Катарина Макги - Принцесса Америки [litres]

Ее зрение затуманилось. Она посмотрела в окно. В раме виднелся какой-то изъян – отец клялся, что это была дыра от пули в результате покушения на короля Эндрю. Саманта отчаянно пыталась сосредоточиться на этом, чтобы не расплакаться на глазах отца.

– Сэм, – начал говорить папа, но прежде чем смог закончить, внезапно зашелся кашлем и полез в карман, чтобы прикрыть рот носовым платком. – Извини, – прохрипел он с печальной улыбкой, – пересохло в горле.

Сэм молча кивнула.

Наконец он откинулся назад, убрал платок в карман, затем прижал руками письмо гражданина, рассеянно разглаживая его складки.

– Я хотел поблагодарить тебя. Я заметил все твои усилия с Тедди, которые помогли ему почувствовать себя частью семьи. И твоя мама сказала, что ты помогла ему выбрать обручальное кольцо для Беатрис.

– Я не очень много сделала. – Вина грызла Сэм изнутри.

– Знаю, ты никогда не была уверена, какой должна быть твоя роль, более того – что ты иногда чувствуешь себя не на месте. – Отец понимающе смотрел на нее. – Но когда-нибудь Беатрис будет полагаться на тебя, когда станет королевой.

Когда-нибудь – это слабо сказано, подумала Сэм.

– Полагаться на меня в чем? – Она в замешательстве покачала головой. – Я не такая умная, как Беатрис.

– Есть много способов быть умным, Сэм. Это не просто книги и зубрежка. Это мудрость, терпение и понимание людей, что у тебя всегда получалось. Не говоря уже о том, что Беатрис будет окружена придворными, рассказывающими ей то, что она хочет услышать, – чем ты, как мы только что установили, не страдаешь. – Он говорил полушутя, но Сэм уловила нотки срочности в его тоне. – Беатрис будет полагаться на тебя за способность говорить неприкрашенную правду. Я ожидаю, что ты окажешь ей поддержку, если она заслужит похвалы, и раскритикуешь, если она заслужит критики. В конце концов, для этого и нужны братья и сестры.

– Ты прав, – хрипло сказала Сэм. Как сестра Беатрис, Саманта должна была стать ее самым вдумчивым критиком, но также и ее самым преданным фанатом. Вместо этого она потратила годы на то, чтобы относиться к Беатрис так, будто они стояли на противоположных концах поля битвы.

Что ж, прошлой ночью это закончилось.

Ее папа умудрился улыбнуться.

– Я всегда чувствовал, что вы и Беатрис составляете отличную команду – что вы обе воплощаете различные аспекты монархии. Вы как Эдвард Черный принц и Джон Гонт.

– То есть по этой аналогии я – Джон Гонт? – запротестовала Сэм. – Он женился на приданом и манипулировал своим племянником, а еще разве не он пытался украсть трон Кастилии?

Король вскинул руки, сдаваясь.

– В ранние годы! – воскликнул он. – Когда они были подростками, король Эдуард III использовал Черного принца и Джона Гонта для разных политических целей. Они были близкими родичами, явно доверяли друг другу и умели разделить работу так, чтобы получить результат. Черный принц, как наследник трона, не мог сделать сам то, что мог взять на себя Джон Гонт.

– Например, собирать налоги? – поддразнила Сэм.

Ее отец одобрительно усмехнулся.

– Не совсем. Иногда тебе придется служить громоотводом: справляться со всем негативом и ревностью, которые люди не осмеливаются показывать Беатрис. Но это тебе уже не в новинку.

Сэм моргнула. Она не думала об этом в таком ключе – что часть ее критики могла фактически являться критикой Беатрис или монархии в целом и изливалась на Саманту просто потому, что больше некуда было.

Может, в этом и заключалась часть обязанностей запасной сестры.

– Как глава государства, – продолжил король, – Беатрис не сможет предпринимать никаких благотворительных мер. Она не имеет права демонстрировать свои личные предпочтения. Но ты имеешь. Это один из неотъемлемых плюсов монархии: вы не стремитесь к переизбранию, как члены Конгресса; вы политически не мотивированы, но у вас есть преемственность. Вы можете действовать в соответствии со своим здравым смыслом, своей эмпатией таким образом, который для них невозможен.

Ее папа никогда раньше не разговаривал с ней так, словно она действительно могла что-то изменить. Сэм подалась вперед на своем стуле.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Я надеялся, что ты сможешь играть более активную роль в «Вашингтон Траст». Я хотел бы уступить тебе кресло председателя, – объявил отец.

«Траст» был благотворительным фондом, который каждый год жертвовал миллионы долларов, обычно путем поиска новых и недооцененных инициатив, вкладывания в них большого количества начального капитала и содействия повышению осведомленности. Ее прадед создал фонд много лет назад, когда понял, что большего с помощью правительства не добьется. «Траст» дал ему прямой способ помогать американцам без необходимости проводить через Конгресс новый закон.

– Спасибо, папа. – Сэм почему-то стало неловко.

– Не надо меня благодарить, – хрипло сказал отец. – Ты это заслужила. Я видел тебя вчера в приюте: ты держалась так естественно, особенно с маленькими детьми. Дурачилась, смеялась и прыгала, как будто никто не смотрел. Ты даже помнила того мальчика с нашего последнего визита.

Когда они посетили приют, Сэм узнала одного из детей прошлого года, мальчика по имени Пит, который рассказал ей все о своей музыке. Она спросила его, по-прежнему ли он играет на гитаре, и тот помчался за инструментом, обрадовавшись, что принцесса его запомнила. В итоге все превратилось в веселый импровизированный концерт.

Сэм пожала плечами.

– Это было не так уж важно.

– Несомненно, очень важно для того молодого человека, – настаивал отец. – Это одно из твоих самых удивительных качеств, Сэм, – отсутствие претензий, то, как ты заставляешь кого-то почувствовать себя услышанным. Ты – отзывчивая, что монархия могла бы использовать немного больше.

Сэм подумала о том, что сказала сестре прошлой ночью, что Беатрис должна найти способ обуздать свою жизнь. Вдруг у нее тоже получится? Может, Сэм и запасная принцесса, но все-таки принцесса. Она могла использовать свое положение, чтобы сделать что-то значимое, изменить ситуацию.

– Прости, если слишком давлю, – продолжил король, уставившись на свой стол. – Я думал, мне нужно, чтобы ты училась на моем опыте, а все это время мне нужно было самому учиться на твоей неопытности, – улыбнулся король. – Ты – стихия, Сэм. Когда ты становишься собой, ты – секретное оружие нашей семьи.

– Папа… – Ей пришлось сглотнуть, чтобы голос не сорвался. – Спасибо. Мне действительно важно, что ты в меня веришь.

– Я всегда верил в тебя. Извини, если не очень умело это показывал, – признался он. – Итак, о чем ты хотела меня спросить? Есть какой-то повод?

Сэм посмотрела на спокойную улыбку отца, его полные мудрости карие глаза. Внезапно она почувствовала, что не может заставить себя швырнуть обвинения ему в лицо. Он расскажет ей о своей болезни тогда, когда будет готов, а пока каждый проведенный с ним момент – на вес золота.