Мари Бреннан - Чтоб никогда не наступала полночь [litres]

Вот разве что Анна упоминала о нем доктору…

Какое-то время Ди работал молча, сверяясь с чертежами в книге, выполняя подсчеты и отмечая результаты в вычерченном на бумаге квадрате гороскопа. Дело оказалось недолгим. Вскоре Ди выпрямился и пригляделся к бумаге, машинально поглаживая остроконечную седую бороду.

– Не падайте духом, мастер Девен, – рассеянным, задумчивым, совершенно не вяжущимся со смыслом слов тоном проговорил он. – С вашей девицей вы скоро встретитесь. Не могу знать, когда, но взгляните-ка: Луна в двенадцатом доме, и этот стеллиум [40] Скопление планет в одном астрологическом доме или знаке Зодиака. Марса, Меркурия и Венеры… словом, ее влиянию на вашу жизнь еще не конец.

Но Девен даже не взглянул, куда указывает испачканный чернилами палец. Вместо этого он пристально наблюдал за Ди. Вычерченное на бумаге не значило для него ровным счетом ничего, тогда как задумчивость на лице астролога означала очень и очень многое.

– И это все?

Астролог вскинул на него острый взгляд.

– Нет. Угроза со стороны врагов – полагаю, ее врагов, однако они могут оказаться опасны и для вас… А вот умонастроения сей благородной девицы, боюсь, для меня загадка. Ее окружает некая распря, что усложняет дело. Смерть вновь приведет ее на ваш жизненный путь.

Смерть? Спину Девена обдало холодком. Уж не угроза ли это? Изо всех сил изображая тревогу влюбленного, за коего себя выдавал, он напряженно искал во взгляде астролога хоть малейший намек на коварство. Но, может, карта действительно это и означает… Как жаль, что он ни аза не смыслит в астрологии!

Девен поспешно склонился к бумаге, дабы Ди не прочел слишком многого в выражении его лица.

– Что же мне делать?

– Быть осторожным, – лаконично ответил философ. – Не думаю, чтоб эта девица желала вам зла, однако она вполне может навлечь на вас беду. Присутствие Сатурна в восьмом доме означает противодействие особ, наделенных властью, но трин [41] Один из четырех основных астрологических аспектов, расположение планет, при котором угол между двумя планетами составляет 120˚. Считается самым благоприятным из всех возможных аспектов. к Юпитеру… – Ди покачал головой. – Эти влияния мне непонятны. Возможно, помощь нежданных союзников?

Все это вполне могло оказаться дешевым трюком, призванным напугать гостя и поскорее обратить в бегство. Но, если уж на то пошло, предсказание Ди совершенно не походило на гороскоп, выдуманный занятым человеком, дабы унять пыл незнакомца, страдающего от безнадежной любви. Либо завуалированное, зашифрованное предостережение, либо гороскоп настоящий.

Либо и то и другое.

– Благодарю вас, доктор Ди, – сказал Девен, пряча раздумья за внешней учтивостью. – Говорят, понимание звезд помогает подготовить человека к грядущему. Остается только надеяться, что и в моем случае это будет так.

Ди с прежней печальной задумчивостью кивнул головой.

– Весьма сожалею, что вынужден был сообщить вам столь дурные известия. Но… неисповедимы пути Господни. Возможно, все это еще обернется к лучшему.

Вспомнив об обещанном, Девен достал кошелек и выложил его на стол. Да, это куда больше, чем он намеревался заплатить… однако о том, чтобы долго копаться в монетах, не могло быть и речи.

– На ваши дальнейшие исследования. Дай Бог, чтобы сей скромный вклад принес вам удачу и новые знания.

Халцедоновый Чертог, Лондон,

25 апреля 1590 г.

Через зал, беззаботно смеясь, оживленно болтая, прошла кучка домовых и паков. Все дивные Англии были охвачены суетой приготовлений к Бельтайну, или же Майскому дню, и придворные не являли собой исключения. Каждый год, в первый день мая, они завладевали просторами Мор-филдс к северу от городской стены, окружив себя чарами и заклятьями, чтобы отвадить от места гулянья смертных. А если пара-другая и забредет… что ж, Майский день да Летнее солнцестояние – два дня в году, во время коих люди могут надеяться на снисхождение дивных. В честь этих великих празднеств даже Халцедоновый Двор на время забывал о своеобычной жестокости.

Луна провожала весельчаков взглядом сверху, из-под высокого потолка. Потолок в этом зале подпирало множество арок – на одной-то из них она и устроилась отдохнуть, подоткнув подол платья под ноги, чтоб юбки, свисающие книзу, не привлекли к себе нежеланного внимания. Да, укрытие было неважным: многие из обитавших во дворце созданий имели крылья, однако и оно вполне позволяло на время спастись и от ехидных шепотков, и от тех, кто искал случая причинить ей вред.

Когда все вокруг стихло, Луна медленно спустилась на пол. Платье из вороновых перьев вполне подходило для пряток, вот только бархатные туфельки она давно потеряла, и бледность ступней могла ее выдать, однако шаги босых ног звучали гораздо тише. Теперь Луна жила в Халцедоновом Чертоге, как крыса – пряталась в темных углах, таскала крохи еды, пока никто не видит, и ненавидела эту жизнь всей душой.

Что ж, ненависть и гнев – дело хорошее. Они придавали сил продолжать бой, иначе Луна давно смирилась бы и сдалась.

Но нет, врагам ее так просто не одолеть.

Босиком выскользнула Луна из зала, и, подобрав юбки, чтоб не оставить следов в пыли, миновала казавшийся всеми забытым коридор. До начала этой крысиной жизни она даже не подозревала, как много во дворце заброшенных уголков. Огромный, куда больше любой резиденции смертных, дворец служил жившим в нем дивным и домом, и городом, и все же размеры его намного превышали их нужды.

Подняться наверх по узенькой лестнице, пройти сквозь дверь, образованную сплетением ветвей орешника – и она в безопасности, насколько это вообще возможно. Похоже, об этих безнадзорных покоях не знал никто, а это значило, что часть приговора Инвидианы, касавшуюся зависимости от чужого гостеприимства, Луна уже обошла. Эти покои принадлежали ей и только ей.

Однако теперь их отыскал кто-то еще.

Ни на миг не усомнившись, что это Альгреста, или Видар, или один из их прихвостней, Луна застыла на месте. Что делать? Драться или бежать? Пальцы сами собой скрючились, точно когти, как будто это могло бы хоть чем-то помочь, ноги напружинились, изготовившись к прыжку куда потребуется.

С виду вокруг – никого. И все же здесь кто-то есть.

Луна понимала: надо бежать. Такова ее нынешняя жизнь, только так ей и удалось уцелеть. Однако скудная мебель, частью брошенная в комнате прежними обитателями, частью же собранная по другим комнатам, никак не могла бы скрыть за собой массивной фигуры капитана Халцедоновой Стражи, а если это всего лишь какой-то прислужник из гоблинов…

Тогда все равно следовало бежать: какой из нее, Луны, воин?