Роджер Желязны - Маска Локи

Хасан встал и мягко толкнул ее в грудь. Она податливо упала на постель.

— Если Гардену придется побороться за жизнь, — сказал он, — даже совсем немного, это поможет... э... «скоординировать* его усилия. А это, в свою очередь, будет способствовать его пробуждению. Пример — та сцена, на которую вы с Итнайном наткнулись.

Хасан опустился на пол у ее ног.

Александра с трудом стаскивала с себя платье. Он стал помогать ей.

— Я жажду услышать все поскорее. — Она вздохнула, с огорчением или удовольствием, сама не смогла бы сказать. — Я действительно думаю, что твой человек был одним из тех франков. С другой стороны, я могла бы предупредить Итнайна, чтобы он был с ним поосторожнее. Теперь мы потеряли своего агента.

— Не беспокойся. У меня их достаточно.

Она закинула руки за спину. Локоть задел покрывало, оно зашуршало.

— Подожди! — воскликнула Александра, изгибая спину и откидываясь на подушки.

Руки Хасана покорно замерли между ее ног.

— Мы же не знали точно, где Гарден остановился, верно?

— Нет.

Она почувствовала его теплое дыхание.

— Так как же этот ассасин мог быть твоим?

Он поднял голову поверх складок платья Александры и посмотрел ей в глаза.

— Этого... не могло быть.

— Значит, это все-таки было нападение наблюдателей,

— Интересный поворот мысли. — Хасан надул щеки. Его усы ощетинились, как гусеницы в опасности. Он опустил лицо между ее коленей и принялся щекотать их усами.

— А я, похоже, ускорила события, — прошептала она.

— Гмм-мм?

— Когда Гарден только начал приходить в себя после удара, я использовала эту возможность, чтобы дать ему соприкоснуться с кристаллом.

Голова Хасана поднялась так быстро, что его подбородок стукнул ей по бедру, попав в нервную точку между мускулами. По животу прошла волна боли.

— Я не приказывал тебе это делать! — прошипел он.

— Конечно, не приказывал, Хасан. Но ведь у меня должна быть некоторая свобода в принятии решений.

— Как прореагировал Гарден?

— Очень активно. Я видела, как дрожь пробежала по его телу, гораздо более сильная, чем когда-либо ранее.

— Слишком много стрессов, — заметил Хасан, оценивая порученную информацию. — Сам по себе кристалл может разбудить Гардена быстрее, чем мы ожидаем.

Александра опять начала подниматься, чтобы сесть, но он толкнул ее и погрузил лицо в шелк женского белья. Его руки искали застежку, державшую вместе две половинки бюстгальтера. Ее руки пришли ему на помощь.

— Когда этот парень проснется, — размышлял Хасан, — он может стать гораздо опаснее, чем сейчас.

— Разбуди его и разбуди всех наблюдателей вокруг него. — Александра опустила голову. — Ведь это игра.

— Если не считать того, что сейчас наблюдатели играют как ассасины.

— Ассасины, — повторила Александра, вздыхая. — Или, $гажет быть, они перевели игру на новый уровень защиты,

— Профилактическое убийство? Могли бы они убить его, чтобы заставить нас прождать еще тридцать или сорок лет?

— У тебя есть время.

— Когда-то, когда в этой части мира события развивались своим ходом, у меня действительно было время. Теперь, — он Спустился на нее, — я хочу результатов.

— Как и все мы.

Она отстраняла его руками, извиваясь и стаскивая с него одежду,

Какое-то время они молчали.

Потом все слова были лишними.

Наконец он изогнулся и приподнял голову.

— Ты уверена в его реакции на кристалл?

— Она у него самая сильная. Я уверена,

— Наблюдатели, должно быть, тоже — потому и старались убрать его.

— Они могут прийти и воспользоваться им, прежде чем это сделаешь ты. И в конце концов они на это пойдут.

— Не с той охраной, которую я создал. Не е той ценой, которую могу заплатить я.

Александра скинула с себя расслабленное тело Хасана и положила голову ему на грудь.

— Мы действительно сможем войти к нему в доверие настолько, чтобы он выдал тайну, за которой ты охотишься, и при этом не принимать его в свои ряды?

— Мы должны играть им, Сэнди. Как рыбой на крючке, — Хасан водил пальцем по ее мягкому соску, — вытащить его на поверхность, но не дать выпрыгнуть на свободу, — палец двинулся вверх, — позволить уйти на глубину, но так, чтобы ему не удалось накопить сил для побега, — палец двинулся вниз. — Играй, тяни время. Но осторожно. — Ее сосок затвердел от его прикосновений.

— Хорошо. — Она оттолкнула его руку. — Мы играем с ним. А когда ты выведаешь секрет Камня? Что тогда?

— Мы используем Камень во славу Аллаха.

Рыцари Храма почти никогда не участвовали в процессиях, исключение составляло лишь шествие по поводу коронации, да и то не всякой, а лишь той, которую они поддерживали. Когда в Иерусалиме короновали Ги де Лузиньяна, тамплиеры прошли по улицам церемониальным маршем.

В сверкающей кольчуге Томас Амнет чувствовал себя неуютно. Он привык к одеждам из льна и шелка — одеждам советника, который проводит все время в стенах обители, занимаясь внутренними делами Ордена. Сталь давила на плечи, швы кольчуги, надетой на белую шерстяную рубаху, впивались в ребра.

Плащ из овечьей шерсти был бы очень хорош холодной ночью в пустыне, но не здесь, во дворе Иерусалимского дворца, под палящим солнцем. Два ручейка пота струились по шее, соединяясь, словно соленые потоки Тигра и Евфрата, чтобы низвергнуться в ложбину спины.

Так было, когда он стоял в молчании со своими братьями-рыцарями. Когда же они двинулись вперед, новые потоки влаги заструились из-под мышек и потекли по бокам. Кожаные сапоги растягивали сухожилия; тут он не раз вспомнил мягкие туфли, к которым привык.

Слаженный топот двухсот пар сапог эхом отражался от высоких каменных стен и пробивал себе путь наружу, между рядами базара.

Амнет представил себе, как выглядит процессия со стороны: перешептывания, лица, скрытые за темными ладонями, сверкающие глаза... Звуки шагов, доносящиеся из христианской цитадели, могли посеять волнение среди жителей Иерусалима. Не выступил ли Орден против населения? Никто из местных жителей не был уверен в противном.

Пустая видимость пышного обряда: священник в митре держит венец над головой короля — сарацинским дервишам никогда этого не понять.

Тамплиеры прошествовали по булыжной мостовой, по широким ступеням, ведущим в просторную трапезную дворца. Согласно традиции, коронация должна проходить в кафедральном соборе, но ни один храм в городе не был столь удобен для обороны, как этот. На самом деле золотой венец возложили на голову Ги в дворцовой часовне, в присутствии самых приближенных советников.

Один такой приближенный советник ждал сейчас в передней. Рейнальд де Шатийон, князь Антиохийский, — такого нельзя не заметить — в алых, шитых золотом шелках и бархате, с легким мечом на перевязи из золотых пластин. Как только колонна потных крестоносцев приблизилась к порогу, он поклонился, насмешливо улыбаясь, будто изображая распорядителя церемонии, и, пятясь перед рыцарями, провел их в главный зал. Приблизившись к столам, он вновь склонился в поклоне.