Ирина Нельсон - Кома. Первая и вторая книги. [СИ]

— Минерва, это же для блага учеников. Я более чем уверен, что они сами жаждут рассказать все подробности как можно скорее, — вмешался Дамблдор.

МакГонагалл недовольно поджала губы, но промолчала. Мадам Помфри посторонилась, пропуская в Больничное крыло Робардса и остальных авроров. Дамблдор шел следом за ними.

Ошибка с Блэком, ошибка с Петтигрю… Ловушка на первом курсе не сработала. Дамблдор недооценил Тома, и теперь захватить его будет непросто, а Питер наверняка учуял, кто сидел в Квиррелле. Кто знает, о чем они говорили, какие приказы получил предатель?

Раньше Дамблдор полагал, что Волдеморт просто отказался идти дальше, как призрак, но два года назад выяснилось, что это не так. Он явно нашел какой-то иной способ задержаться на этом свете, и уничтоженный Вадимом дневник дал подсказку. Дамблдор зарылся в трактаты по Темной магии, исследуя вопрос бессмертия, говорил с учителями, с друзьями Тома, его слугами…

Дамблдор отстраненно слушал разговор авроров с гриффиндорцами, вспоминая последнее полученное письмо. Этим летом Гораций Слизнорт пригласил его на чашечку чая, и что-то Дамблдору подсказывало — после беседы с бывшим коллегой он получит ответ.

Я очнулся во владении мадам Помфри, на своем привычном месте у фикуса. Тут же ко мне подошла колдомедик и подала кружку. Я послушно выпил горьковатый отвар.

— Все нормально? Говорить можешь? — деловито спросила она. Я кивнул, она метнула неодобрительный взгляд в сторону и поджала губы, отходя от кровати. В поле зрения появились высокий мужчина в красной аврорской мантии и директор Дамблдор.

О! Вот это номер! Что мне теперь врать? Ладно, надо решать проблемы по мере поступления вопросов. Если что — буду тупить.

— Мы можем начинать, директор? — спросил аврор.

Дамблдор внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Только недолго, мальчику нужен отдых, — директор оперся на спинку кровати у меня в ногах.

Вот суки, хоть бы дали прийти в себя!

Тем временем аврор достал перо и пергамент, неуловимым взмахом палочки зафиксировав пергамент в воздухе. Поставил перо строго вертикально. Оно качнулось и застрочило под диктовку:

— Протокол допроса от 23 июня 1994 года по делу о нападении оборотня на территории Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, запись ведет старший аврор Гавейн Дрейвн Робардс Мракоборческого корпуса Министерства Магии Соединенного Королевства Великобритания. Допрос несовершеннолетнего Вадима Деметрий Волхова, присутствует опекун Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Меня перекосило от такого перевирания моего имени:

— Я Вадим Дмитриевич, сэр! Могу продиктовать по буквам.

— Да, будьте любезны, — аврор смерил меня неодобрительным взглядом, но исправил запись.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил его я и проговорил имя по буквам.

— Ну что ж, приступим, — наконец кивнул мужчина, — Меня зовут аврор Робардс, я буду задавать вам вопросы по поводу инцидента, вы согласны, мистер Волхов?

— Да, только скажите, с ребятами все хорошо? И профессор Снейп…

— С ними все хорошо, мой мальчик, не беспокойся. Вы же понимаете, целители в первую очередь беспокоятся за других? — улыбался директор в ответ на недовольный взгляд аврора.

— Мистер Волхов, что вы делали вчера вечером?

— Вчера?! — я удивился.

— Да, вы проспали всю ночь и часть утра. Начните уже отвечать на поставленные вопросы, — голос аврора стал строже.

— Я… — я судорожно прикидывал, о чем стоит рассказать, а о чем лучше умолчать. В принципе, вряд ли трио будет молчать о Петтигрю, значит, начну с поисков Люпина.

— Я искал профессора Люпина…

— Зачем? Вы же не посещаете его уроки? — тут же перебил меня аврор.

— Декан просил меня. Ему был нужен профессор Люпин. Я не знаю зачем.

— Что ж… продолжайте, — кивнул Робардс.

— В кабинете его не было, я хотел оставить записку и подошел к столу. Там лежал странный пергамент, как будто карта замка, и на ней были все обитатели. Даже призраки.

— Очень интересно, продолжайте, — аврор заинтересованно приподнял брови.

— Так вот, я стал рассматривать карту и увидел декана и профессора Люпина, а еще гриффиндорцев на границе карты около Визжащей хижины.

— Назовите все имена, что видели на карте около хижины. Вы запомнили их?

— Да, сэр. Сириус Блэк, Северус Снейп, Римус Люпин, Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рональд Уизли, Питер Петтигрю и Живоглот. Это питомец Гермионы.

— Питер Петтигрю?! — аврор хищно подался ко мне, внимательно рассматривая мое лицо. — Вы уверены, что правильно все запомнили?

— Да, сэр, я никогда не жаловался на память.

— Хорошо, а зачем вы направились к Гремучей иве? Почему не вызвали авроров? Не сообщили директору, в конце концов?

— Понимаете, — я замялся, — в Хогвартсе в этом году стали появляться такие странные места, где я теряю ориентацию. Кружится голова, и я не могу сказать потом, сколько времени провел там. Бывает так, что из-за этого я опаздываю на занятия. Мне кажется, что проходит минута, а на самом деле времени проходит гораздо больше. Или наоборот. Иногда я забываю, куда и зачем иду.

— О! Любопытно. Директор?

— Да, мистер Робардс, это то, о чем я говорил, непредсказуемое поведение носителя синдрома Грин.

Я насторожился, метнув взгляд на директора. О чем это он? Это он так соломки, что ли, стелет? В голову полезли черные мысли о психушке, но я постарался выкинуть их из головы. Учитывая мой анамнез, сделать это было непросто.

Робардс понимающе покивал, бросив на меня нечитаемый взгляд.

— И? Я так понимаю, что, выйдя из кабинета профессора Люпина, вы и попали в такое особенное место? Что же вы сделали дальше? — мне не понравилась интонация аврора. Он будто ставил под сомнение правдивость моего рассказа.

— Ну, да, на лестнице меня отключило, а когда я пришел в себя, то забыл, что собирался пойти к директору. Но я помнил, что в Визжащей хижине происходит что-то важное.

— Хорошо, расскажите о вашей работе с профессором Снейпом?

Я непонимающе смотрел на аврора. Они узнали об антиликантропном зелье? Черт! Надо было опрокинуть этот чертов котел.

— В смысле? — я старательно похлопал глазами.

— Ваше ассистирование профессору, что именно вы делаете? И почему студент третьего курса помогает Мастеру зельеварения? Почему не старшекурсники? Обычно на эту должность не всякий старшекурсник подойдет.

— Так… ээээ… дело в моем синдроме. Я могу заговаривать зелья. Это достаточно тонкий процесс, а с моей сверхчувствительностью я способен вплетать магию в компоненты и усиливать определенные свойства, нужные для зелья. Это на самом деле такая интересная тема, она очень подробно описана в последней монографии профессора Снейпа, — и я бодро начал грузить аврора Робардса терминологией. Тот поднял руку, останавливая поток сознания.