Лорд Дансейни - Рассказы сновидца

В таком состоянии я пребывал и в то утро, и весь оставшийся день, и весь следующий день, и день, следующий за ним. Я чувствовал, что со мной что-то должно случиться. Я сообщил Бобу в то утро, что толстяк разузнал, где я живу.

— Да брось ты, — сказал Боб. — Это еще надо доказать.

— У него есть сын в качестве свидетеля, — сказал я, — и, вероятно, куча других.

— Нет, у него ничего не выйдет — сказал Боб легкомысленно.

Но я не понимал, что у него на уме.

— В любом случае, я туда больше не пойду, — сказал я. — Так что, если только ему не повезет найти неопровержимое доказательство, он больше ничего не разнюхает.

— Ну, поглядим, — сказал Боб.

А у меня закралось ужасное подозрение, что Боб заставит меня опять туда пойти. Потому что если мы туда опять отправимся, у нас нет никаких шансов. Я прекрасно это понимал. А если Боб прикажет, ему нельзя не подчиниться, не такой это человек.

Так проходили дни, и я боялся собственной тени. Уже и дома заметили, что со мной не все в порядке. Но я сказал, что меня беспокоит одно стихотворение, которое задали, а я никак не могу выучить. А отец сказал: «Хорошо, старайся». А мама сказала, что все я выучу. И никто не знал, какая ужасная вещь угрожает нам с Бобом. А мы как раз в школе занимались грамматикой. Но я вам вот что скажу: что в ту неделю мне было совершенно не до грамматики, даже если о ней и следовало бы беспокоиться. И уж конечно, никто не догадывался о том, что мы пираты. И вот наконец наступило воскресенье, и утром Боб отозвал меня в сторонку. Думаю, он тоже беспокоился, потому что сказал:

— Похоже, ты прав про этих ищеек. Может, это и совпадение, что толстяк проходил мимо твоего дома, но я не очень-то верю в совпадения, и мы должны быть начеку.

— Тогда давай не пойдем к большой воде, — сказал я, имея в виду Круглый пруд.

Но Боб промолчал. Я не понимал, что он задумал, а он не говорил.

Врата Янна

И в тот день он сказал мне:

— Пойдем снова к большой воде.

— Нас всех повесят, — сказал я.

— Нет, не должны, — возразил Боб.

— Тогда посадят, — сказал я, — в любом случае.

— Нет, — сказал он. — Ты, возможно, прав в том, что они нас подозревают, но я собираюсь пойти на пруд со своим кораблем, но без торпед. Мы спустим корабль на воду. И тогда, если они подозревают нас в пиратстве, они схватят наш корабль и увидят, что их подозрения беспочвенны. Как они смогут обвинить нас в потоплении кораблей при помощи торпед, если наш корабль окажется безоружным?

Идея показалась мне здравой, и мне стало намного лучше, а то я уж боялся, что Боб заставит меня с Элджерноном выйти в открытое море и потопить еще один корабль, и тогда в это воскресенье мы все загремим в тюрьму.

— И корзинку для пикника с собой возьмем, — сказал Боб. — А знаешь, что в ней будет?

— Нет.

— Сандвичи, — сказал он.

— Отлично! — воскликнул я.

— И тогда они могут предъявлять свои претензии за нанесенный ущерб, — объяснил Боб. — и посмотрим, удастся ли им это доказать. Особенно, если отец Элджернона наймет адвоката, чтобы доказать нашу невиновность. Вот настоящее пиратство! Не только нужно поймать пирата. Но нужно доказать, что он действительно пират. А до этого он всего лишь подозревается в пиратстве.

— Да, нас всего лишь подозревают в этом, — сказал я, воодушевившись.

Но тут Боб снова сложил руки на груди и сказал:

— Я буду пиратом до конца. И все же им придется это доказать.

