Роджер Желязны - Маска Локи

— Итак, ты общаешься с дьяволом?

— Камень всегда преследует собственные цели. И они не всегда доступны моему разумению.

Жерар хмыкнул:

— Ты б лучше договорился с Камнем, пока мы не начали давать советы королю Ги.

Томас уже собрался было возразить, но вовремя вспомнил, что Жерар — Великий Магистр и Камень, впрочем, как и сам Амнет, находится в его подчинении.

— Да, мой господин.

В Иерусалимском дворце было несколько подземных ходов, ведущих во внешний двор. Но обычно в мирное время главные ворота оставались открыты.

Рыгая и пошатываясь после полудюжины кружек хмельного пива, сэр Бовуа нашел выход из трапезной. Он шел, повинуясь зову природы, а его оруженосец — изящный юноша знатной французской крови — напомнил, что мочиться в коридоре запрещено, не дай Бог, застанет проныра Эбер.

Бовуа вышел из освещенного коридора во двор. Как только ноги его коснулись неутрамбованной почвы, он поднял край легкой кольчуги и начал возиться с тесемками штанов. Так велико было его нетерпение, что любой камень в лунном свете казался подходящим.

И едва он, вздохнув с облегчением, начал мочиться, от стены отделилась тень и двинулась к нему. Так как руки Бовуа были заняты, он только повернул голову, чтобы посмотреть, кто там.

— Могу ли я показать тебе реликвию, о христианский владыка?

Голос был певучим, убаюкивающим и насмешливым.

— Что это, приятель?

— Кусочек плаща Иосифа. Он был найден в Египте, где хранился много столетий, но краски все еще сохранились.

В лунном свете трудно было разглядеть, что держит в руках незнакомец.

— Подними-ка повыше, так не видно.

Руки взметнулись над головой Бовуа, и, прежде чем он успел что-либо сообразить, камень, завязанный в узел, описав круг, ударил его по шее. Бовуа даже охнуть не успел. Он взмахнул руками, и все было кончено. Последнее, что он увидел, были горящие глаза продавца редкостей.

Вина долин Иордана были густыми и кислыми, с запахом пустыни и колючек. Томас Амнет отхлебнул глоток в надежде ощутить терпкую сладость французских вин. Нет, это вино скорее напоминало лекарство.

Остальные тамплиеры были не столь привередливы. Пиршество уже достигло той стадии, когда добрые христианские рыцари лежат и опорожняют кувшины с вином и пивом. При этом вкус вина вряд ли имеет значение.

Амнет посмотрел через стол на сарацинских шейхов, которым пришлось принять участие в торжествах. Они пили только чистую воду, которую слуги наливали из седельных фляг. В отличие от большинства тамплиеров Томас знал, что религия сара-цинов запрещает верным пить вино.

Сиригет из Небула не принадлежал к числу тех, кто отягощает себя знаниями обычаев людей, которых намерен убивать. Сейчас, вынужденный сидеть за пиршественным столом рядом с сарацинами, он счел их воздержание за вероломство.

— Вы не пьете? — взревел Сиригет, с трудом поднимая голову.

Ближайший сарацин, не понимавший норманнского, нервно улыбнулся, прикрывая рот тонким платком, которым время от времени вытирал губы.

— Не смей смеяться надо мной, пес!

Еще два тамплиера подняли головы,

— Потому они и не пьют, что с вином что-то неладно. Взгляните! Они даже воду принесли с собой!

Амнет, видевший дворцовый водоем после того, как стража поила там лошадей, предпочитал вино. Но все остальные тут же обратили внимание на сарацин.

— А может, они нас отравили?

— Яд! Это яд!

— Сарацины отравили вино!

— Собаки отравили наши колодцы!

Наблюдая за сарацинами, Амнет увидел, как крики рыцарей гасят словно свечи их вежливые улыбки.

— Эй! Прекратите! — воскликнул он, поднимаясь с места. — Их пророк строго-настрого запретил им прикасаться к вину, так же как наш Господь запретил нам прелюбодеяние. Они пьют воду, более для них привычную. Вот и все.

Пьяные рыцари, приумолкнув, недоверчиво посмотрели на Амнета. Некоторые, он знал, воспользовались бы любым поводом, чтобы прирезать сарацинских шейхов прямо на месте. А некоторые охотно включили бы в число неверных, достойных кары, и его, Томаса Амнета.

— Ты знаешь их обычаи, Томас, — признал наконец сэр Брор. — Тебе можно верить.

Амнет поклонился ему с холодной улыбкой и сел. Остальные потянулись за кубками.

Один из сарацинских шейхов посмотрел Амнету в глаза.

— Благодарю вас, господин, — отчетливо произнес он по-французски.

Амнет молча кивнул, в свою очередь, окинув его внимательным взглядом.

— Я слышал об их пророке, — холодно и внятно сказал кто-то с другого конца стола.

Все вокруг Томаса замерло.

— Я слышал, что их Мухаммед был погонщиком верблюдов и бродягой, и никем более.

Голос принадлежал Рейнальду де Шатийону.

Рыцари за столом беспокойно задвигались. Жерар де Риде-фор положил руку Рейнальду на плечо, но тот стряхнул ее:

— Разумеется, у него были всякие видения. И еще он писал плохие стишки. А почему бы нет? Он почти постоянно пьянствовал.

Сарацинские шейхи прищурились и — Амнет был уверен — поняли смысл издевки. Но положение гостей обязывало их хранить молчание.

— Он был никем — конечно, до тех пор, пока не женился на богатой вдове, чтобы наслаждаться тем, что у них дозволено, или — как ты там сказал, Томас, — прелюбодеянием?

Сарацины впились взглядами в Амнета, будто внезапно заподозрили его в предательстве.

— Мой господин, — продолжал Рейнальд, обращаясь теперь к королю Ги, — если бы ты захотел смыть позор, коий наносит нам присутствие трупа этого погонщика верблюдов в Святой земле, я возглавил бы поход в Аравию, вырыл бы его кости и раскидал их по песку — слегка проветрить.

Амнет, не отрываясь, смотрел на шейхов. Их глаза сузились до щелочек, под усами поблескивали белые зубы.

— Кто из Рыцарей Храма присоединится ко мне? — воскликнул Рейнальд.

В ответ на призыв раздались нестройные вопли норманнских и французских воинов.

Сарацины готовы были взорваться, чего и добивался Рейнальд де Шатийон.

— Тьфу! Тьфу на всех христиан! — вскричал один и вскочил из-за стола, опрокинув кубки с красным вином и блюда с едой. Объедки полетели на головы рыцарей, сидевших напротив.

— Так-то французские господа принимают своих гостей? — спросил второй, адресуя свой вопрос прямо Амнету.

Томас только покачал головой и опустил глаза.

Подобрав длинные плащи, сарацины шагнули из-за стола. На пути к дверям два тамплиера попытались остановить их. Но не успели рыцари приблизиться, как два кинжала из дамасской стали очутились у их глоток. Сарацины и тамплиеры разом повернулись, и шейхи оказались ближе к выходу. Больше никто не пытался их задержать.

У самого выхода один из шейхов остановился.

— Мы знаем этого Рейнальда! — воскликнул сарацин. — Это самозваный шейх Антиохии. Пророк отомстит ему.