Ирина Нельсон - Кома. Первая и вторая книги. [СИ]

Профессор Трелони схохмила насчет количества человек за столом, завершив свою пафосную речь предсказанием о смерти. А я напомнил, что, когда она зашла в зал с целью пообедать, первым вставшим был директор.

Под перекрестьем возмущенных и удивленных взглядов, я пожал плечами и сделал невинное лицо:

— А что? Это же понятно. Извините, директор, но вы самый старый среди нас. Вы — первый кандидат. — Я радостно улыбнулся.

Дамблдор только усмехнулся в бороду — обиженным он вовсе не выглядел. Глупо обижаться на правду.

— Волхов, вы крайне невежливы, — МакГонагалл со Снейпом одернули меня почти в унисон.

— О, бросьте, мальчик всего лишь сказал правду, — Дамблдор махнул рукой и отвлек всех хлопушкой.

А незадолго до полуночи меня выловил Снейп. Я сидел прямо на парте, в одном из заброшенных классов, пил текилу и бренчал на гитаре.

— Волхов? Вы что, пьяны?! — профессор принюхался и обескуражено прочитал надпись на бутылке.

— Я расслаблен и пьян только на четверть, — замотал я головой. — В русском языке это состояние называется «подвыпивший». Прошу не путать со словом «пьяный», которое вы пытаетесь навесить на меня в качестве ярлыка.

— Волхов! Двадцать баллов со Слизерина за распитие спиртных напитков и месяц отработок у Филча!

— Неинтересный вы человек, сэр, — обиделся я. — Вам так хочется собственный факультет лишать баллов?

— Я закрываю глаза на ваши проступки до тех пор, пока вам хватает ума не попадаться, — Снейп скрестил руки на груди и навис надо мной, мрачный и неумолимый, как ангел возмездия.

— Тю! Профессор, я попался только вам и только из-за этой фиговины, — я потряс рукой с подаренным год назад браслетом. — А так меня никто не видел, даже портреты. А вы декан, вам невыгодно сдирать баллы, тем более в Рождественские каникулы. У вас кубок, а кубок — это премия, я знаю. Давайте на этот вечерок представим, что вы встретили в этом классе духа Рождества, который внезапно решил прикинуться вашим любимым учеником?

Профессор выгнул бровь.

— Бутылка превосходнейшего эльфийского вина в качестве подарка на Рождество — и, быть может, мы забудем об этом маленьком недоразумении? — продолжал я, покачивая бутылкой перед деканом, как змей-искуситель яблоком перед Евой.

Снейп мученически вздохнул и закатил глаза к потолку. Я даже знаю, о чем он подумал: «Воспитал слизеринца на свою голову».

— Где вы взяли алкоголь, дрянной мальчишка?

— Где взял, там больше нет. Ну, так что, профессор? — я поставил бутылку за спину и ударил по струнам. — Я вам еще спою в качестве бесплатного бонуса. Правда, английский репертуар у меня бедноват.

Я откашлялся, сосредоточился, дернул струны и затянул:

— В полночной тиши, когда все спят, твой дух позову, мечтами объят. Как ветер зовут паруса, слыша, как ангелы поют небесам… [6] Перевод песни Master of the Wind группы Manowar.

Профессор подошел ближе и накрыл гриф рукой, пережимая струны. Я с сожалением выпустил из рук гитару, подчиняясь мягкому, но непреклонному движению. Отложив инструмент подальше, Снейп сел рядом и спросил:

— В честь чего этот концерт? Зачем вы напились, Волхов?

— Захотел и напился. Думаете, у меня мало причин?

— Например?

— Советский Союз распался.

— Волхов, придите в себя, он распался в начале девяносто второго!

— А в девяносто втором я был слишком маленьким для того, чтобы отмечать это событие! Кстати, не хотите выпить за упокой социализма?

— Нет, благодарю, — Снейп брезгливо поморщился.

— Отлично, мне больше достанется.

Я смотрел, как скользит по концу шарфа лунный свет, отчего прозрачная ткань наполнялась серебряным цветом и переливалась с перламутровым, почти металлическим блеском. Уже вторую зиму шарф с крылом вызывал завистливые вздохи всего замка. Никто не знал, что это за материал, но все хотели такую же вещичку. Снейп носил его как Остап Бендер, несколько раз обматывая вокруг шеи и перебросив конец с крылом через плечо. Наверное, из-за этого я подарил ему творчество Ильи Ильфа и Евгения Петрова на это Рождество.

Наверное, я все же был пьян. Потому что никакого иного объяснения своему поступку я больше не нахожу. Иначе с чего бы мне завязывать шарф моего профессора в узел «Аскот»?

Я протрезвел мгновенно. На парте рядом со мной сидел крупный черный ворон. Не было ни вспышек, ни хлопка — никаких эффектов. Отсутствовало даже обычное для анимагов перетекание из формы в форму. Оп — и ворон.

Я растерянно рассматривал Снейпа, тот недовольно каркнул. Ворон быстро склонил голову сначала на один бок, потом на другой и разродился матерным карканьем. Ой. Меня будут бить, возможно, даже ремнем.

— Спокойствие, профессор, только спокойствие. Не нервничайте, — я лихорадочно соображал, что делать. — Я что-нибудь придумаю.

Я обезоруживающе улыбался. Ворон громко каркал. Кажется, мои слова его не очень успокоили. Блин, обратно-то как?

Я обошел парту со всех сторон, внимательно рассматривая ворона. На черной груди одиноко серебрилось седое перо. Подвыпивший мозг выдал заковыристую ассоциацию, я протянул руку и дернул за него. Профессор Снейп с грохотом свалился с парты. Смотрел он на меня недобрым взглядом. «Аскот» был развязан. Я начал прикидывать пути отступления, но уйти мне было не суждено.

— Взгляните на это с другой стороны — зато мы выяснили свойства шарфа, а ворон — мудрая птица… Главное, внимания не привлекает.

Я отходил мелкими шажочками в сторону двери, продолжая уговаривать профессора. Однако, Снейп не спешил меня ругать. Он встал, задумчиво провел руками по шарфу и самостоятельно завязал узел. Я разинул рот. Ворон покрутился на месте, наклонил голову, осмотрел свою грудь и дернул клювом за белое перо.

— Пятьдесят баллов Слизерину за успешное исследование свойств артефакта, — невозмутимо сообщил Снейп. — Пожалуй, я даже соглашусь с тем, что вижу перед собой духа Рождества, который по каким-то неизвестным причинам прикидывается моим учеником.

— А… эээ… — проблеял я, — а можно тогда продолжить? — не растерялся я.

Снейп скользнул взглядом по бутылкам и нехитрой закуси:

— Наливайте, Волхов.

— Вы тоже… будете? — я изумленно таращился на профессора.

— Пожалуй. И где там моя бутылка вина?

— Только надо приказать принести нормальную закуску, — промычал я, и он постучал палочкой по парте. Появившийся домовой эльф быстро организовал все необходимое.

Через пару рюмок мне окончательно снесло крышу. От третьей я отказался со словами:

— Этому столику больше не наливать — Волхов меру знает.

Снейп только пожал плечами. Пить он не умел совершенно, но его это не трогало. Надраться до поросячьего визга ему было не суждено — моя же работа над его органами не позволяла.