Алексей Келин - Семейные обязательства

- А деньги? – задала Элиза очень важный для себя вопрос. – Это действительно содержание принца от казны? Мне кажется, я должна их вернуть.

- Как хотите. Да, это действительно его содержание, но и без них пан Казимир не пропадет. А еще то частично ваше наследство, примерно треть суммы предназначалась Елизавете Николаевне на текущие расходы. После ее смерти забыли переписать приказ, вечный наш беспорядок в бумагах… Вам решать, что с этим делать.

- Верну, - сама себе ответила Элиза. – Мне противно. Только стоимость замка… Ничего. Придумаю что-нибудь.

- Треть – ваша. Ее можете не возвращать, - пожал плечами Фон Раух.

– Мне кажется, - вклинился в разговор отец Георгий, - что вы должны еще кое-что рассказать Елизавете Павловне. Какова ее роль во всем этом? Она – принцесса крови? Ведь если бы Павел Лунин не кинулся на канцлера, никто бы о ней не узнал, и мы не смогли бы найти Ульриха. Или… - охранитель осекся. Посмотрел сначала на Элизу, потом на фон Рауха и снова вернулся взглядом к хозяйке дома. – Господи Иисусе… Святая Мария… как я сразу не понял?! Вы ведь еще над раненым Воронцовым фактически признались!

- В чем? – спросил фон Раух.

- Что не поняли?! – воскликнула Элиза. Она вскочила с кресла и встала рядом с фон Раухом над кушеткой отца Георгия.

- Я вспомнил тот день, когда Павел Лунин покушался на жизнь канцлера. Тогда вы, господин фон Раух, повели себя немного странно. В том числе назвали… настоящую матушку Елизаветы Павловны - «Лиза» и заверили присутствующих, что обе дамы на одно лицо. Допустим, у вас прекрасная память, но такая фамильярность – признак близости. Теперь понятно, почему в день покушения вы, Меч Императора, были мыслями где-то далеко и не выставили меня из комнаты с ранеными. И понятно, почему прикрыли дело – чтобы защитить вашу дочь. И почему Павла Лунина сняли с плахи… – Охранитель торжествующе обвел их взглядом, - а еще вы очень похожи. У вас одинаковые глаза.

- Ой, – спустя несколько долгих секунд, сказала Элиза.

- Ты не принцесса, - развел руками фон Раух. – Извини. Императорской крови нет ни у Луниных, ни у меня.

- П-простите, - пробормотала Элиза, отступая к дверям, - это так неожиданно… мне… нужно…

Она выскочила за дверь, прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза.

Новость предстояло как-то осознать.

Георг фон Раух сохранял непроницаемое выражение лица. Он прошелся по комнате, подал отцу Георгию стакан с водой, почистил апельсин, разломал на дольки и предложил епископу угощаться.

- У вас есть еще одна блестящая догадка, Ваше преосвященство, - сказал кавалергард. – Это не вопрос, это утверждение.

- О чем? - простонал охранитель, почти не приукрашивая свой вид старого измученного человека.

- О принцах. Бельский не при чем, несмотря на проявившееся благословение. Кстати, любопытный момент, его ближайший коронованный предок – прадед. Либо у нас очередной бастард, либо кровь Мстислава проявилась через пару поколений. Но это сейчас не важно. За Бельским присматривают с прошлого лета, никаких контактов с церковниками у него не было. Да и не годится бывший Кентавр Гарца в кандидаты на имперский трон при протекции жадных до власти иерархов. Он сейчас вообще мало на что годится… Тогда кто?

Отец Георгий молчал.

Фон Раух преувеличенно-тяжело вздохнул.

- Вы всерьез считаете, что я кинусь отрывать голову благословленному?

- Я вас боюсь, - спокойно сообщил охранитель. – Поджилки трясутся. И глупею сразу же, как вижу. Оставьте старика.

Вечером, когда Казимир (теперь – навсегда Казимир) ускакал на дареном жеребце, гвардейцы разместились кто в палатках у стен замка, а кто в деревне, а отец Георгий наконец-то забылся беспокойным сном, Элиза отправилась искать Герду. Кошка часто куда-то забиралась, но теперь, когда ползамка лежало в руинах, Элизе не хотелось надолго выпускать ее из поля зрения.

Она привычно обошла самые любимые кошкой закоулки, но обнаружила ее в своей постели. Пятнистая тонколапая кошечка уютно устроилась в компании со смутно знакомым большим черно-белым котом. Они лежали неподалеку друг от друга на шерстяном покрывале и выглядели очень мирно. Кот повернул голову к Элизе, зевнул, потянулся и снова свернулся клубком. Блеснул серебристый ошейник – аксельбант.

Элиза погладила обоих и спустилась вниз.

Пора было поговорить с… отцом?

Кавалергард стоял у развалин стены. В лунном свете его лицо казалось мертвенно-бледным, как будто вылепленным из серого воска. Элиза остановилась неподалеку и не решалась подойти ближе, заговорить, спросить…

- Это были, наверное, самые безумные недели в моей жизни, - негромко сказал фон Раух, так и не обернувшись к Элизе. - Нужно было тайно доставить Ульриха за перевал и как-то там устроить. Елизавета занималась организационными вопросами и деньгами, я был охранником… Не знаю, что на нее нашло. Может быть, действительно вспышка, как она говорила? Или блестящей фрейлине стало скучно в дороге? Или, может быть, хотелось позлить вечно ноющего Ульриха? Я не знаю, - повторил он. - Скорее всего, все вместе. Мы спокойно доехали до Гнездовска, мне нужно было возвращаться в Империю, а она осталась завершить дела. А потом было известие о смерти. Не буду врать, что обезумел от горя, скорее это было недоумение – как так? Такая молодая, полная жизни, сил… И гроб. У меня мысли не возникло, что есть ребенок, я был уверен, что бесплоден. Елена Лунина на похоронах была с огромным накладным животом, а через пару дней они с мужем объявили о рождении дочери. Никому и в голову не пришло, что ты – дочь Елизаветы. И… моя. Я понял, только когда ты лихо телепортировалась в ратуше. Надо сказать, это стало большим сюрпризом.

- Я… что?! – почти крикнула Элиза.

- Телепортировалась. А потом остановила кровь из отрубленной руки Павла Лунина. Впечатляюще выглядело, мне стоило большого труда не дать охранителю в тебя вцепиться.

- Так я могу все это… Не только в своем замке?

- О как, - фон Раух наконец-то повернулся к ней. – Так ты не в курсе? Я-то, старый дурак, был уверен, что ты давно и сознательно пользуешься унаследованными от меня талантами.

- Н-нет. Это проявилось только здесь, в бывшем Серебряном царстве. На моей земле.

- Да ладно, - хмыкнул фон Раух. – А кто мне чуть затылок не прожег от большой ненависти? Кто умудрился подслушать разговор с балкона? – он загибал пальцы и улыбался каждому описанному случаю. - Кто по глупости поймал проклятие, но получил вместо кирпича на голову всего лишь бессонницу, да и от той быстро избавился? У чьей кошки сломанная лапка заросла намного быстрее, чем у обычного животного? А на кошек магия, вообще-то, не действует, они сами – во многом колдовство. И это только то, о чем я знаю, наверняка есть еще примеры.