Часть груза свалилась с моих плеч, но я еще не совсем успокоился, поскольку толстяк знал, где я живу, и ему наверняка прекрасно было известно, что мы натворили, если он решил за мной вот так проследить. И после ухода Боба большая часть прежних страхов вернулась ко мне, и я не мог думать о будущем, не думая о тюрьме. Итак, Боб назначил встречу в то же самое время в следующее воскресенье, у большой воды, и мне нужно было туда идти. И я пошел, встретился с ним и Элджерноном. И корзинка для пикника была полегче. На этот раз я был рад, что на Быстроходке нет торпед. Но зато на ней был поднят пиратский флаг, а это показалось мне ошибкой. Однако в этом — весь Боб. И мы пошли к противоположному берегу пруда, чтобы запустить корабль в пруд, вытащить из воды и сразу пойти домой. Это было на северной стороне, и первое что я вижу — толстяк с сыном и со своим кораблем на восточном берегу, где и обычно. И перед ними на земле большой радиоприемник, который играет, развлекая его сынка, играет песенку про Тедди-медвежат. Тут Боб запускает Быстроходку, с черепом и костями, развевающимися нагло и многозначительно на фок-мачте, и легкий бриз теребит этот флаг. Боб отталкивает корабль, и он плывет. Поблизости оказывается небольшой парусник, и вижу, Боб посматривает на него сладострастно. Слава богу, нет торпед, а то если б они были, Боб точно бы его потопил, и мы б уже оказались в тюрьме, потому что нельзя делать и делать такие вещи и не быть пойманным в итоге. Но торпед у нас нет, а в корзинке для пикника — ничего, кроме сандвичей, и парусник плывет живой и невредимый, и пыхтит паром Быстроходка, и звуки песенки про Тедди-медвежат долетают до нас по поверхности воды. Вижу, толстяк за нами наблюдает, и мне это совершенно не нравится.

Но гляжу я через плечо на Боба, и что-то в его облике заставляет меня думать, что чем дольше за нами наблюдают, тем лучше, потому что Быстроходка в тот день никаких законов не нарушала, и хорошо, что люди это видят. Но все же я понимал, что не успокоюсь, пока корабль не пересечет большую воду, и мы не отправимся по домам. И тут я увидел корабль примерно такого же размера, как наш, запущенный с восточного берега и пересекающий пруд. Он шел быстрее нашего, и мне показалось, что он идет нам наперерез. Жаль, пронеслось у меня в голове, что у нас нет торпед. И в ту же секунду обрадовался, что у нас их нет, потому что понимал, что бы Боб сделал, если бы торпеды были. Это был серебристый корабль, с орудиями по всем бортам, когда он подошел поближе, я насчитал по восемь орудий с каждой стороны, они были такие большие, что могли бы стрелять винтовочными пулями. Мне показалось, что орудий слишком много, и странно, зачем кораблю их столько понадобилось. Корабль приблизился, меж тем как Быстроходка шла своим курсом, и я подумал, что сейчас тот корабль проплывет перед носом нашего. Как вдруг корабль описал дугу и подплыл прямо к Быстроходке. Потом я подумал, что он пройдет у нас за кормой. Но он снова описал дугу и снова подплыл к нашему. И Боб, и я, и, думаю, Элджернон тоже, мы сообразили в тот самый момент, что этот маневр не может быть случайным. Кораблем кто-то управлял! Радио может управлять не только торпедами, но и самим кораблем. Даже аэропланы так управляются. Когда странный корабль подплыл к нам совсем близко, он вдруг развернулся левым бортом, проскочив всего в нескольких дюймах от нашего. Очевидно, что кораблем кто-то управляет. Я посмотрел на Боба, он стоял с открытым ртом. Потом я посмотрел через пруд на толстяка, он сидел возле большого ящика, из которого звучали песенки. Но я понял, что песенки — это маскировка, ящик был гораздо больше, чем нужно, чтобы играть такие песенки. Толстяк сидел с совершенно беззаботным видом. Чего не скажешь о его сыне: он пристально следил за всем этим шоу, прямо-таки таращился на корабли. На какое-то время корабли замерли на очень близком расстоянии. И вдруг — бум! И бортовые орудия открыли огонь, все до единого. Они были нацелены вниз, и попали в Быстроходку чуть выше левой ватерлинии. Несколько человек подняли головы на выстрелы. Но дыма не было, и, по-моему, никто, кроме нас, даже и не понял, что это за шум, кроме нас и того мальчика.