Терри Пратчетт - Последний континент [litres]

– Правда?

– Ага.

– Так что, надо было надеть башмаки потяжелее? – спросил казначей.

– Казначей, старайся не терять нить разговора.

Чудакулли потянулся и зевнул.

– Что ж, все, пожалуй, понятно, – довольным тоном заключил он. – Почему бы нам еще не подремать? Денек выдался долгим.

В отличие от казначея кое-кто очень внимательно следил за ходом беседы.

Когда волшебники вновь погрузились в сон, над ними возник бледный свет, похожий на светящийся болотный газ.

Это был бог вездесущий (хоть и вездесуществовал он в пределах весьма незначительной территории). И, кстати, всеведущий тоже (правда, его знаний хватало ровно на то, чтобы знать: хоть он и в самом деле знает все, это не все Все, а лишь та часть, которая имеет отношение к данному острову).

Проклятье! Он как будто чувствовал , что от сигаретного куста будут одни неприятности. Надо было уничтожить растение, как только оно начало пробиваться из земли. Кто бы мог подумать, что ситуация настолько выйдет из-под контроля.

И с той… рептилиевидной тварью тоже неудобненько вышло. Хотя он, бог, в этом совсем не виноват. Все кем-то питаются. Иногда на острове появлялось нечто такое, что даже он, всеведущий, удивлялся. Впрочем, иные из тварей не могли сохранить свой облик даже в течение пяти минут.

И все равно ему есть чем гордиться. Прошло всего лишь два часа с тех пор, как один из них , именуемый деканом, выразил желание покурить, и до первого никотинового урожая. Вот что называется эволюция в действии .

Беда только, что теперь они начнут шнырять по острову и совать повсюду свои длинные носы. А то еще и задавать вопросы.

Этот бог в отличие от большинства других богов одобрял вопросы. Более того, он всей душой был за тех людей, которые задавали вопросы, отбрасывали ветхие предрассудки, разбивали оковы глупых суеверий, – одним словом, за тех, кто использовал свои тем или иным богом данные мозги. Разве что, конечно, мозги эти были даны вовсе не каким-то там богом, а развивались на протяжении миллионов лет, и это развитие было реакцией на внешние раздражители, а кроме того, объяснялось необходимостью как-то контролировать неуклюжие руки с противопоставленными ладоням большими пальцами – еще одна чертовски удачная находка, которой бог по праву гордился. Вернее, гордился бы, если бы такое придумал.

Однако всему есть пределы. Свободомыслие – это, конечно, здорово, но нельзя же думать все, что тебе заблагорассудится.

Свет исчез и снова появился уже на горе, в священной пещере. Строго говоря, никакой святости в пещере не было, и бог это прекрасно понимал, ведь чтобы какое-то место стало святым, нужны верующие, которые и делают его таковым. А этому богу верующие не были нужны.

В обычных обстоятельствах бог, лишенный верующих, бессилен, как перышко в ураган, но данное божество по каким-то непостижимым для себя причинам прекрасно существовало без всякого поклонения. Возможно, потому, что так пылко верило в себя. Ну, не в себя как такового , ведь вера в богов иррациональна. Но этот бог искренне верил в то, что делал.

Пару минут, испытывая некоторое чувство вины, он поразмышлял, а не сотворить ли еще пару-тройку звероящеров – пускай бы сожрали непрошеных гостей, пока те не стали слишком надоедливыми, – но потом отбросил мысль как недостойную современного и передового божества.

Часть пещеры занимали полки, битком набитые всяческими семенами. Бог выбрал одно семечко (из семейства тыквенных) и взялся за свои инструменты.

Уникальные инструменты. Такой миниатюрной отвертки ни у кого не было.

При первых же лучах рассвета из подлеска показался зеленый росток. Сначала раскрылся один листик, потом еще один, и вскоре их было множество.

А немного ниже, в богатом компосте из опавшей листвы, бодрыми червяками извивались белые корешки. На полумеры времени не было. Еще ниже один из корешков наконец нашел воду.

Не прошло и нескольких минут, как все прочие кусты поблизости завяли – настолько разросся новичок.

Ну а главный побег решительными рывками двигался вперед, к морю. Постоянно ответвляющиеся усики цеплялись за ветки. Крупные деревья использовались в качестве опор; кусты помельче вырывались с корнем, а в освободившуюся ямку немедленно врастал очередной побег.

У бога не было времени для отшлифовки своего создания. Программу действий растения он собрал из кусочков того, осколков этого – главное, чтобы точно сработало.

Наконец главный побег преодолел пляж и достиг моря. Корни вгрызлись в песок, почки раскрылись, и на растении расцвел единственный цветок, женская особь. К этому моменту крошечные мужские цветки уже щедро усыпали ствол.

А вот этого бог не программировал. Главная проблема, частенько говаривал он себе, заключается в том, что эволюция не слушает ничьих приказов. Зачастую она берет инициативу в свои руки.

Тонкий цепкий усик скрутился в тугую пружинку, затем пружинка выстрелила, и усик, как лассо, обхватил пролетающего мимо мотылька. Затем изогнулся, окунул обезумевшего от ужаса мотылька в пыльцу мужского цветка, со свистом снова скрутился и плюхнул насекомое прямо в объятия цветка женского.

Несколькими секундами спустя лепестки цветка начали опадать. Вскоре его место занял разбухающий буквально на глазах зеленый шарик. Когда из-за горизонта застенчиво показался краешек солнца, арго навтикальный уникальный как раз готовился принести свой первый и единственный плод.

…Спустя некоторое время впереди появилась железная то ли башня с большой вертушкой, то ли мельница. Большая надпись на ней гласила: «Приноситтераспивайтте: Праверь Сваю Пушку».

– Уж моя пушка всегда при мне, будь спок, – ухмыльнулся Безумный и подхлестнул лошадей.

Вскоре они преодолели деревянный мост. Хотя зачем было сооружать мост над ничем не выдающейся песчаной полосой, Ринсвинд так и не понял.

– Ничем не выдающейся? – переспросил Безумный. – Да то ж Занудь-Река!

Словно в подтверждение его слов мимо проплыла лодчонка. Влекомая верблюдом и бодро поскрипывающая всеми четырьмя колесами, она развила неплохую скорость.

– Лодка, – завороженно прокомментировал Ринсвинд.

– И чо? Первый раз, што ль, лодку видишь?

– На колесах – впервые.

Сразу за лодкой проследовало крохотное каноэ.

– Будь ветер попутным, они подняли бы паруса.

– Но… может, мой вопрос покажется странным, и все же… почему они выглядят как лодки?

– Потому что именно так выглядят лодки.

– Понятно. Как я и думал, основание очень веское. А верблюды как тут очутились?

– Говорят, их приносит течением. За бревна цепляются. Если пошариться по побережью, чего только не найдешь.