Карина Демина - Ловец бабочек. Мотыльки [СИ]

— Вы, ничего еще обо мне не зная, сочли возможным оказать поддержку… не отвернулись. Не грозили полицией, но разделили эту смерть…

…вдовою быть вполне прилично. И поминки она справит преотменные, чтоб видели люди, сколь искренне горюет по мужу и браку своему недолгому. Конечно, злословить станут, не без того, но…

— И теперь я хочу, чтобы вы, — пылко произнес пан Штефан, беря супругу за ручку. Та показалась ему вяловатой, а пульс учащенным, но обстоятельства, следовало признать, были несколько волнительны. — Разделили со мною триумф. Я расскажу вам, над чем работаю… конечно, справедливости ради стоит признать, что идея сия принадлежит не мне. Давно… лет семь тому ко мне обратились с прелюбопытной просьбой… уже тогда я охотней имел дело с мертвецами, нежели с людьми. У меня попросили продать кожу и кости мертвеца. Не самоубийцы там и не девственницы, но любого, понимаете?

Панна Цецилия не понимала, но старательно изображала величайшее внимание.

Мужчины это ценят.

…или сразу четыре капли? Тогда смерть будет быстрой… случится удар… тоже бывает с людьми возраста пана Штефана. И это препечально…

— …я задумался, для чего им это надо? Несколько осторожных вопросов… нет, никто не отвечал прямо, но я понял… кое-какие слухи опять же… вам, должно быть, известно, что медицина Хольма пошла по иному пути. Мы с вами зависим от ведьмаков, их снадобий, зелий, амулетов, от силы целительной, которую не каждый человек может купить. А доктора, подобные мне, способны лишь выписать рецепт и только… это несправедливо.

Обида душила пана Штефана.

А может не она, но новомодный галстук-веревочка, купленный панной Цецилией за свадебный подарок.

— Там же… там никто не тратит силу на то, чтобы исцелять страждущих. И потому их доктора вынуждены были искать иные пути. И нашли! Пересадка кожи от мертвеца живому! Представьте себе…

Представлять этакий ужас панна Цецилия не желала категорически.

— Это кажется безумием, но… сколько через мои руки прошло людей с ожогами? Ужасающими, а порой и несовместимыми с жизнью… и скольких можно было бы спасти, если бы… а роговица? Это же шанс кому-то вернуть зрение…

Панна Цецилия вновь закивала, соглашаясь, что если все именно так, то конечно, иначе и невозможно.

— Однако… позже я осознал, что им нужна хорошего качества мертвая кожа. Мертвые мышцы… мертвые органы. Они не стремились сохранить в них жизнь, — пан Штефан ласково коснулся сердца в тазу. — И следовательно, не препятствовали накоплению трупного яда. Почему?

— Почему? — послушно повторила панна Цецилия, почти смирившись с мыслью о своем грядущем вдовстве.

Может, не так и плохо все?

Дорогой сродственник поможет получить наследство, которое причитается супруге. Конечно, у пана Штефана и иная родня имеется, но он сам сказывал, что с родней этой не больно ладит. Следовательно, наследство по праву принадлежит панне Цецилии.

Забрать деньги и уехать…

На воды вот… дорого, конечно, но поправки нервов ради… и пока разговоры не поутихнут.

— Они не работали с живыми! Я ошибся изначально, но эта ошибка привела меня к удивительному открытию. Они создают кадавров, что не удивительно. Все ж таки Хольм изначально мертвая страна…

…а вдовий капор ей пойдет. Панна Цецилия видела такой в журнале одном, из черного плотного крепа, но украшенный газом и скромными бантиками. Или атласными розочками лучше? На платье потратиться придется. И на перчатки.

Чулки опять же.

Или чулки не видать будет? Эта неожиданная проблема вдруг всецело заняла ее мысли. Коль существуют траурные перчатки, то отчего б и чулкам не быть?

— Я стал проводить собственные исследования. Сперва на мышах… потом на поросятах, но те дороги…

…животных мучил, ирод.

Ничего, матушка уверяла, будто зелье это от времени лишь крепче становится. И сделано оно было самою бабкой, про которую сказывали, будто она колдовка.

— Были и добровольцы… точнее не совсем, чтобы добровольцы… в этом городе хватает отребья, — он отер пальцы платочком. — Я им помогал… сперва не очень получалось. Тела отторгали кожу, пока… вновь же понадобилась сила… я обратился за помощью…

Он вновь перебрал инструменты, выбравший тонкий скальпель.

— …к нашему некроманту… его сила и мои умения… о, это было великолепно, да… и нам удалось сделать нос для той сифилитички. Представляете?

Панна Цецилия покачала головой.

Омерзительно!

Нет, само собой она слышала о падших женщинах, которых в городе имелось некое количество, равно и о том, что средь этих женщин было много больных дурною болезнью, но вот… ее супруг касался такой? Изъязвленной, изуродованной… сделал ей нос?

— Мы взяли лоскут кожи и махонькую косточку… сперва приживили ее к остаткам кости… потом и кожу… вышло несколько крупновато, уродливо, честно говоря, но все ж не так отвратительно, как живая язва. И эта женщина исполнилась благодарности. Она приводила других таких же несчастных… говоря по правде, с ними работать было утомительно, я предпочел бы разнообразие, но… мы отточили технику и я написал статью… я написал с десяток статей! И если бы вы знали, как это мучительно, владеть знанием, способным перевернуть мир, и не иметь возможности поделиться им.

— Почему? — робко поинтересовалась панна Цецилия, потрогавши свой нос. Тот был велик, но не сказать, чтоб уж очень. И вдруг подумалось, что, если пан Штефан способен сделать новый нос какой-то там проститутке, то неужто откажется переделать нос собственной жене?

Ей всегда хотелось иного, изящного с тонкою переносицей и непременною горбинкой.

— Сперва я, как и вы, был преисполнен надежд, но после рассудил так. Идею легко украсть. Что кожа с костью? Это, конечно, удивительно для такого, как я, лишенного сил. Но вот дальше… в Познаньске сыщется изрядно людей, которые пожелают повторить мой опыт. Развить его. И как скоро у них получится? Нет, панна Цецилия, я был глубоко эгоистичным человеком, — это пан Штефан произнес с некой толикой хвастовства. — И желал славы… чтобы те, кто некогда отзывался обо мне весьма презрительно, осознали, сколь глубоко заблуждались на мой счет. И мои статьи… не пропадут…

…конечно, не пропадут. В хозяйстве панны Цецилии ничего и никогда не пропадало. Она отправит их в медицинский журнал и, быть может, там их оценят по достоинству. А сама панна Цецилия будет скорбеть.

Вдова выдающегося врача.

Приятно.

— Кроме того, возникли бы некоторые вопросы… и не только у моих коллег… слава — это всегда внимание, а моя работа не допускала излишнего… первое сердце я пересадил одной потаскушке. Она пришла, желая избавиться от беременности. Я дал ей морфия и… вот…