Светлана Бланкина - Другой Отбор «The Selection» [СИ]

Я не люблю её, но если я её не люблю, то почему не одна женщина в мире не может мне заменить эти волосы, эти плечи, и эти зелёные глаз? Я не люблю её…

Лия.

Я ничего не чувствую. Ни душевной, ни физической боли, ни спокойствия, ни волнения, будто меня здесь нет, будто меня вообще нет. Моё сознание начинает возвращаться и ощущения тоже. Это странное чувство, чувство некого ожидания. Чувствую ощущение теплоты на своей руке, это прикосновение будто парализует меня. Пытаюсь разлепить веки, но это оказывается не так легко сделать. Мне удаётся открыть глаза, я так думаю, но быстро начинаю в этом сомневаться, потому что вижу лишь темноту. Зрение начинает восстанавливаться, а глаза привыкать к темноте. Слабый свет из окна освещает комнату, в которой я нахожусь, должно быть, сейчас ночь. В помещение гуляет лёгкий ветерок, что очень успокаивает искалеченную кожу. Моё дыхание прерывается, когда я вижу тень возле себя. Я вскрикиваю от ужаса и, вздрогнув, пячусь назад, но чувствую за спиной стену. Некто вздрагивает, но в темноте я не могу разглядеть кто это.

— Лия, это я, это я, Алекс, — шепчет знакомый голос.

Я отцепляю приставучий пластырь на своей руке и тут же кидаюсь ему на шею, вдыхая родной запах.

— Алекс! — Выдыхаю я и подавляю слёзы, мне надоело плакать, не могу больше! Но теперь я наконец чувствую себя в безопасности. — Никогда не отпускай меня.

— Всё хорошо, — он сильнее прижимает меня к себе. Это вызывает дикую боль, но я пытаюсь подавить её, потому что не хочу, чтобы объятия заканчивались. — Я здесь. Я с тобой. Мы вместе.

Он ещё сильнее прижимает меня, но на этот раз я не выдерживаю, и у меня вырывается стон. Алекс тут же отпускает меня и виновато смотрит на меня.

— Я позову врача, скажу, что ты пришла в себя. — Алекс отпускает мои руки и собирается уходить, но я тут же пытаюсь остановить его.

— Нет, не уходи, не оставляй меня одну, пожалуйста, — взмолилась я смотря на его лицо освещённое светом из окна.

— Хорошо, хорошо, — говорит он, подходя ко мне. — Давай, тебе нужно лечь обратно.

Я покорно ложусь, а он трясущимися руками пытается найти нужные трубочки, чтобы снова подключить их ко мне.

— Не нужно, я в порядке, правда. — Он успокаивается и снова садиться на стул. Я беру его за руку. — Сколько я уже здесь? — Алекс немного ёжится, будто не хочет мне говорить.

— Четыре дня. — Боже, четыре дня? — Прости меня.

— Ты не виноват!

— Тебе нужно поспать, — пытается перевести тему он.

— Что? — Шепчу я в пустоту, потому что снова не вижу его лица. — Я спала четыре дня, знаешь, мне хватило, — смеясь, говорю. Да, кажется, я ещё не разучилась смеяться. Слышу, как он тоже смеётся, но как-то грустно.

— Они могли затравить тебя, запугать, запрятать, и в результате получить покорную куклу, но твои мысли и ты сама всегда будут неподвластны им, — сказал он, немного задумавшись.

— Алекс, иди сюда, — я отодвигаюсь немного назад, освобождая место на кровати.

Он снимает халат, и ложиться рядом со мной, обняв меня со спины он оставляет нежные поцелуи на моей шеи.

— Я так скучал по тебе! — Шепчет он, уткнувшись мне в волосы. — Я боялся, что могу больше не увидеть тебя.

Его слова эхом отдаются в моей голове. Я поворачиваюсь к нему лицом и утыкаюсь в его грудь. Сейчас мне ничего не нужно, кроме того что уже есть.

