Светлана Бланкина - Другой Отбор «The Selection» [СИ]

— Привет, — он подходит ко мне и берёт меня за руки.

— Привет, — неуверенно улыбнувшись, говорю я. — Что ты там делал?

— Кому то ведь нужно всё проконтролировать.

Киваю ему несколько раз подряд и захожу в палату. Элис сидит за столом и что-то судорожно записывает своим непонятным врачебным почерком. Хлопнув дверью, я привлекаю к себе её внимание.

Просидев у неё сорок минут, наконец, иду на завтрак. Она снова мазала мне чем-то мою кожу и напоила какими-то таблетками. На завтраке я первый раз за последний месяц хорошо поела, да так что мой живот, кажется, сейчас лопнет. По окончанию завтрака мы прошли в женский зал, и я просто ужаснулась слегка. Нас осталось семь! Боже, семь девушек?

— Ты как? — Ко мне на диван подсела Николь.

— Я в порядке, — уверенно сказала я, опустив глаза на державшую в руках книгу. — Нас так мало, даже не вериться!

— Да, … Финал не так далек, как кажется, — задумчиво произнесла она.

— Ты любишь его? — В отчаянии произнесла я, но тут же поняла, что задала ужасно личный вопрос. — Прости, я не должна…

— Нет, ничего, — поспешила перебить меня она. — Я сама не знаю если честно. Я чувствую себя с ним очень неуверенно.

— Неуверенно?

— Да, — улыбнувшись, сказала она. — Я постоянно смущаюсь при нём и жутко краснею, если мы сближаемся.

— Ты знаешь, Алексия призналась ему в любви, когда он выгонял её. Мне Линда сказала, моя служанка.

— Да, если честно, то я думала, он нас всех домой отправит.

— О чём ты? — Хмуря брови, спрашиваю я.

— Когда она сказала ему что любит его, он сказал, что не хочет её больше видеть и сказал ещё что-то вроде «что ты несёшь?». Он будто не поверил.

— Я бы тоже не поверила, если бы Алексия сказала мне что-то подобное! — Мы с ней вместе засмеялись.

— Да, точно. А ты слышала, что Королева хочет, чтобы мы все проверились у врачей?

— Что? Нет, а зачем? — Интересно, зачем это?

— Она хочет убедиться, что в финальной тройке останутся девушки, которые смогут родить наследника.

Я лишь испуганно на неё посмотрела. Наверное, это не слишком, потому что это очень важно. Мы проболтали с ней ещё не меньше часа. Она аккуратно пыталась спрашивать у меня, что со мной произошло, и я терпеливо отвечала на её вопросы. Но чем больше я рассказываю, тем больше я и вспоминаю, и страх снова накрывает меня.

— Мне нужно пройтись, — говорю я Николь и выхожу из комнаты.

Захожу в танцкласс и сажусь на пол, скрещивая ноги. Я смотрю на своё отражение в зеркале и не могу понять, кем я стала. Я смотрю в зеркало, и я будто вижу танцующую девушку, которая живёт лишь мечтой стать великой балериной. Она репетирует перед выходом на сцену, предстать перед королевской семьёй. А что если бы я не стала проверять туфли в своём пакете, что если бы я не столкнулась тогда с Алексом? Тогда бы мы не узнали друг друга, и он бы не спросил, встретимся ли мы ещё раз и я бы не сказала, что это ему решать. И тогда бы я не подала заявку, и мы с Рейчел были бы по-прежнему подругами и она бы звонила мне в поиске совета. Возможно, Грейс бы не поехала в Рождество за своим платьем и осталась жива. Тогда бы не было так больно, тогда бы меня не похитили и не уничтожили морально.

Глубоко вдыхаю и будто пробуждаюсь. Сколько я здесь просидела? Пытаюсь подняться, придерживаясь за станок, но ноги предательски дрожат. Выпрямляюсь и, расправив платье, открываю двери и выхожу в коридор. Как-то подозрительно тихо, мой пульс ускоряется. Иду вдоль по коридору и из-за угла выходит Алекс. Он обеспокоен чем-то и держит в руке рацию. Он замечает меня и его выражение лица с строгого и обеспокоенного меняется на нежное и облегчающее. Алекс ускоряет шаг и наконец, дойдя до меня, крепко сжимает в объятиях, забыв про мои ссадины. Но мне уже гораздо легче переносить такие крепкие объятия. А что вообще происходит?

— Отбой! — Строго говорит он, нажав кнопку на рации. — Я нашёл её. — Что? Нашёл меня? Ничего не понимаю. — Где ты была? Ты не представляешь, как напугала меня и всех остальных. Я такой шум поднял, — отстранившись от меня, говорит он, и я не могу сдержать глупой улыбки.

— Ты меня потерял? — Он сжимает мою талию. — Я была в танцклассе. — Он тут же становиться строгим и я быстро понимаю почему. — Я не танцевала, куда мне, просто сидела.

— Четыре часа? — Уже с лёгким облегчением, но с неким подозрением спрашивает он, не выпуская из своих рук.

Боже, я что, просидела там четыре часа? Да быть того не может! Я шокирующее на него смотрю и лишь пожимаю плечами.

— Я всех гвардейцев на уши поднял. Теперь ты понимаешь как мне за тебя страшно?

— Да, Ваше Высочество, — говорю я, мило улыбнувшись.

Я встречаюсь глазами с Дэвидом, который стоит на другом конце коридора, засунув руки в карманы.

Снова обращаю своё внимание на Алекса, но он сосредоточенно смотрит на мои руки.

— Они скоро пройду, — говорю я, убирая руки их с его груди и натягивая рукава, чтобы не было видно синяков, которых уже почти нет. Он неуверенно мне улыбается.

— Ты пропустила обед, я скажу, чтобы тебе подали его в комнату.

Алекс обошёл меня, и теперь я осталась одна с его братом. Быстро разворачиваюсь и иду к лестнице, но он быстро нагоняет меня.

— Как ты? — Интересуется он.

— Да всё нормально.

— Ты изменилась, стала более мягкой. — Интересно, это было сейчас оскорбление или комплимент?

Я разворачиваюсь к нему лицом и останавливаюсь. Он тянется рукой к моему лицу, и убирает прядь волосы мне за ухо. Моё сердце замирает от страха, который я сейчас испытываю. Я тут же отхожу от него дрожащими ногами. К глазам подступают слёзы, но я тут же их отгоняю прочь. Мне противно, противно мужское прикосновение, мужской запах, кроме Алекса, по известной мне причине. Дэвид не понимает моей реакции и видно как он обеспокоен за меня.

— Что с тобой? — Он протягивает руку ко мне, чтобы положить её на моё плечо, но я жестом показываю, что лучше не стоит.

Меня парализует дрожь, и я тяжело дышу, мне, будто не хватает воздуха. Это приступ, с которым Грейс так легко справлялась, она могла меня из него вытащить, ни кто большое. Даже родители не могли и Рейчел тоже, только сестра. Я опираюсь на стену и чувствую, как немеет моя рука, живот скручивает. Это самовнушение, этого нет! Я пытаюсь уговорить саму себя, что это неправда, но перед глазами лишь кирпичная стена и эти тошнотные прикосновения.

— Эй, Лия! — Он поворачивает меня к себе, и я вздрагиваю от этого прикосновения.

Скатываюсь вниз по стене и закрываю рот рукой, слёзы быстро скатываются по моим щекам. Дрожь сковала меня, я смотрю в одну точку невидящим взглядом, а перед глазами проносится, будто всё что я пережила в тех холодных стенах, но один момент повторяется снова и снова, попытка моего изнасилования.