Наталья Резанова - Криптия [litres]

Тут ему повезло. С порога прислуга, точнее, женская ее часть, так запричитала и заохала по поводу возвращения молодого господина («а возмужал-то как! А загорел! А исхудал-то, бедняжечка…»), что разговаривать в такой обстановке было совершенно невозможно. И госпожа Сафран, поджав губы, распорядилась немедленно натаскать горячей воды, и принести смену белья, дабы ее сын мог привести себя в пристойный вид. Ибо пускать его в столовую так, как он есть, решительно невозможно.

И некоторое время Раи мог, не думая о тягостном, нежиться в бочке с водой, которую притащили к нему в спальню (до такой роскоши, как мраморные ванны, как у столичной аристократии, димнийские патриции еще не дошли). Сердобольная служанка также притащила на подносе все, что сумела подхватить на кухне до ужина, так что Раи успел побаловать себя и пирогом с печенкой, и сыром, и гусиной ножкой, и залить все это кружкой пива, а уж потом оделся.

Чистая, незаношенная одежда – это тоже было славно, и телу приятно, хотя обнаружилось, что и штаны, и рубашка, не говоря уж о кафтане, как-то неладно сидят – где узко стало, а где, наоборот, болтается. Раи оглядел себя в зеркало, поразмыслил, не стоило ли потребовать бритву, но решил, что и так сойдет.

И тут вошла госпожа Сафран.

– Так, – сурово провозгласила она, – ты и здесь умудрился провалить, что тебе было поручено.

– Вы о чем? – нервно спросил Раи. Хотя прекрасно понимал, о чем.

Она уперла руки в бока.

– Совсем уж блаженненьким не прикидывайся! Тут Тимо на кухне болтает про ваши приключения… и кто хочет, тот все поймет! – голос ее возвысился. – Ты отдал наследие чародея, и даже не попытался его получить! И ладно бы этому старому негодяю отдал, так нет, все уступил этому мерзавцу-полукровке! Я все для тебя сделала, все! Расчистила тебе путь, убрала полукровку с дороги, обеспечила охрану, ты должен был только руку протянуть – и взять. А ты и этого не смог! Ничтожество! Ты мог бы принести славу и величие дому Сафран, а вместо этого всегда останешься в нахлебниках у старшего брата.

Настал тот миг, которого Раи так боялся – и почему-то, слыша эту тираду, он вдруг ощутил, что ему совершенно не страшно. Ну в самом деле. Ну да, он не воин. Но он побывал в гуще сражения. Он стоял за палисадом, в который вонзались горящие стрелы и в открытом поле, когда прямо на него неслись всадники с обнаженными мечами. Он чуял запах горелой человеческой плоти и помогал доктору зашивать рваные раны и класть лубки на раздробленные кости. И после этого он боялся, что его выругает маменька?

Да, Тимо дурак, что распустил язык прямо с порога. Еще, небось, и про дракона рассказал. Хотя его самого там не было, и не видел он ничего. Но Раи был еще большим дураком.

Конечно, матушка в иных отношениях стоит дракона. Но, если присмотреться, перед Раи всего лишь безнадежно стареющая женщина. Она ведет вечную борьбу за место в обществе, за влияние в семье, не говоря уж о борьбе с возрастом. Можно посочувствовать ей – но бояться?

Раи мог бы сказать матери, – заверяя, что заботится об его безопасности, она зашвырнула его в степную междоусобицу. А если так кичится тем, что убрала Латрона с пути, пусть объяснит, каким образом негодяй смог сбежать из тюрьмы?

Но ничего этого он не сказал. Произнес только:

– Маменька, когда вы так кричите, у вас лицо собирается в морщины. Это так некрасиво…

Ожидавшая чего угодно, кроме этого, госпожа Сафран захлопнула рот. А Раи, воспользовавшись ее замешательством, успел передислоцироваться к двери и оттуда сообщил:

– Не стоит накрывать в столовой, я поужинаю на кухне. И распорядитесь, чтоб завтра меня разбудили пораньше.

Да. Сейчас уходить не стоит, ночь уже, шляться по улицам небезопасно. А вот завтра с утра – на Шерстобитную, к доктору.

Старуха Кандакия как будто не удивилась приходу Раи. Сама-то она вставала с петухами – если где-то на Шерстобитной водились петухи. И с чего ей удивляться? Раи – ученик доктора, где ж ему быть, как не при учителе? Вот только Раи не вполне был уверен, что по-прежнему может считаться учеником. Вряд ли теперь матушка будет за него платить. Правда, Латрона доктор учил без всякой платы – но то Латрон…

– Завтракать будешь? – спросила Кандакия, и Раи обрадованно закивал. Он вообще-то успел подкрепиться у себя дома, но не прочь был повторить. Боги благие, он, наверное, целую седмицу только и будет делать, что жрать.

Через некоторое время на кухню, зевая, выбрался Керавн. Раи в тревоге ожидал вопроса: «А ты чего приперся?», но доктор сообщил:

– Соскучился я по рыбе. Пока здесь жил, видеть уже ее не мог, проклятущую. А в Степи-то мне ее и не хватало.

Раи был с ним совершенно согласен. И шкворчащая сковородка жареной макрели была явлена перед ними.

Однако долго наслаждаться прелестями приморской кухни им не пришлось. В дверь замолотили.

– О боги, – произнес Керавн совсем прежним раздраженным тоном. – А я-то надеялся отдохнуть день-другой.

В кухню вбежала испуганная Кандакия.

– Господин доктор, там капитан Грау со стражниками, и требуют, чтоб впустили…

– Вот как, – Керавн потемнел лицом. – Значит, уже…

Что «уже», Раи не понимал, но когда доктор встал и пошел к выходу, привычно поплелся за ним.

Грау, стоявший за дверями в окружении стражников, веско объявил:

– Доктор Керавн! Консул Димна Борс Монграна желает вас видеть. Если вы не примете его приглашения, я…

– Вам не нужно применять силу, капитан. Я иду с вами. Только подождите немного. Раи! Принеси тюк… тот самый. Он в моем кабинете.

Вскоре процессия двинулась по улице, провожаемая воплями Кандакии:

– Позорище! Почтенного человека – под конвоем, словно уголовника какого!

Вследствие чего, несмотря на все еще ранний час, окна и двери стали распахиваться и любопытствующие жители Шерстобитной высовываться наружу.

Грау морщился, но молчал, потому что любопытством все пока и ограничивалось. Керавн не делал попыток заговорить ни с кем. За ним топал Раи, волоча тюк. Насчет парня Грау распоряжений не поступало, и по-хорошему следовало бы прогнать его в шею, но кто знает, может, он и пригодится.

Они направлялись в Серую башню, и, определив это, Раи несколько успокоился. Он-то боялся, что доктора ведут в тюрьму. А тут были они с доктором сто раз, и ничего не случалось. Впрочем, теперь его в башню не пустили. Даже в коридоре не позволили дожидаться. Сказали: надо тебе – так жди во дворе. А доктор ничего не сказал, только тюк у Раи забрал и прошел мимо по ступеням.

Чтобы оказаться в кабинете, где бывал неоднократно. И лицом к лицу с хозяином кабинета.

Доктору показалось, что Монграна постарел за эти полгода. А может, просто выглядел усталым и невыспавшимся. Но доктору было не до того, чтоб разглядывать консула.