раздался приглушённый голос:

– Виктор! Держись там!

Витя отпрянул. Сердце зашлось в радостном ритме, стало весело-щекотно, захотелось обнять весь мир.

«Дядь Георгий! Нет… Просто, Георгий! – поправился Витя. – Дядю он точно уже терпеть не станет».

Слой глины вновь проткнулся лопатой – теперь, глубже и шире.

– Виктор! Присядь, или пригнись, чтоб не поранить! – выдохнул Георгий, продолжая быстро копать.

Витя съехал на корточки. Сверху, тут же, обвалилась глина вперемежку с землей. И одновременно, в погребе рухнул пылающий потолок шквалом огня и дыма. Витя вновь подпрыгнул, устремившись к отверстию над головой – там стоял Георгий. А над ним темнело звёздное небо.

– Скорее! Помогите! – крикнул Витя, вскинув руку, но и сам видел, дыра пока слишком мала, даже голова не пролезет.

А рядом, из-за валуна, уже выглядывало пламя. Георгий быстро склонился, удивлённо поднял брови, тихо воскликнул:

– Ого! Да у тебя там топка! Сейчас… Подожди… – исчез на секунду, а появившись, кинул Вите увесистый кусок льда – Бросай в огонь, подальше!

Витя чуть не выронил его, скользкий, гладкий, холодный. И совершенно прозрачный, чище мытого стекла. Удивился: как он поможет? А потом, внезапно, понял. Это же, наверно, из того водяного шара, что возник, благодаря алатырю! Сгусток воды замёрз, выходит, оледенел. Но, тем не менее, обладает какой-то магией, полученной от янтаря!

Витя швырнул ледяной камень через валун, в огненное чрево подвала. И едва не оглох от пронзительного свиста-шипения. После чего там взметнулся густой непроглядный пар. А потом мгновенно уплотнился, стал сухой снежной пылью, которая разом осыпалась на пол. Вместе с ней исчез огонь и дым, как не бывало. Остались лишь обломки каменной кладки, обугленные доски, жерди. И морозный воздух. Витя невольно открыл рот в изумлении.