Иван Радионов - Земная жизнь инопланетянина

Сегодня было бы идеально закрыться в пустой квартире, закутаться в теплое одеяло с чаем и едой, и весь день на пролет читать, читать.

С этими мыслями и кислой миной, том подошел к двери, дернул на ручку, и… опешил. Дверь должна быть открыта еще час назад. Он достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон, набрал начальника или директора. Тому не нравилось слово хозяин которым не заслужено величали, словно рабовладельцев, частных предпринимателей, державших такие вот мини предприятия.

Трубку сняли со второго дозвона. Голос директора, заспанный и удивленный, спросил без лишних прелюдий:

— Что надо?

Агрессии в голосе не было, но и культура напрочь отсутствовали. Такой феномен как ни странно широко проявлялся в последнее время, чем больше у человека денег и власти, тем меньше уважения он проявляет к окружающим, и теряет красоту манеры общения.

Тому приятно не было, но он не обиделся. Ответил вопросом на вопрос:

— Алло, здравствуйте, я тут на работу пришел, а почему дверь закрыта?

Вдруг в мыслях Тома проскочило сомнение. Он представил как директор отвечает:

— А ты дверь дергал?

Том ее конечно дергал, но вдруг не достаточно сильно. И Том дернул ее с ново изо всех сил. На всякий случай. Она осталась не движима.

— Наверно потому что мы сегодня не работаем…

Ехидно съерничал директор

— В смысле?

Не понял Том и стал вспоминать какой сегодня день, перечислять в уме праздники по которым они не работали. Их было не много, а точнее два: новый год и рождество.

— Тебе что не позвонили вчера?

Понял в чем тут дело директор

— Нет… ладно, понятно…

Настроение Тома не знало как на это реагировать. Оно обиделось и расстроилось из за того что его кинули, подвели, но в то же время обрадовалось, что ненужно работать и видеть своих сотрудников. Можно идти спокойно домой. Том развернулся и так же обреченно поплелся домой, по пути набирая на телефоне жену. Жена конечно же поставила телефон на беззвучный и положила в самый дальний кармашек. Не дождавшись ответа, Том положил телефон в карман. Лифт неспешно поднялся на нужный ему этаж, он сразу приготовил ключи. Открыл дверь, по привычке, машинально снял кроссовки и обул домашние тапочки, по пути повесил на вешалку в коридоре куртку, открыл дверь в зал. От неожиданности и удивления Том оторопел, выругался без сквернословия но горячо.

Вся комната: стены, пол, потолок и даже мебель, были разрисованы красной и черной красками. Непонятные иероглифы, странные, зловещие пиктограммы. нечто подобное он видел в детстве в фильмах ужасов, когда герои пытались призвать демона. Том вошел глубже в комнату, оторопело осматривая претерпевшую изменения комнату. За спиной он услышал шорох, вздрогнул, во всем виновата зловещая атмосфера панорамы перед его глазами. Том отпрянул, резко обернулся всем телом, напрягся в ожидании чего то не хорошего. В комнату вошел очкарик который стирал ему память, и еще два здоровых дядьки. Том сделал последнюю попытку:

— Кто вы и что вы тут делаете?

— Ненужно Том, мы знаем что твоя память не стерлась, а значит ты меня помнишь.

— С чего вы взяли?

— Том, Том, ты думал мы не заметим? Я говорил что буду следить за тобой, я знаю когда люди мне врут.

— На чем я прокололся?

Спросил Том понимая что ему уже не отвертеться.

— Это не важно… ты не потерял память и это плохо для тебя. Так бы жил спокойной жизнью, а теперь придется тебя изолировать.

— Так вот для чего этот цирк с расписными стенами? Выдадите меня за сектанта- шизоидного — сатаниста?

— Именно.

— Хи-хи

Том тихонько хихикнул. Очкарик продолжая улыбаться спросил коротко:

— Что?

— Интересно что в нашей стране это не запрещено.

Ответил Том.

— Это пока ты никому не навредил.

Серьезно сказал очкарик. Том испугался.

— Вы даже на такое пойдете?

— На какое?

Ответил вопросом на вопрос очкарик.

— Что бы меня упечь в психушку, вы навредите какому то землянину?

— О! Нет конечно, достаточно того что ты покажешься им опасным. После чего они сами попросят нас тебя изолировать.

— И как все будет?…

— Примерно так…

Очкарик подал знак своим спутникам. Один из них схватил стул и со всего маху запустил в окно. Окно разлетелось вдребезги и стул вылетев упал на балконе. Том от неожиданности пригнулся. Тот пошел на балкон, поднял стул и швырнул его в окно балкона. Оно тоже разлетелось вдребезги и стул по всей вероятности полетел с балкона прямо вниз. Второй из громил подошел к Тому, рванул его за руку, выхватил из кармана кухонный нож, который он предварительно взял на этой же кухне, и полоснул лезвием поперек руки Тома. кровь из вены брызнув на стену потекла стремительным ручейком, теплая, липкая. Том вскрикнув от резкой боли, схватился второй рукой зажимая порез, но без толку.

— Вы же сказали никто не пострадает?

Скрипуче, корчась от боли выдавил из себя Том. Глаза очкарика театрально округлились от искусственного удивления. Он приспустил очки глядя на Тома поверх.

— Разве? Мне казалось я сказал что мы не причиним вред землянину? Ты ведь не землянин? Нет?

Все три ненавистные рожи заулыбались.

Том хотел было что то возразить, но земное притяжение стало притягивать к себе его спину, а он не мог сопротивляться. В глазах все поплыло, стало тускнеть. Последнее что Том услышал:

— Не переживай, тебя спасут… ты выживешь…

тьма. Первое что пришло Тому в голову когда он очнулся, это где его жена и сын? И что они об этом думают?

Высоко над головой потолок армстронг в клетку, комната длинная и узкая как коридор. В одном конце комнаты- тоннеля входная дверь, с другой окно, под стать комнаты, высокое под самый потолок и узкое. на стенах постельных тонов обои, бежевые в мелкий рисунок. Вдоль стен по обеим сторонам как и в любой больнице стоят койки. По две с каждой стороны. Простые, дешевые из некачественного ДСП и ДВП. Разношерстное постельное их еще удешевляло визуально. Маленькие квадратные тумбочки возле каждой койки из того же материала. Стены казались пустыми и наводили тоску. Неуютно, подумал Том. попытался встать. Не удалось. Осмотрел себя, он лежал на одной из коек, пристегнутый матерчатыми ремнями по рукам и ногам. Он поднял голову и хорошенько огляделся. Левая рука была перебинтована белоснежным бинтом от кисти до самого локтя. Под бинтами неприятно ныло, чесалось и немного пекло.

— Эй кто ни будь!

Не громко позвал Том. Прислушался, тишина.

— Эй, кто то слышит меня?

Крикнул во весь голос Том. Опять прислушался, с ново ничего. Никакого движения.

— Э- э- э- эй! Э- э- э- эй!

Том стал паниковать. Кричал что было силы, так что даже охрип. Когда крик перешел на писк, Том замолк перевести дух. За дверями послышались шаги. Неспешные, шаркающие. Том притих, напрягся в ожидании. Ручка двери задвигалась, дверь издала еле слышный скрип и открылась. На пороге стояла пожилая женщина, невысокого роста, полная, неопрятная, нелепого телосложения. Ее карие, тусклые глаза, обрамленные множеством морщин, прищурились, фокусируя слабое зрение, на единственном пациенте этой палаты.