Василий Криптонов - Солнцеворот

Развалины гостиницы — если, конечно, Роткир не ошибся, и это были именно они, — занимали внушительную площадь, но то, что хотелось отыскать принцессе, совершенно точно было здесь. Она чувствовала слабый, далекий зов, на который её кровь отзывалась. Пусть слабо, слишком по-человечески, но — отзывалась. Глубоко вдохнув, Ирабиль шагнула туда, откуда слышался этот едва различимый не то звук, не то образ, не то просто каким-то непостижимым образом текущее в воздухе чувство.

Шагнула — и вскрикнула. Нога ступила на острый обломок. Ирабиль отступила, потеряла равновесие и, взмахнув руками, принялась падать на спину. В глазах заранее потемнело. Страшно даже представить, на что придётся падать.

Но падать не пришлось — сильные знакомые руки подхватили ее.

— И она меня ещё дураком называет, — проворчал Роткир. — Надо было додуматься — в такой … босиком переться! На, бестолочь!

Перед принцессой шлёпнулись её сапоги.

— Спасибо! — вздохнула Ирабиль и поспешила обуться.

Теперь, когда ноги оказались защищены, она почувствовала себя более уверенно. Обернулась, посмотреть, как выглядит место, из которого они с Роткиром вышли. Оно выглядело… Никак. Те же развалины, зловеще обрисованные лунным сиянием. Роткир смотрел в том же направлении с унылым выражением лица.

— Ну, если побежим, то, может, успеем, пока Кастилос не проснется раз, эдак, в пятнадцатый. Только, чур, бежать попеременке будем. День ты бежишь — я сплю, а день я сплю, а ты — со всех ног.

На поясе Роткира Ирабиль разглядела ножны с мечом и вспомнила, зачем сюда пришла.

— Помоги мне.

Она двинулась к одной из многочисленных груд обломков, тщательно выбирая, куда ставить ногу. Сапоги были крепкими, удобными и — единственными.

— Помочь как? — поинтересовался Роткир, пробираясь следом. — Пинка дать, чтоб не лезла, куда ни попадя?

— Убери это всё! — Ирабиль взмахнула руками над кучей камней, из-под которой явственно долетал отзвук. Сама не поняла, как в её голос и жесты прокралась та, маленькая, избалованная принцесса, которой она была в прошлой жизни. Может, увиденная в зеркале спальня сдвинула что-то в голове?

Роткир покосился на неё, но о чём он подумал — этого Ирабиль не узнала. Может, расстроился, что она себя так повела. А может, подумал: «Дура, что ли, в мусоре копаться?». Однако ничего не сказал и, сопя, взялся за кусок, судя по всему, колонны. Отвалил в сторону, потянул на себя хорошо сохранившуюся половину стойки, за которой сидел человек в красном костюме, отмечающий постояльцев. А вот и пиджак…

Ирабиль замутило. Она отвернулась от человеческих останков, которые вытаскивал из-под завала Роткир.

В тот момент, когда её взгляд скользнул по видневшемуся вдалеке тёмному массиву леса, оттуда донёсся вой. Странный и страшный, будто безумный человек пытался притвориться волком. Ирабиль обернулась к Роткиру, в надежде, что тот мрачно и пошло пошутит, и окажется, что бояться нечего.

Но Роткир её расстроил. Он замер, держа двумя руками за шиворот смердящий труп.

— Собаки? — робко произнесла Ирабиль то, что должен был решительно произнести он. — Или волки?

— Или люди. — Тон Роткира был жесток и не допускал иллюзий.

Труп шлёпнулся на место, а меч Роткира покинул ножны.

— Рыжая, — процедил он сквозь зубы, — давай-ка выметаться отсюда, если знаешь, как. Если не знаешь — глазки ушками прикрой и сиди, молись — авось, поможет.

— Да кто это? — воскликнула принцесса и тут же об этом пожалела. Вой повторился, но стал ближе. Существо вышло из леса, и сделалось ясно, что оно идёт сюда, причём, очень быстро. Что оно — не волк и не собака. И что оно — не одно.

— Двое, не меньше, — определил Роткир. — Рыж… Ты чего, головой ударилась?!

Ирабиль, задержав дыхание, схватила труп под мышки, с отвращением чувствуя пальцами кашицеобразную массу, стараясь не думать о том, что это — человеческая плоть. Страшным усилием мертвеца получилось отвалить в сторону, при этом что-то в нём разорвалось с отвратительным треском. И принцесса не сдержалась. Постаралась лишь упасть на колени подальше от трупа.

— Извини, что волосы тебе не придерживаю, — процедил сквозь зубы Роткир, слушая, как принцессу выворачивает наизнанку. — Всё-таки романтики во мне мало содержится. Ты как закончишь — скажи, я повернусь. И свалим домой.

Последнюю фразу он произнёс с нажимом, будто заранее отвечая на сбивчивые возражения принцессы.

— Мне нужно… Найти… — пролепетала Ирабиль, подползая к нагромождению камней.

— Спятила? — рявкнул Роткир. — Нас порвут через минуту!

Руки принцессы дрожали до этого окрика, а тут вдруг обрели силу. Ирабиль сама удивлялась, глядя, как легко её тонкие пальцы выдергивают из завала закопченные каменья. Так же, как, должно быть, удивлялся когда-то Роткир, на пороге смертельной опасности обнаруживая в себе нечеловеческие силу и выносливость.

— И! — выкрикнул вдруг Роткир.

Ирабиль вздрогнула, услышав своё прозвище, которого никогда не открывала Роткиру. Так непривычно было слышать его из уст этого человека. Она вскинула голову. Роткир смотрел на нее.

— Это волколаки. Помнишь? Больше некому.

— Ты же говорил, они тут больше не водятся! — воскликнула Ирабиль. Картинку в книге она помнила лучше, чем хотелось. Омерзительное чудовище, покрытое шерстью, с не то волчьей, не то медвежьей мордой, с руками-лапами, волочащимися по земле…

— Я даже извинюсь на коленях, что такое сказал! Только позволь мне принести тебе эти извинения, пока ты ещё жива. Я так и не научился оплакивать мертвых.

— Разрешаю. — Принцесса вернулась к раскопкам. — Защищай меня, пока я не закончу.

За всю жизнь Ирабиль ни разу не слышала в свой адрес таких слов, какие произнёс в ответ Роткир. Наверное, стоило не просто обидеться, а раз и навсегда вычеркнуть из памяти и сердца человека, способного сказать такое девушке… Да хоть кому! И «девушке» очень этого хотелось. Но малютка И, вызванная из прошлого всё тем же Роткиром, прекрасно понимала, что он не хотел её обижать. Он лишь пытался привести её в чувства таким образом, потому что бить по щекам времени уже не было.

Волколаки взревели настолько близко, что от их голосов хотелось умереть. Раз и навсегда лишить себя возможности слышать такое.

Но, пока в глазах темнело, а сердце металось в груди, руки продолжали ворочать камни.

Слушая приближающийся рёв, Роткир мечтал все свои вампирские способности променять на возможность раздваиваться. Как было бы удобно! Один Роткир дерётся с двумя волколаками, а другой хватает эту рыжую пакость за волосы и ка-а-ак…

Домечтать Роткир не успел. Из-за куска каменной стены выскочили две тени. Двигались резко, дёргано, как будто непривычно им было ходить по земле, как будто сам воздух не понимал, что с ними делать, и то смыкался вокруг них плотной подушкой, то отступал вовсе, и твари делали быстрые движения, казавшиеся неуклюжими.