Коллектив авторов - Новогодний

Искусственная елка, поняв, что ее хотят лишить одного из главных украшений, повыше вздернула свои ветки, и Настя глазам не поверила, увидев, как такой желанный красный шар с ангелом ускользает из ее пальцев! Она решительно поднялась на цыпочки, и потянулась рукой к петельке, удерживавшей елочную игрушку, но в этот момент коварная елка легонько ткнула ее веткой в живот, и девочка с громким криком полетела на пол, а сверху свалился табурет и перевернувшийся стул. У нее были все шансы как следует удариться, и свалить за собой всю елку, но то ли начали действовать чары Волшебной Еловой Лапы, то ли Дух Рождества подхватил ее на лету, а, может, это Ангел-Хранитель пришел на помощь любящему сердцу, но мгновение спустя Настя обнаружила себя сидящей на ковре, предметы мебели валялись рядом, не задев ее, а на коленях у нее — вот чудо! — лежал и переливался красный шар с золотым ангелом на боку!

Настя решительно направилась в детскую, напоенную дивным хвойным ароматом отогревшейся еловой лапы, и надела свою добычу на одну из тоненьких веточек. Полюбовавшись ею немного, девочка забралась в кладовку, где, в самом дальнем углу, стояла коробка с неиспользованными елочными украшениями, достала еще мишуру и дождик, и добавила красоты.

— Нравится? — спросила Настя у еловой лапы. — И мне тоже! Вот теперь совсем здорово! А знаешь, мне кажется, ты волшебная! Ты такая живая, такая прелестная, так вкусно пахнешь! Ой, я знаю, чего еще не хватает! — и девочка бегом бросилась на кухню.

— Ах, как чудесно! — радовалась Еловая Лапа. — Какая я красивая! И какое чуткое у девочки сердце! Она разглядела мою волшебную сущность! И так любит свою сестричку! Настоящее Чистое Сердце!

Тем временем, Настя вернулась, неся в руках несколько мандаринов. Разложив их вокруг банки, она очистила и с удовольствием съела один. Вот теперь все было правильно — запах живой елки, аромат мандаринов, любимый шар, веселыми бликами украшавший детскую…

— А давай, я найду тебе имя?! — Дожевав мандаринку, Настя посмотрела на еловую ветку. — Как же тебя назвать? О, знаю, тебя будут звать Еля, сокращенно от «еловой лапы»! Правда, я здорово придумала? — и девочка погладила длинные упругие и совсем не колючие иголочки.

— Веля, меня зовут Веля, потому что я — Волшебная Еловая Лапа! — засмеялась ветка. — Но как же здорово, что ты меня назвала!

В двери повернулся ключ, и Настя опрометью бросилась в коридор, едва сдерживая радостный крик. Ей было и немного страшно, однако желание увидеть Лялю было сильнее всего, но… Родители были одни. Хмурый и строгий папа, заплаканная мама…

— Что? — Упавшим голосом спросила девочка, — Почему? — растерянно добавила она.

— Доченька, все хорошо! — нарочито бодрый мамин голос, так не вязавшийся с ее красными от слез глазами больно резанул по сердцу. — Лялю послезавтра с утра осмотрит доктор из Москвы, очень хороший, мировое светило. Он всего на один день в нашем городе, и нам удалось… — мама немного споткнулась, и искоса с обидой посмотрела на папу, — Мне удалось, — жестким, чужим, звенящим голосом продолжила она, — его уговорить. Так что, он поставит диагноз, и назначит лечение, — и мама притянула к себе Настю, поглаживая ее по голове.

Мамина мягкая шубка щекотала нос и пахла ею — родной, теплый мамин запах, и еще немного — ее любимые духи, а девочке вдруг стало так горько, словно вся боль, которую она до сих пор держала в себе, стараясь не показывать взрослым, враз вылилась через край, и затопила все вокруг.

— Вы… вы ее на Рождество там оставили, она там одна, без нас! Как вы могли! Ненавижу вас! Ненавижу! — Настя вырвалась из маминых рук, она кричала и топала ногами, а растерянные родители замерли, не зная, что делать. Девочка решительно и зло вытерла слезы, и вихрем умчалась в детскую, так долбанув дверью, что, кажется, где-то что-то упало.

Но ей было уже все равно. Она бросилась на свою кровать, продолжая рыдать вовсе не по-детски — тихо, зло, с подвываниями, изо всех сил обхватив подушку, и захлебываясь слезами. Ей было страшно и одиноко, но меньше всего на свете ей хотелось сейчас видеть кого-то рядом с собой. Ей казалось, что их — ее и Лялю — только что предали, бросили, и отвернулись.

— Ах, если бы ты и вправду была волшебной, Еля, и могла вылечить Лялю, и папу с мамой помирить, и сделать все, как было, только еще лучше!…

От слез в глазах все расплывалось, голова гудела, а на шею будто накинули удавку… Настя так и уснула, судорожно сжимая подушку, не раздеваясь, лежа прямо поверх одеяла. Как сквозь вату до нее доносились раздраженные и злые голоса родителей. Сил встать у девочки просто не было…

— Это ты, ты во всем виноват! Что за мужик, который не может денег ребенку заработать! Да если бы я в ноги доктору не бросилась, ты бы так там стоял, и мямлил! Рохля! За кого меня угораздило замуж выйти! — кажется, гремела, разбиваясь, посуда, кажется, мама топала ногами, как только что Настя, кажется, мир рассыпался на осколки…

Хлопнула входная дверь, папа ушел из дому…

— Беги, беги, трус! — кричала мама, швыряя ему вслед что-то тяжелое.

— Ничего! — сердито пыхтела она спустя час, убирая разбитую в пыль посуду. — Ничего, ничего, мы сами справимся, одни, без тебя!

Но Настя, забывшись тяжелым сном без сновидений ничего этого уже не слышала…

Наконец, измученная женщина, поворочавшись на кровати, тоже уснула, часы пробили полночь, и в этот миг над пышной еловой лапой, что стояла в детской, сгустился зеленоватый туман, раздался легкий хлопок, рассыпались золотые искры, и в комнате появилась маленькая фея. Она была одета в зеленое платье с пышной красной юбкой, на голове ее красовалась кокетливая зеленая же остроконечная шляпка, а за плечами трепетали золотые крылышки, удивительно похожие на те, что были у ангела с красного елочного шара. В руках она сжимала волшебную палочку с Рождественской звездой на конце.

— М-да, трудная ситуация, — пробормотала себе под нос малышка. — Идем разбираться!

И она решительно порхнула к измученной женщине, что тоненько всхлипывала во сне. Нацепив на маленький носик миниатюрные очки, фея продолжала разговаривать сама с собой:

— Таааак, что это тут у нас? Ага, черная паутина в сердце… Интересно, кто ее автор? Но это мы сейчас выясним… А вот осталось ли местечко для любви — вот это вопрос… — и с этими словами она ловко поднырнула под липкие черные нити, пробираясь вглубь, туда, где все-таки сияло зернышко света.

— Фух! — выдохнула волшебница, добравшись до маленького, но яркого огонька. Окруженный клейкой тьмой со всех сторон, он мужественно светил, разгоняя мрак. Он был таким крошечным, что поместился на ладошке у феи-невелички. Но он все-таки был, и это было главное.