Ли Брэкетт - Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы)

Из чистого любопытства Тревор поднял камень и крепко прижал его колбу между бровями. Вряд ли кристалл сработает таким образом — наверное, его надо вставлять глубже, вживлять прямо в кость...

Камень работал! Он работал, и чьи-то невидимые щупальца оплели беззащитный мозг Тревора.

Тревор закричал. Тонкий, слабый звук его голоса потерялся в темной ночной пустоте. Он вновь открыл рот, но на сей раз крика не получилось совсем. Что-то запрещало ему кричать. Что-то перелистывало страницы его сознания, как детскую книжку, и это что-то не было ни «соколом», ни корином. Оно не было похоже ни на одно из известных Тревору живых существ. Это было что-то спокойное, одинокое и маленькое, такое же чужое, как горные пики, поднимающиеся к звездам, такое же мощное и такое же безжалостное.

Тело Тревора конвульсивно дернулось.

Все физиологические инстинкты приказывали ему бежать, спасаться, но он не мог сделать этого. Он не мог вернуть себе волю. Из его горла вырвался слабый плачущий стон.

Он попытался снять камень со лба, но это было запрещено, и он не мог нарушить запрет. За страхом пришла ярость, слепой протест против непристойного вторжения в его личный мир, в его мозг. Стон перешел в кошачий визг, весьма нелепо прозвучавший в этом величественном ущелье.

Свободной рукой Тревор бешено вцепился в другую руку, прижимавшую к бровям солнечный камень.

И после долгой борьбы с самим собой эта попытка увенчалась успехом.

Мозг его чуть не разорвался пополам.

Вспышка удивления от того, как был нарушен загадочный и пугающий контакт, затем затухающая искра гнева — и больше ничего.

Тревор упал. Он был близок к обмороку, его сильно тошнило, все его кости казались расплавленными, размякшими.

Подняться на ноги ему удалось очень нескоро.

В этой проклятой долине существовало что-то, способное через солнечный камень добраться до человеческого мозга и держать его под контролем. Так было сделано с коринами и «соколами», так на минуту сделано с ним, и ужас перед этим чуждым вторжением, сковывавшим сознание, все еще витал в Треворе.

— Но кто же это? — хрипло прошептал он.

Это не человек, не мужчина и не женщина, к тому же и не зверь. Что-то другое, но что именно — Тревор не хотел знать. Ему бы только уйти...

Он обнаружил, что бежит, то и дело стукаясь коленями о камни. Тревор овладел собой и заставил себя остановиться и отдышаться.

Он все еще сжимал в потной ладони солнечный камень, и у него возникло почти непреодолимое желание зашвырнуть его как можно дальше. Но даже извиваясь в когтях древнего и чуждого ему ужаса, человек не может выкинуть цель своей жизни, и Тревор продолжал стискивать этот отвратительный, словно живое насекомое, камень.

Он говорил себе, что тот, кто добрался до него через солнечный камень, не сможет сделать этого еще раз, если камень не прижат ко лбу, близко к мозгу. Сам по себе камень не опасен.

Страшная мысль вновь обдала Тревора волной ужаса. Он подумал о коринах, о людях с навечно вставленными в голову камнями.

Значит, они всегда в чужой власти? И не они — хозяева народа Джен?

Он постарался прогнать эту несуразную мысль. Ему хотелось все забыть и выбраться отсюда.

И, все еще содрогаясь, он отправился дальше.

До наступления дня ему не удастся уйти далеко. Видимо, придется пролежать в скалах весь день и только на следующую ночь попытаться перелезть через каменную стену долины.

Когда пришел день и первые лучи солнца коснулись остроконечных пиков гор, Тревора охватила радость.

И в этот миг над ним мелькнула тень.

Тревор быстро глянул вверх и увидел «соколов». Они летели целой стаей и не замечали человека, не обращали внимания на скалы, среди которых он укрылся. Они целеустремленно летели прямо в ущелье, по тому пути, который только что проделал Тревор.

Он с тревогой следил за ними. Их было куда больше, чем обычно. «Соколы» влетели в ущелье и пропали из виду.

«Они не заметили меня», — подумал Тревор.

Он был бы рад поверить этому, но не мог. Тревога его росла с каждой минутой, ведь «соколы» летели в пещеру, летели напрямик, не сворачивая ни вправо, ни влево, не ведая сомнений и неуверенности.

Теперь они или тот, кто управлял ими, точно знали, где искать беглецов.

«Но этого не может быть, — пытался уговорить себя Тревор. — Откуда им знать, как попасть в пещеру?»

Откуда?

Ответ пришел сам собой, несмотря на все усилия Тревора уйти от него. И был настолько очевиден, что Тревор даже закричал, словно от боли:

— Нет! Не может быть! Они не могли узнать это от меня!

Перед ним неумолимо встало воспоминание о той страшной минуте, когда чье-то холодное щупальце не спеша перелистывало страницы его сознания.

Мощный чужой разум, войдя с ним в этот кошмарный контакт, легко читал в сознании Тревора и без труда разгадал тайну пещеры.

От осознания вины Тревор застонал, словно в агонии. Потом выполз из своего убежища и бросился следом за «соколами». Может быть, еще не поздно предупредить...

Он миновал развилку и услышал доносящиеся из глубины каньона звуки, услышать которые так боялся: пронзительный женский визг и хриплые яростные выкрики мужчин. Перескакивая через острые камни, задыхаясь от непосильной тяжести, он добежал до отверстия в пещеру и замер от ужаса.

Ящерицы-«соколы» ворвались в пещеру и вытащили оттуда рабов. Собрав их в каньоне, они пытались конвоировать их к выходу из ущелья, но рабы бешено пробивались назад.

Черные крылья бились и грохотали в узкой горловине между отвесными каменными стенами. Щелкали когти, хвосты хлопали по камням, точно пастушьи кнуты. Обреченные рабы отбивались, сталкиваясь и топча друг друга. Некоторые уже лежали бездыханными, рядом бились в последних судорогах несколько «соколов». И все-таки под неумолимым натиском летающих ящериц люди вынуждены были продвигаться к выходу из каньона.

Чуть в стороне от других Тревор увидел Джен. Хью в суматохе затолкал ее во впадину в стене и, загородив собой, ожесточенно размахивал обломком камня, пытаясь сбить налетающего «сокола». Он был тяжело ранен, и руки плохо слушались его.

Тревор испустил дикий вопль бессильной ярости и побежал к ним.

— Хью, оглянись! — заорал он на бегу.

«Сокол» стремительно взлетел, повернулся и ринулся вниз, прямо на спину Хью. Тот обернулся, но недостаточно быстро. Когти ящерицы глубоко впились в его тело. Хью упал.

Джен закричала. В это время подоспел Тревор. Он не остановился, чтобы подобрать камень, а просто бросился всем телом на рептилию, вцепившуюся в спину Хью. Под тяжестью Тревора крылья твари бешено забились, а чешуйчатая шея начала судорожно извиваться. Однако сопротивление оказалось недостаточным: Тревор в бешенстве сломал эту шею.