Барбара Хэмбли - Башня Тишины [лп]

— Приятно слышать, — нервно рассмеялся Керис, — но скажи, если не ты ее похитил, то тогда кто же это мог сделать? Даже мой дед, хотя и был архимагом, и то знал о Пустоте и ее свойствах не слишком много. Он говорил, что, кроме тебя, в этом никто больше не разбирается, — стремительно поднявшись на ноги, Керис нервно прошелся к тому месту, где на ворохе сена сжалась помертвевшая от ужаса девушка.

Керис положил успокаивающе руку на плечо Джоанны:

Они шли все утро и весь день. Наконец, когда на землю уже стали опускаться сумерки, путешественники добрались до Кимила.

Таким длинным день еще никогда не казался Джоанне. Она поняла, что этот самый Кимил находился далеко к северу от Лос-Анджелеса. В путешествие они отправились рано утром — в те часы, когда обычно так сладко спится. Вспомнив слова Антрига о том, что он не видел восхода солнца уже семь лет, она подумала, что сама примерно столько же времени не видела рассвета. Кому охота вставать в такую рань?

Сам Антриг вел себя, точно ребенок, которого впервые вывезли за город, — он поминутно останавливался, глядя то на лягушек греющихся в солнечном свете на берегах озер возле дороги, то на косарей. Для него все это было как бы в новинку. На Джоанну же вид крестьян с косами подействовал особенно угнетающе — возможно, именно в эту минуту она действительно поняла, что попала в чужой мир. Какой современный человек вдруг ни с того ни с сего станет облачаться в странное рубище, подниматься ни свет ни заря и косить траву косой, а не обычной косилкой? И для чего вообще?

— Разве тебе не нужна защита от солнечного света? — спросила девушка Антрига, когда они остановились на длинном деревянном мосту через узкое болото и залитый водой луг. Она принялась рыться в своем знаменитом кошеле-ридикюле. — Тебе же нужно что-нибудь от ожогов или от солнечного удара.

— Спасибо, — печально буркнул Антриг, недоуменно изучая поданный ему тюбик, — после семи лет, которые я прожил в темноте, как гриб в теплице, я и в самом деле чувствую себя не совсем уютно. Но к концу дня я пообвыкнусь.

Странно, подумала Джоанна, ей легче говорить с похитителем, нежели со своим спасителем. Возможно, потому, что она всегда испытывала некоторое недоверие к симпатичным молодым людям. К тому же Керис почти все время был сосредоточен, девушке не хотелось мешать ему думать. В кошеле же Джоанна обнаружила плитку спрессованных орехов и изюма. Разорвав обертку, она разломила плитку на три части и предложила по куску своим спутникам. Керис мгновенно проглотил свою порцию, но Антриг разломил свой ломтик еще на две части и подал один кусок Керису.

— Я думаю, что парню нужно больше еды, тем более что он потерял за эти два дня столько сил, — проговорил отставной чародей.

— Но почему? — удивилась Джоанна, непонимающе глядя на них. — Что же случилось два дня назад?

— В одном болоте объявилось жуткое чудище, — отозвался Керис. Он дотронулся до синяка, который высвечивал сквозь разорванную куртку и рубашку. Тут Керис посмотрел на Антрига и сказал: — Вот он знает, где это все было.

— Конечно, все это мне хорошо известно, — отозвался чародей. — Я почувствовал, как раскрывается Пустота. К тому же, когда я увидел тебя с этими синяками и царапинами, мне сразу все стало ясно.

— У тебя на все сразу находится объяснение, — не сдержался Керис.

— В конце концов, быстро обо всем догадываться — не слишком хорошо, как оказалось, — пожал плечами Виндроуз. — К тому же, если бы я не догадался, это все равно бы не сняло ваших подозрений, — тут Антриг подал Джоанне обертку от съеденного лакомства. — Скажи мне одну вещь, Керис: какие еще волшебники были на улице в ночь, когда был убит Тирле?

— Откуда ты знаешь, что на улице был кто-то из них, — Керис затрясся от негодования, — если ты утверждаешь, что тебе ничего не известно?

— А если это моя очередная догадка? Твой дед был одним из них.

— Нет! — мотнул головой Керис, но подозрение в его глазах не исчезло. Помолчав, он добавил, слегка нахмурившись: — Госпожа Розамунда…

— И что?

Послушник поколебался и решился.

— Да ничего особенного. Вот только… Она была уже полностью одета, явно не наспех… И появилась почти сразу после выстрелов. У тетушки Мин, например, волосы были спутаны, она и расчесаться не успела, было видно, что она прямо из кровати. А госпожа Розамунда словно не спала, а гуляла где-то.

— Так же, как и ты сам, — тихо заметил Антриг, и Джоанна увидела, как молодой человек поспешно отвернулся. — Так что тебя разбудило?

— Ничего, — выпалил Керис несколько раздраженно, — обычные сны, самые нормальные. Ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к смерти Тирле.

— Как сказать. Все явления взаимосвязаны, — живо возразил Виндроуз, засовывая руки в карманы джинсов и отфутболивая ногой камешек с дороги. — Это ведь один из главных постулатов волшебства.

— Это что, вы о колдовстве говорите, что ли? — не поняла Джоанна.

— Пусть будет о колдовстве, если тебе это больше нравится, — ухмыльнулся отставной кудесник.

— Но почему же тогда, — начала было девушка, задумалась, но все-таки докончила фразу, — почему вы говорите о волшебстве, но не хотите использовать это волшебство для того, чтобы спастись?

Керис отчего-то пришел в негодование и даже схватился за рукоять меча. А ухмылка Антрига стала еще более вызывающей.

— На это есть две веских причины, — пояснил бывший узник Башни Тишины. — Я думаю, что смогу убедить Нандихэрроу и кое-каких других членов Совета в правдоподобии своего рассказа. Мне вообще-то кажется, что я чувствовал бы себя намного безопаснее в качестве узника Совета Кудесников, нежели в качестве беглеца от Святой Церкви. По крайней мере, Совет согласится меня выслушать. А потом, — уже более печально закончил Виндроуз, — если бы я воспользовался для спасения волшебством, то маги, будь они членами Совета или Церкви, все равно отследили бы меня по подземным линиям волшебной энергии.

— Но ты забыл еще одну, третью причину, — мрачно напомнил Керис. — Если ты попытаешься удрать от меня, я тебя сразу убью.

— Да нет, — спокойно ответил Антриг, — этого я не забываю, просто это уже не совсем то, что я имею в виду.

В отличие от мрачного и погруженного в себя Кериса, Антриг был внимательным слушателем и интересным рассказчиком. К тому же он постоянно озирался по сторонам — его занимало буквально все. Вообще-то Джоанна не слишком любила разговаривать с мужчинами, но постепенно втянулась в разговор и стала рассказывать не только о компьютерах, мыльных операх и неполадках в работе коммунальных служб Лос-Анджелеса, но и о своей матери Рут, кошках и Гэри.

— Ах, этот Гэри, — говорила девушка, — от него просто не отвяжешься.