Чувствую, как сильно бьётся его сердце, но с минутами оно снова принимает нормальный ритм. Алекс поглаживает меня по спине и это действует на меня успокаивающе. Сон ко мне не приходит, я боюсь закрывать глаза, потому что боюсь, что открою их и снова окажусь там, в тех холодных стенах и со страхом, что снова буду избитой. Но Алекс засыпает, его дыхание становиться ровным и совсем тихим. Его рука на мое спине останавливается, но ощущение безопасности никуда не уходит.

— Что, если я никогда не забуду тебя. — Шепчу я, хотя знаю, что он меня не слышит, но этого и не нужно.

Закрываю глаза, но знаю, что не усну. Хочу полностью прочувствовать этот момент, потому что он может закончиться и возможно никогда уже не повториться. Я не ошиблась, не ошиблась в словах, которые ему сказала. Мне нравится чувствовать тепло его тела так близко, нравится его запах. Не знаю, любит ли он меня, но я не хочу знать, по крайне мере до самого конца Отбора.

Проходят часы, возможно, я и заснула на пару минут, но солнце уже начало пробиваться сквозь лёгкие шторы и теперь оно освещает всю комнату. Снова закрываю глаза и вдруг слышу, как кто-то открывает дверь и немного погодя снова закрывает. Должно быть это врач, но думаю, Принцу простят, что он лежит со мной в одной кровати. Чувствую лёгкие прикосновения на макушки моей головы. Начиню глупо улыбаться и заставляю открыть глаза и немного приподнять голову. Встречаюсь с глазами Алекса, которые довольно смотрят на меня.

— Привет, — говорим мы одновременно, а потом легко смеёмся.

— Кто-то заходил. — Я снова опускаю голову на подушку.

— Да, слышал и поэтому, думаю мне лучше подняться, — говорит он и, выпустив меня из своих объятий, поднимается с кровати. Я недовольно хмурю брови, но потом всё же вознаграждаю его лёгкой улыбкой и потягиваюсь на своей кровати.

Боль снова сковывает меня, и я не успеваю подавить стон, вызванный ощутимой болью во всём теле. Улыбка с его лица мгновенно исчезает, и я тут же натягиваю на себя одеяло. Больничная рубашка скрывает мои ноги лишь по колено и когда я потягивалась, мало того что он услышал как мне больно так он ещё и увидел все мои синяки ниже колен. Алекс накидывает халат и быстро выходит из палаты. Я недовольно морщусь, всё тело жжёт, будто я несколько часов лежала на раскалённых углях. Дверь открывается и заходит женщина лет тридцати.

— Здравствуй, я Эллис, — здоровается она со мной, я пытаюсь сесть на кровати, но это не сразу у меня получается.

Элис недовольно на меня посмотрела, когда увидел, что я отклеила пластырь вместе со всеми трубочками, что он держал.

— А мне можно будет идти в свою комнату? — Осторожно спросила я, хотя что-то мне подсказывает, что меня отсюда ни куда не выпустят.

— Его Высочество сказал, чтобы я с вас глаз не спускала и не выпускала, — спокойно ответила она, когда я ожидала, что она недовольно вскрикнет на меня.

Алекс! Как он мог? Я и так по его словам здесь четыре дня провалялась.

Она попросила меня пройти за ширму и раздеться. Здесь есть зеркало во весь рост, я просто ужаснулась, увидев своё отражение. На моём теле нет ни одного живого места. Я вся в синяках, ссадинах и порезах. Фиолетовый цвет стал цветом моей кожи. Ключицы так сильно выпирают, что практически отвлекают от выпирающих рёбер. Мало того что меня там морили голодом так я ещё и здесь последнюю неделю почти ничего ни ела. Элис зашла за ширму с маленьким подносом, на котором стоят маленькие флакончики, бинты, вата и крема.