Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Зато, убьёт. Испепелит.

С той стороны опять загрохотало. Вновь раздался мамин вскрик, совсем близко, на кухне. Витя глянул вверх и увидел силуэт в щелях меж досок.

«Что делать…?! – Витя прикусил губу. – Откликнуться? Сказать, что всё спланировал, пусть не боится?!»

Так мама же не станет слушать, и тем более – вникать. Она кинется звать на помощь, просить, умолять, чтобы спасли сына. Фарбаутр пригонит сюда полицаев, а то и солдат. Витю вытащат из-под земли – буквально. И всё пропало… Лишь напрасно рисковал.

Значит, молчать? Но, это же мама! Пожертвовать ею?! Да как такое возможно?!

В кухне обвалилась ещё одна балка. Мама едва успела отскочить, но брус всё же задел её по плечу. Мама резко согнулась наискосок, чуть не сломалась. Огненные змеи скользнули к ней по полу, обвили ноги.

И Витя, отшвырнув не глядя шапку, решил кричать. Будь, что будет! Пускай его вытаскивают, пытают! Он стиснет зубы, напряжётся и постарается не выдать Георгия. В крайнем случае, начнёт врать. А если совсем уж худо, то – плюнет этому Фарбаутру в лицо напоследок! Но, маму спасёт, не даст тут погибнуть!

Однако голос опять его подвёл, как и тогда, на реке. Витя поперхнулся дымом, захрипел, засипел, и не смог даже закашлять. Ударив себя со всей силы по груди – раз, другой, он бросился к лестнице в решимости раскидать завал. Мама услышит, поможет.

Витя вцепился в ближнюю жердь – обугленную, горячую – дёрнул. В лицо полетели искры и пепел. Витя заморгал, смахнул с носа тёплую пыль. Но, не успел схватиться за жердину снова, как сверху, издалека, донёсся дикий вопль:

– Анна, выходи оттуда!

Витя остановился. Он узнал голос – это староста! Мама не среагировала, продолжая метаться из стороны в сторону.

– Сынок! Я не уйду без тебя! – вскричала с надрывом.

Затем, раздался бешеный топот. В кухню влетела ещё одна тёмная фигура, сгребла маму в охапку. Мама попыталась вывернуться, отбиться. Староста вмиг подавил сопротивление, оторвал маму от пола, и мощным рывком выбросил из дома.

«Дядя Фрол… – задохнулся Витя счастьем. – Спасибо…»

И – увидел через щель, как начали падать бревенчатые стены, словно, теряли сознание. Вся изба поплыла, поехала по воздушному течению.

«Дядя Фрол, спасайтесь!» – пискнул кто-то маленький внутри у Вити.

Староста пулей выскочил с кухни, и исчез из виду. Витя резко присел, как подрубленный, закрыл голову руками.

С той стороны нарастал сумасшедший треск и скрежет, всё ближе, уже вот-вот!

И погреб сотрясло от бронебойного удара. Раскололся его потолок. Из пролома дохнуло могильными клубами сажи. Каменная кладка дала резкий крен, отслоившись, нависнув над Витей. Ещё толчок – и точно рухнет!

С полок опрокинулись вёдра, разлив грибы по полу. Хрустнуло несколько банок с паштетом. А потом обвалилась и сама полка под давлением другой каменной стены, пошедшей тоже в наклон. С хрустальным звоном попадали оставшиеся банки, наполнив погреб запахом рыбы вперемежку с гарью.

Витя закашлялся, слепо зашарил по полу в поисках шапки, чтоб вновь прижать её к лицу. Но, пальцы натыкались лишь на обломки, осколки, пока не угодили в вязкую грибную кашу. Витя затряс рукой, попробовал подняться. Удалось только встать с колен, и макушка упёрлась в проломленные доски.

Из щелей потянуло раскалённой волной. Витя посмотрел вверх. Над ним переливалась рубиновым цветом гора тлеющей древесины – брёвна, стропила.

