Ирина Нельсон - Кома. Первая и вторая книги. [СИ]

Но пусть хоть трижды истинный целитель, а от ошибок Волхов не был застрахован. Четырнадцатого февраля Дональд Трип, отец третьекурсницы Анны с Рейвенкло притащил его на себе и остался в Больничном крыле на подхвате, улыбаясь как ненормальный. Северус по стечению обстоятельств был там весь день и помог уложить Волхова в его кровать. Да, у Вадима в Больничном крыле уже была своя личная койка.

— Он сказочный, настоящий ангел, — делился Дональд впечатлениями, вытирая испарину с лица Вадима. — Стоит, разговаривает, улыбается, а из глаз смотрит бесконечность. Теперь я понимаю, почему истинные целители всегда были в стороне от войн и политики. Им просто до этого нет дела.

Вадим застонал, не приходя в сознание. По телу пошли позывы к рвоте.

— Как бы этот ангелок себя не угробил, — озабоченно проворчала Помфри, подставляя тазик, и свесила его голову набок. — Что это за черная дрянь?!

Северус чуть не выронил флаконы. Из Волхова выходило что-то черное, тягучее, по виду очень напоминающее деготь. Запаха у непонятной субстанции не было. Раньше ничего подобного с целителем не случалось.

— Удалите… — прохрипел Волхов, выныривая из беспамятства. — Это проклятье…

Северус сунул ему под нос один из флаконов, и светло-зеленые глаза перестали закатываться.

— Волхов, соберитесь и скажите, что с вами.

— Переклад… — Волхов позеленел и снова свесился с кровати; в тазик полилась очередная порция черной дряни. — Ошибся с перекладом и перетянул проклятье не в могилу, а на себя… Уф! Чернота — оно и есть. Пусть выходит. Удалите его. Да не волшебной палочкой!.. Буэээ…. Выливайте в фикус.

Немагический фикус Бенджамина в Больничное крыло притащил сам Вадим еще на первом курсе. Большое и раскидистое дерево в огромном горшке было торжественно подарено мадам Помфри и поставлено в угол. В магическом замке фикус чувствовал себя просто превосходно и зеленел круглый год, обогащая помещение кислородом. Мадам Помфри заколебалась, а Северус безо всяких раздумий отлеветировал тазик и опрокинул над горшком. Черная субстанция вылилась на землю и тут же впиталась, оставив почву чуть влажной. Фикус подумал, подумал и вдруг прямо на глазах выпустил еще одну ветку, на которой стали распускаться листья.

Трип помог Волхову улечься обратно и вытер ему лицо губкой. На губке остались черные разводы.

— Эта дрянь с потом пошла! — радостно объявил он.

Северус с ругательствами потащил полуобморочного мальчишку под душ, по пути выпутывая из одежды. Трип семенил следом и подбирал то мантию, то рубашку, не уставая расточать комплименты величию целителя. Он и в ванную комнату хотел сунуться, но Снейп захлопнул дверь перед его носом.

Северус усадил Волхова на лавку у стены, снял с него обувь. Когда Снейп затеребил пояс брюк, Вадим дернулся, приоткрывая глаза. В их уголках набухала чернота.

— Не надо! — на бледных щеках появились пятна румянца.

— Волхов, перестаньте, вы не трепетная леди и устроены точно так же как я, — раздраженно буркнул Снейп, стаскивая с ребенка брюки вместе с трусами, и потянулся к собственной мантии.

— Вот теперь точно не надо! — завопил Волхов, цепляясь за стену, пытаясь встать. — Вы с ума сошли, профессор? Искупаетесь вместе со мной, а потом и вас лечить прикажете? Нельзя прикасаться к этой дряни голой кожей!

Северус бросил свою мантию на лавку, закатал рукава рубашки и посмотрел на целителя. Тот сидел, опираясь спиной на стену, и гневно смотрел на зельевара, забыв о наготе. Из глаз потекли черные слезы, грудь влажно блестела такой же чернотой, которая собиралась в небольшие капли и стекала вниз вдоль пупка, пачкая кучерявые завитки мягкого золотистого пуха на лобке. Его тело уже начало вытягиваться, становиться угловатым.

— Вы меня еще оближите, чтоб наверняка! — жарко краснея под его взглядом, выговаривал ему ребе…

«Подросток», — поправился Северус. — «Он уже не ребенок».

— Избавьте меня от ваших нездоровых фантазий, мистер Волхов, — поморщился зельевар. — Успокойтесь, под душ я с вами не полезу. Но вытерпеть помывку вам придется, хотите вы этого или нет. Медицинские перчатки в качестве моей защиты вас устроят?

Волхов подумал и кивнул, мазнув рассеянным взглядом по метке. В его глазах вспыхнул интерес, но комментариев и вопросов не последовало. Точно, он же раньше её не видел. Снейп махнул палочкой, приманивая перчатки, и потащил вялого подростка в душ, стараясь не испачкать свою одежду в проклятии.

Попав под воду, чернота зашипела, теряя цвет. «Ключевая вода — основа лечебных зелий, универсальный растворитель и очиститель, а Хогвартс берет воду из подземных источников», — вспомнил Северус. Вадим покачнулся, и Северус едва успел подхватить его под локоть, помог сесть. Схватив воздух ртом пару раз, Вадим согнулся, и его вновь мучительно вырвало. Вода на полу закипела, нейтрализуя проклятье. Брезгливо поморщившись, Северус наколдовал стакан и напоил незадачливого целителя. Волхов раскашлялся, закатил глаза. Чернота полезла из пор по всему телу, потекла из ушей, вскипела на губах. Северус зафиксировал его голову, чтобы тот не задохнулся, и стал ждать.

— Волхов, вы безответственный, самоуверенный выскочка, — устало выговаривал зельевар мальчишке через час, вытирая его пушистым полотенцем. — Никаких больше пациентов. Никакого свободного времени. Занятия, учебники, эссе и отработки до конца года. У меня есть другие дела, помимо возни с вами! Будете сидеть и переводить исследование Менделеева. Все три тома!

Волхов умиротворенно улыбался, сонно моргал и кивал в ответ на каждое слово.

— Хватит улыбаться, идиот! — припечатал Снейп и, замотав в полотенце, поднял его на руки.

— Извините за беспокойство, сэр. Я буду послушным, — согласился Вадим, устраивая голову у него на плече, и сладко зевнул. — Спасибо вам большое. Я бы без вас не справился.

В нос ткнулись влажные пряди. Северус поправил кулон на тонкой шее целителя, чтобы цепочка не врезалась в горло, увидел себя в зеркале и поспешно согнал с лица улыбку.

Учебный год мирно подходил к концу. Слизерин лидировал, и на этот раз уступать первенство по желанию левой пятки начальства не собирался. Поттер с подвигом пролетел, как фанера над Парижем, и декан явно был этому рад. Уизли ходили мрачные, даже близнецы притихли. Перси же чуть по потолку не бегал, горестно завывая. С сестрой-преступницей карьера в Министерстве ему не светила. Поттер и Грейнджер утешали Рона, как могли, а тот, судя по мрачному торжеству в глазах, особо Джинни не жалел. Ну да, ну да, шестой ребенок в семье, которого, как знаменитого Кевина, постоянно забывают, и любимая избалованная дочка. Одно хорошо, Уизли меня ни в чем не винили.