Галина Беломестнова - Когда зло надевает светлые одежды [СИ]

— Знаю. Знала до того как прибыла в Делир. Страж пятого камня рассказала. Ночью жрец подтвердил это. Он не мог мне солгать — ужас перед «изменяющей» развязал его язык.

Мужчины переглянулись, вспомнив, кто сидит перед ними.

— Гунар и Нарви там, на складе, опознали своих родных, — продолжила она. — От жреца мы узнали, что резервуар по отводной трубе иногда опорожнялся. Вот откуда шла подпитка в болото даргов. Еще жрец сказал, что если накопленное в резервуаре вывести в зал, то, соединившись с кристаллом, оно взорвётся и разнесёт весь остров. Но почему они не подумали об излучении кристалла?

— Прости хранительница, но мы не знали, хватит ли у тебя сил уничтожить остров. После того, как жрец был казнён, Нарви и Гунар пришли ко мне в каюту. Они рассказали мне, всё, что услышали на допросе. У них были амулеты из тэрдеита — металла отсекающего любые магические потоки, они не боялись излучения. Когда подгорные гномы узнали, как можно взорвать остров, то решили сами уничтожить гнездо зла и отдать долг погибшим родичами. Ждите взрыва, — промолвил Охтарон.

Едва он произнёс эти слова, раздался страшный грохот, их корабль закачался на волнах. «Сирену» спасло то, что она стояла в закрытом заливе, и страшная волна, образовавшаяся после взрыва, не докатилась до них.

— Они погибли как герои, спасая ваш мир, — склонив голову, тихо произнесла чародейка.

Капитан, Андерс и Лари следом за ней склонили головы в память о тех, кто пожертвовал своей жизнью ради других.

Скоро всем на корабле стало известно о подвиге Гунара и Нарви.

Когда волны к обеду успокоились, несколько матросов на лодке сплавали через проход на другую сторону каменной гряды и, вернувшись, подтвердили, что острова больше нет.

— Пора домой, — промолвила Полина.

Капитан отдал приказ сняться с якоря и поднять все паруса. Она вышла на нос корабля и, протянув руки в сторону открытого моря, начала читать заклинания. Вода в заливе стала медленно прибывать, вот уже скрылись рифы, исчез вечно кипевший возле них прибой, и от верхушек окружающих скал осталось совсем немного. «Сирена» выскользнула из залива вместе с отхлынувшей волной, и, пролетев над страшными камнями, словно птица, стремительно помчалась в сторону континента, подгоняемая попутным ветром.

Через три дня их корабль достиг берега и, никем не замеченный, причалил в потаённой бухте, рядом с благополучно прибывшими сюда за день до них парусниками с канувшего в море острова Забвения.

Накануне восстания.

Собраться решили на зелёной лужайке, на пологом холме, под раскидистым дубом. Пришла команда «Сирены», освобождённые узники острова «Забвения», и те, кто сидел в нижнем коридоре, и те, которых сначала вырвали буквально из лап смерти в зале очищения, а потом, за два дня путешествия, эльфы и Полина с трудом излечили от паралича.

Пришла Полина со своим отрядом. Они подошли позже других. Сидевшие вокруг дуба люди встретили их стоя, приветствуя криками.

Когда все успокоились и расселись кто на выступающие корни огромного дерева, кто просто на траву, капитан рассказал о подвиге Нарви и Гунара, взорвавших проклятый остров. Присутствующие на совете снова дружно встали, почтив память подгорных гномов.

После капитана выступил Андерс и рассказал, насколько лжива религия, что принесли пришельцы в лиловых одеждах в их страну, и сколько бед принесла сначала Апсану, потом Делиру. После него выступали и говорили много. Не участвовала в разговоре только Полина, она хотела, чтобы народ решил всё сам.

Всем сходом постановили разойтись по селениям, к родным и близким и рассказать всё, что они видели и испытали. Проклятый кристалл уничтожен, и пелена колдовства спала с человеческих глаз.

— Я буду заходить в каждый дом, я не остановлюсь пока не обойду всю страну, чтобы открыть людям глаза. Теперь, когда остров уничтожен, они поверят мне, — горячо говорил простой крестьянин, и сотни бывших пленников, избежавших страшной смерти, поддержали его.

Разошлись уже поздно. Андерс посоветовал Элендилу не распускать пока команду на кораблях, пообещав прислать ему деньги на содержание, а Янису, до выяснения обстановки в Делире, не появляться в Лазурном, уйти на один из островов, принадлежавших клану Воды.

— Я думаю, ваше участие в этом предприятии останется незамеченным, — обратился он к Охтарону.

— Даже если и заметят, теперь нас трудно застать врасплох. Мы столько видели и знаем, что храму лучше к нам не соваться. Вечером прилетит Олавия на воздушной лодке и заберёт нас. Ну, а вы что решили?

— Нам пора возвращаться во дворец. Я думаю, отец будет рад нас увидеть живыми, — улыбнулась ему Полина.

Андерс на прощание пожал руки друзьям. Полина, подхватив на руки Лари, послала всем воздушный поцелуй и, обнявшись, они, исчезли.

Так, в обнимку, они очутились в саду Правительственного дворца, всё у той же потаённой калитки, перед растерянным охранником.

Полина, улыбнулась ему сияющей улыбкой и совсем по-домашнему спросила:

— А папа дома?

— Да, Ваше Высочество — вытянувшись перед ней в струнку, отдавая честь, громко произнёс стражник.

— Пошли, — повернувшись к Андерсу, позвала она.

— Ты не боишься получить от него нагоняй? — заглядывая в любимые глаза, спросил Андерс.

— За что?

— За несколько дней ты создала революционную ситуацию в его стране, привела народ к бунту, фактически рассорила его с духовной властью, нарушила все мыслимые и немыслимые законы, и теперь, с этим зеленоволосым недоразумением на руках, невинно спрашиваешь у охраны: «Папа дома?».

Андерс не выдержал и захохотал, он смеялся до слез, до икоты, глядя в растерянные глаза Полины, а когда услышал обиженное бурчание Лари, не выдержал, и упал на траву.

Полина, попыталась объяснить малышу, что Андерс просто пошутил, назвав его «недоразумением» и вовсе не хотел его обижать. Она сидела на траве, подперев ладошкой голову, поджидая, когда у жениха закончится приступ веселья. Наконец, он замолчал, вытирая выступившие от смеха слёзы.

— Что же мне теперь делать? — спросила, глядя на него круглыми от испуга глазами.

— Струсила?

— Перестань издеваться! — рассердилась она.

— Полина, что они теперь нам могут предъявить? Ну, подумай сама — победу мы одержали, жало у лиловых вырвали, домой без потерь вернулись.

— А отец? Мне же его жалко. Жил себе мирно. И на тебе…

— В его стране устроили склад из граждан, получивших мучительную смерть, а он жизнью во дворце наслаждался, — со злостью произнёс Андерс, вставая с травы.

— Но он, же не знал о том, что творилось на острове! — возразила Полина. — Я не хочу, чтобы вы сейчас поссорились. И, пожалуйста, не забывай, что он твой правитель и мой отец.