Лорд Дансейни - Рассказы сновидца

А потом он произнес изменившимся голосом, голосом ниже и тише обычного:

— А к овощам не годится?

— Совершенно, — подтвердил я.

И тут у него как будто что-то заклокотало в горле. Вот уж не знал, что с ним такое может быть. Конечно, я не понял, чем это было вызвано, но чем бы это ни было, я подумал, что от таких вещей его в Итоне и Хэрроу должны были отучить, такого образованного человека. В его глазах не было слез, но чувствовал он себя чудовищно.

А потом он начал говорить, с большими паузами, и сказал вот что:

— Но ведь человек мог ошибиться и употребить «Нямнямо» с овощами.

— Ну, не больше одного раза, — сказал я. А что еще я мог сказать? И он за мной это повторил, как будто я сообщил ему о конце света, придав моим словам такой ужасный оттенок, что они прозвучали мрачно, с неким пугающим значением, при этом он качал головой.

А потом замолчал.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Сметерс, — сказал он.

— Да, — отозвался я.

— Сметерс, — повторил он.

А я спросил:

— Что?

— Послушайте, Сметерс, — сказал он, — позвоните в Андж бакалейщику и узнайте у него это.

— Да? — сказал я.

— Приобрел ли Стиджер эти две бутылки, как я полагаю, сразу или одну через несколько дней после другой. Этого он сделать не мог.

Я подождал немного, не скажет ли он чего-нибудь еще, а потом выбежал и сделал, как он просил. Звонок занял у меня некоторое время, потому что было уже после девяти, и это удалось только с помощью полиции. «Дней через шесть», — сказали они, я вернулся и передал Линли. Он глядел на меня с такой надеждой, когда я вошел, но я понял по его глазам, что это не то, что он ожидал.

Такие вещи нельзя принимать близко к сердцу, иначе будет плохо, и когда он промолчал, я сказал:

— Что вам нужно, так это доброго старого бренди и пораньше лечь спать.

А он сказал:

— Нет. Надо повидаться кое с кем из Скотланд-Ярда. Позвоните им. Скажите, дело не терпит отлагательства.

— Но, — возразил я, — мне не убедить инспектора из Скотланд-Ярда прийти сюда в такой поздний час.

Его глаза засветились. Он пришел в себя.

— Тогда сообщите им, — сказал он, — они никогда не найдут Нэнси Элт. Скажите, чтобы кто-нибудь из них пришел сюда, и я объясню, почему.

Потом он добавил, думаю, специально для меня:

— Пусть следят за Стиджером, однажды они его поймают на чем-нибудь другом.

И представляете, он пришел. Инспектор Алтон, собственной персоной.

Пока мы ждали, я пытался заговорить с Линли. Признаюсь, частично из любопытства. К тому же я не хотел оставлять его наедине с его мыслями, мрачно глядящего в камин. Я пытался расспросить его, в чем дело. Но он не хотел говорить.

— Убийство — ужасная штука, — вот все, что он сказал. — А когда человек пытается замести следы, становится все только хуже.

Ничего он мне не сказал.

— На свете есть истории, — сказал он, — которые никому не захочется услышать.

И это, в общем, так и есть. Что про эту историю — я б хотел никогда ее не знать. А я и не узнал, на самом деле. Но догадался из последних слов Линли, обращенных к инспектору Алтону, единственных, которые подслушал. И, наверное, здесь моя история и кончается, чтобы вы тоже ни о чем не догадались, даже если вы полагаете, что любите истории про убийства. Потому что вы наверняка жаждали историю про убийство с легким романтическим флером, а не историю о реальном грязном убийстве. Ну, как хотите.

И инспектор Алтон явился, и Линли молча пожал ему руку и пригласил в свою комнату, они туда пошли и тихо там побеседовали, и я не разобрал ни слова. Когда они туда входили, у инспектора был жизнерадостный вид.

