Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

— Алдис.

— Алдис Карская,— ответила соседка Саймона, когда крошечные ножки опустились на кулак с зажатым топором.

— Сандар Ализонский,— третья фигурка заняла свое место справа от Саймона.

— Сирик.— Толстая фигурка в просторной рясе заняла еще один символ справа.

И вот женщина достала последний манекен, взглянула на него и окунула в дым. Поставив фигурку перед Саймоном и Властительницей, женщина не назвала никакого имени, но протянула фигурку Саймону, чтобы тот смог рассмотреть и узнать ее. Саймон смотрел на маленькую копию главы Горма. По его мнению сходство было абсолютным.

— Горм! — произнес он, так как не мог дать колдеру лучшего имени. И женщина аккуратно поставила фигурку на коричнево-золотого сокола.

Пять фигурок стояли на символах своих земель, пять точных копий реально существующих мужчин и женщин. Но почему все это совершалось и с какой целью? Саймон снова посмотрел направо. Крошечные ножки Алдис держала в руке колдунья, ноги фигурки Фалька — Брайант. Они напряженно всматривались в человечков, причем Брайант был явно чем-то обеспокоен. Внимание Саймона вновь обратилось к стоявшей перед ним фигурке. Старые сказки ожили в его памяти. Неужели сейчас будут втыкать иглы в сердца фигурок, чтобы их оригиналы заболели и умерли? Властительница крепко взяла его за руку — точно так же его брали за руку в Карсе, когда нужно было изменить внешность. Другая ее рука образовала полукруг около основания фигурки в шапке. Саймон повторил ее движение, и кончики их пальцев соприкоснулись.

— Думайте о том, кто перед вами, с кем вы были связаны спором о власти и кровью. Выбросьте из головы все остальное, оставьте только его. Вы должны согнуть его, подчинить себе и использовать для нашей пользы. Либо мы выиграем игру Силы за этим столом — либо навсегда проиграем!

Взгляд Саймона был сосредоточен на фигурке в шапке. Саймон не знал, смог ли бы он оторвать взгляд, если бы захотел. Он решил, что его пригласили участвовать в этой странной процедуре только потому, что он единственный, кто видел человека в Горме. Крошечное лицо, полузакрытое металлической шапкой, росло, оживало. И сейчас через пространство Саймон смотрел на него, как тогда в комнате в сердце Сиппара. Вновь глаза этого человека были закрыты, и он занимался своим загадочным делом. А Саймон продолжал изучать его. Он знал, что вся его вражда к колдерам, вся ненависть, рожденная тем, что он видел в городе, их обращением с пленными — собралось воедино в его мозгу, как собирается оружие, несущее смерть, из мелких незначительных деталей.

Саймон больше не находился в этой палатке, где шумел морской ветер и шуршал песок. Он стоял перед человеком в шапке в сердце Сиппара, приказывая ему открыть глаза, взглянуть на него, на Саймона Трегарта, вступить в борьбу разумов, в сражение воли. Глаза открылись. И Саймон заглянул в них, в их темные зрачки. Ему показалось, что его узнали и поняли, что близятся время ужасов. Глаза удерживали глаза. Постепенно уходили плоские черты лица, уплывало само лицо, исчезала металлическая шапка, оставались только глаза. Саймон ощутил, как из его руки и из руки Властительницы льется поток Силы. Их Силы объединились. Саймон почувствовал себя нацеленной стрелой. Вначале колдер смотрел на него уверенно, но вот он попытался освободиться от связи глаз, разумов. Он слишком поздно понял, что оказался в ловушке. Он боролся, не желая в своем высокомерии признавать возможность поражения. Саймон чувствовал нарастающее напряжение. В глазах колдера появился страх. Он сменился ужасом. А потом было пламя. Саймон знал, что смотрит теперь на пустую оболочку, на раба, который выполнит его приказ так же, как жертвы Горма выполняли приказы своих хозяев. Саймон отдал приказ. Сила Властительницы подкрепила его. Властительница ждала, готовая помочь, но не вмешивалась. Саймон же был уверен, что враг покорен. Тот, который распоряжался Гормом, приведен в негодность. Барьер будет снят. Теперь у Эсткарпа в Горме будет послушный робот.

Саймон поднял голову. Он открыл глаза и увидел раскрашенную поверхность стола, над которой его пальцы все еще сжимали руку Властительницы. И рядом была маленькая фигурка. Но человечек больше не был копией колдеровского правителя. Под металлической шапкой голова представляла собой гладкий пузырь из расплавленного воска. Властительница высвободила руку. Саймон посмотрел направо и увидел побледневшее лицо, темные глаза. Та, которая концентрировала свою Силу на Алдис, откинулась на спинку стула без сил.

Фигурка Фалька Верлейнского лежала плашмя, Брайант сгорбился над ней, закрыв лицо руками, его влажные бесцветные волосы слиплись.

— Сделано.— Тишину нарушила Властительница.— То, что могла сделать Сила, сделано. И никогда она не действовала так хорошо, как сегодня! Теперь время огню и мечу, ветру и волне служить нам, если мы сумеем ими воспользоваться.— Голос ее звучал страстно.

Корис ответил ей, взмахнув топором Вольта:

— Будьте уверены, леди, мы используем любое оружие, данное нам судьбой. Маяки горят, наши армии и корабли движутся.

Хотя земля под Саймоном качалась, он встал. Та, что сидела слева от него, быстро положила руку на стол, не коснувшись его руки.

— Война, которая начинается в соответствии с вашей Силой,— заговорил Саймон, обращаясь к ней, как будто они были одни,— ведется по обычаям Эсткарпа. Но я не из Эсткарпа. И я знаю другие методы ведения войны. И я участвовал в вашей игре, леди, а теперь сыграю в свою! — Он обошел стол и подошел к капитану, который встал и нерешительно положил руку на стол. Брайант смотрел на фигурку перед ним. Она лежала, но была такой же, как и вначале.

— Я никогда не говорил, что владею Силой,— сказал Брайант глухим, хоть и мягким голосом.— Похоже, я потерпел неудачу. Может, меч и щит послужат мне лучше.

Корис шевельнулся, как бы возражая. Но колдунья, которая была с ним в Карсе, быстро заговорила:

— Для всех, кто плывет или едет под эсткарпским знаменем, существует свободный выбор. И никто не должен мешать этому выбору.

Властительница кивнула в знак согласия. Так втроем они и вышли из палатки: Корис, напряженный, живой, с прекрасной головой на гротескных плечах, с раздувающимися ноздрями, как будто он ощущал в воздухе нечто большее, чем запах соли. Саймон, двигающийся медленно, чувствующий, как усталость охватывает его, но поддерживаемый желанием увидеть конец их приключений. И Брайант, надевавший на голову шлем, обернувший вокруг шеи металлический шарф, глаза его смотрели прямо, как будто привлеченные или удерживаемые чем-то большим, чем его воля. Капитан обернулся, когда они достигли лодок, ждавших, чтобы перевезти людей на корабли.