«На улице метель! – вспомнил он. – Ветер раздувает пепелище, угли!»

И усиливает жар – погреб становился как печное горнило.

Одежда вся взмокла от пота. А каждый вдох обдавал глотку и лёгкие кипятком. Укрытие обернулось ловушкой. Если же провалится пол – будет и вовсе могилой.

«Выбираться… Выбираться…» – стучала, пульсировала мысль.

«Как?!» – казалось, крикнуло само отчаяние.

«Неправильно… – возразил, задыхаясь, Витя. – Не «как», и не «куда». А «откуда»! Вылезти из каменного мешка! Вот, что важно!»

Разогнувшись, сколь возможно, он прыгнул к нависающей каменной кладке. Обеими руками схватился за верхний её край, и потянул на себя.

Где-то внизу, у основания, заскрежетало. Витя рванул сильнее и отскочил. Строение грохнулось на картошку, открыв кусок земляной стены. Плотной, спрессованной, да. Но, через неё есть шанс пробиться!

Так же спешно Витя выломал из потолка доску с остриём. И принялся долбить им, царапать крепкую почву. Прочерчивать в ней глубокие полосы по горизонтали и вертикали, стремясь выгрызть как можно больший пласт.

Дышать уже было почти невозможно. Нечем. Голова грозила лопнуть от перенапряжения. Во рту пересохло, язык распух. Нос хлюпал кровью.

Но, земля поддавалась. Осыпалась – сперва, струйками. Потом, начала валиться крупными кусками. Это добавляло сил, заставляло работать быстрее.

«Углубиться подальше, там станет прохладней… – бодрил себя Витя – Появится воздух… Он ведь есть и под землёй».

Так говорил отец, когда копали червей для рыбалки.

Потом, надо рыть вверх – пробить отверстие на улицу. Совсем небольшое, размером с кротовую дыру. Для нормального дыхания хватит, если припасть к ней ртом.

В этот момент доска, вдруг, со всего размаху ткнулась во что-то твёрдое. Так неожиданно, что её грань скользнула по ладони, вогнав под кожу занозу.

Витя зашипел, отдёрнул руку. Впился в рану губами,

зубами. Нащупал мелкий осколок. Нет, не вынуть. Да и не до того сейчас!

Он хлопнул по земляной стене, потёр по ней – и ощутил холод гранита. Впрочем, и так уже догадавшись, что преградой стал валун. И достаточно большой, объёмный.

Витя чуть не взвыл от досады: ну, почему именно здесь?! Рушить другую, противоположную кладку уже нет времени. Она к тому ж загромождена сломанной полкой. Пока расчистишь проход – упадёшь без сознания. Витя в ярости ударил доской по камню. Попробовать копать чуть в стороне от него…?

Витя прощупал валун – насколько он широкий? Оказалось, прилично. А в высоту – вровень Витиного роста. Неподъёмный гигант. Тем более, для мальчишки.

«Для мужчины… – поправил Витя. – Но, тоже не просто…»

И вдруг, встрепенулся! Ему ведь не нужно этот камень поднимать, извлекать! Нужно выковырять! А это легче! И сразу возникнет солидная ниша! Углубление! К тому же – холодное, наверняка.

Витя вскинул доску, как копьё, и набросился на валун. С неистовством вонзил остриё, и пошёл скрести землю по всей окружности камня.

«Скорее, живее, шевелись…» – подгонял себя в работе.

Доска – то скрипела, то хрустела, то визжала, стираясь об гранит. Валун всё чётче проступал из стены. Здоровый, зараза!

Жар сверху, от пепелища, плавил спину. Отблеск тлеющих обломков заливал погреб красным зловещим сиянием. К запаху рыбы добавился аромат печёной картошки. Хотелось цапнуть пару клубней, сунуть в рот. Но, ещё сильнее мучила жажда.