Молча они прошли через нашу гостиную и вместе вышли в холл, и тут я услышал единственные слова, которыми они обменялись. Молчание прервал Алтон:

— Но зачем, — спросил инспектор, — он рубил эти деревья?

— Только, — ответил Линли, — чтобы нагнать аппетит.

Я вам как-то уже рассказывал историю про убийцу по имени Стиджер. Эта история, опубликованная во «Времени и приливе», {50} 50 «Время и прилив» — английский литературно-политический еженедельник, основанный в 1920 г. Маргарет Рондда (1883–1958), уэльской леди, активной суфражисткой. Журнал поддерживал левое и феминистское движение, впоследствии он «поправел» в соответствии с взглядами своей владелицы. Журнал всегда оказывал поддержку литературным талантам и публиковал их произведения. Просуществовал до 1979 г. (с 1970 — ежемесячник). Название журнала восходит к поговорке «Время и прилив никого не ждут» (Time and tide wait for no man). довольно сильно некоторых шокировала, и было из-за чего. Меня звать Сметерс. А мой друг мистер Линли тогда раскусил, как Стиджер все это провернул. Однако повесить за это его не удалось, это уже была совсем другая история. Так что полиция, конечно же, не спускала с него глаз и выжидала удобного момента. И вот однажды к нам на квартиру явился инспектор Алтон, пожал руку мистеру Линли и сказал:

— Стиджер опять принялся за свое.

Линли кивнул и спросил:

— Что на этот раз?

А инспектор Алтон сказал:

— Он убил констебля Слаггера.

— Что? — воскликнул Линли. — Того самого, который так помог нам с расследованием первого убийства?

— Да, — сказал Алтон. — Он ушел в отставку. Но Стиджер так и не простил ему. И вот теперь он его убил.

— Какая жалость, — сказал Линли.

— Это чертовски возмутительно, — вставил я.

В этот момент инспектор заметил меня. Сам-то я росточком не вышел, вот он меня сперва и не углядел.

— Все, что я говорил — только мои предположения, — сказал он. — Вы должны понимать, что это всего лишь гипотеза.

— Ясное дело, — ответил я.

— Потому что за пределами этой комнаты, — продолжил он, — никто не должен узнать, будто кто-либо утверждает, что Стиджер кого-то убил. Ни в коем случае не должен. Прошу данное обязательство соблюдать. Кроме того, вам я ничего такого и не говорил.

— Ясное дело, — повторил я.

— Ему все ясно и понятно, — заверил Линли. — А как Стиджер убил беднягу Слаггера?

Инспектор с минуту помолчал и посмотрел на меня, а потом на Линли, и затем продолжил:

— А вот этого мы как раз и не можем понять, — сказал он. — Он жил в доме, что напротив дома Слаггера, в деревеньке Азерторп, всего в четырех-пяти милях от места своего предыдущего преступления. Нам сообщили, что он застрелил Слаггера прямо через улицу, когда тот сидел у открытого окна. У Стиджера имелся приличный дробовик для этого дела, восьмого калибра, а Слаггера обнаружили с чудовищной раной в шее, спускающейся до самого легкого.

— А оружие нашли? — спросил Линли.

— О да, — сказал инспектор. — Разумеется, к приходу деревенского констебля оно было уже почищено и упаковано в футляр, и, само собой, Стиджер слышал звук выстрела. Именно поэтому он решил выйти, а вышел он сразу же и первым объявился в доме Слаггера. То есть оружие имеется, но сложность заключается в том, что то ли доктор, извлекая пулю, был настолько небрежен, что потерял ее, — хотя уверяет, что этого не делал, — или уж не знаю, что произошло, но от пули нет и следа — ни выходного отверстия, никакой пули в теле, только одна огромная рана, как будто ее нанесли фомкой, но ничего подобного на месте преступления не обнаружили, вот почему мы ничего не можем доказать и снова пришли к вам. На этот раз мы обязательно должны поймать Стиджера.