Ирина Нельсон - Кома. Первая и вторая книги. [СИ]

После просмотра он впервые проснулся сам, захлебываясь слезами — в памяти в самых страшных подробностях всплыли август сорокового года и июнь сорок первого. Тому повезло. Он был в Хогвартсе и пропустил самый страшный период бомбежки, после которого город превратился в руины, но те два лета ему все равно не забыть никогда. Он вспомнил сторожа, который прикрыл его своим телом и погиб. Мужчина частенько выпивал и не был особенно любезен, но тогда, когда полетели бомбы, он приостановился, схватил упавшего Тома за шкирку и навалился сверху. Мистер… Он даже не мог вспомнить его имени! Как он мог его забыть?

На следующий день телевизор превратился в древний иконостас, и хозяйка абсолютно спокойно восприняла перемену, казалось, она её вообще не заметила. И у Тома тоже упорно не получалось удивляться по этому поводу. Ну, пропала штуковина из будущего, но зато появился туалет с душевой кабиной, ну и что? Тут постоянно что-то менялось.

Когда Том начал просыпаться сам, бабуля и Вадим начали регулярно готовить блины. Тесто делала сама хозяйка, Вадим выпекал, а Том заворачивал в них начинку.

В один из таких дней нагрянули гости.

Они пришли вместе с Вадимом. Один представился как Волх, а имя второго Том так и не смог выговорить. Тот сжалился и разрешил называть его Медведем. Том видел в Хогвартсе иллюстрации древних друидов, и эти двое очень на них походили. Мужчины были явно родственниками Вадиму, только одеждой различались, и, прислушавшись, Том понял, что говорили они на разных языках.

— Вот, начинки вам принесли, — Волх бухнул на стол сумку со звякнувшими в ней тарелками.

— А где Кайракан? — спросила бабуля, размешивая тесто. — Придет ли?

— Позже явится. Он икру передал и клюкву, — зевнул Медведь и велел Тому. — Что сидишь? Разбирай.

Том покорно залез в сумку и достал миски: красная икра, рыба, жареный фарш, варенье — начинки для блинов было много.

Вадим встал у очага, шлепнул сверху сковороду, полил маслом и принялся творить. Первый блин он пек сосредоточенно, вдохновенно. Все притихли и внимательно наблюдали за ним. Когда блин шлепнулся на тарелку, Волх и Медведь возликовали.

— Молодец, внук! Уважил, так уважил.

Том удивился. Внук? Мужчины совсем не выглядели старыми.

Тарелка наполнялась новыми блинами — красивыми, воздушными, ажурными. Том вместе с остальными заворачивал в них начинку, чувствуя, как с каждым уходят силы. Первый блин лежал отдельно, и мужчины с бабулей жадно к нему принюхивались. Том не отставал. Этот блин был одуряюще вкусен даже на вид, а его аромат, казалось, перебивал остальные.

В окно постучались. Том обернулся и увидел черного ворона, внимательно рассматривающего его.

— Кайракан, сколько раз говорить, что заходить надо через дверь? — строго сказала бабуля. — Гостей пророчить вздумал?

Ворон каркнул и улетел к двери. Через пару мгновений в дом зашел самый натуральный азиат с бубном наперевес, молодой, но абсолютно седой. Костюм у него был самым странным, что когда либо видел Том: какие-то шкуры, ремешки, разноцветные ленты…

— Здравствуйте, — рассеянная улыбка преобразила странное, не имеющее возраста лицо. — Я немножко опоздал. Ничего?

— Кайракан алтайский шаман, — тихонько объяснил Тому Медведь, заворачивая в блин клюкву в сахаре. — Мой дальний родич по отцу. Настолько дальний, что проще удавиться, чем разбираться в родстве.

Том недоверчиво посмотрел на него, на азиата. Ничего общего ни в повадках, ни во внешности не было! Ну, разве что, у Вадима скулы были такие же высокие.

Вадим плюхнул последний блин на тарелку, сел за стол и начал рвать первый блин на куски: хозяйке дома, затем Волху, потом Медведю и Кайракану. Том сглотнул слюну и обиженно покосился на Вадима. Его не угостили, а хотелось. Успокаивало лишь то, что Вадим себе тоже ни кусочка не оставил. Какой-то семейный ритуал?

Том быстро проглотил свои блины, ему подложили еще. Странное дело, начинку принесли гости, блины делал Вадим, заворачивал Том точно, как показывала бабуля, а свои блины и не такие вкусные, и не сытные совсем. У остальных тоже они отличались по вкусу, но всё равно были лучше. Хотя, казалось бы, блин как блин. Масляный, с кисло-сладкой незнакомой клюквой. Есть его можно хоть руками, хоть приборами. Почему такая разница?

Сытость накатила внезапно. Снова захотелось спать. Мужчины с бабулей кивнули в ответ на его извинения, Вадим подвинулся, выпуская из-за стола. Том забрался на свою печь, привычно закутался в одеяло и вздохнул. Уже проваливаясь в сон, он отметил еще одну странность: топили печку или нет, а она всегда была теплая, приятная и ужасно уютная.

В Хогвартсе было неуютно как никогда. Стены нависали и давили своей громадой. Сквозняки и холод, казалось, проникали в самое нутро. Часто накатывала беспросветная тоска, и порой мне очень хотелось присоединиться к привидениям, которые тихо и печально летали по коридорам, глядя вокруг отсутствующим взглядом. Не спасала даже моя любимая гостиная. Да и еще я отменил прием, и от невозможности покинуть замок хотелось выть. Отдушиной для меня стали зелья и издевки над Грейнджер. Характер явно портился.

«Это дементоры. Они слишком далеко от замка, чтобы остальные чувствовали их влияние, но ты у нас особенный», — объяснила мне мадам Помфри в ответ на жалобу и скорректировала меню.

Мне заменили чай на какао, а на десерт начали подавать самые разные шоколадные сладости. Я впервые ел любимые шоколадки в качестве лекарства, и тоска отступала.

Уроки по основным предметам усложнились, эссе начали задавать в два раза больше, в моё расписание добавилось целых два предмета. Хорошо, что многие предметы перекликались с естественными науками. Иначе я бы не успел готовиться к экзаменам.

Кстати, произошло знаменательное событие — Грейнджер стала моей соседкой по парте! На всех предметах!

Казалось бы, я уже два года изучал нумерологию с рунами, и Грейнджер никак не могла бы попасть ко мне в соседки, да? Ни хрена подобного! Во-первых, уход за магическими существами и маггловедение я изучаю вместе с ней. Во-вторых, этим летом директор Дамблдор поставил меня в известность, что с третьего года я продолжу изучение нумерологии и древних рун вместе со своим курсом, но буду получать индивидуальные задания. Так что мы не расстаемся даже на дополнительных занятиях.

На первом уроке нумерологии профессор Вектор устроила нам проверку знаний, на втором мы начали разбирать нумерологические матрицы. Грейнджер предсказуемо тянула руку и лезла вперед, зарабатывая баллы как себе в личную копилку, так и для факультета. На каждый правильный ответ и, соответственно, приплюсованный балл, её глаза вспыхивали торжеством и превосходством, а голова поворачивалась в мою сторону — на ее лице так и читалось: «Вот видишь! Я же лучше!»