Андрей Лукин - Две половинки демона

— Ну так что, всепочтенный? — спросил оркимаг. — Чем пора-адуете?

— Ничем, — проскрипел элль-финг, отпуская Стёпкину руку. — Пустой судьба. Никакой жизнь. Идёт без ума. Смотрит в чужой небо. Гортын-забар агары-тугас.

— Прошу простить меня, всепочтенный, но… Это ка-ак?

— Не весь демон. Никому не нужен.

Балай-игыз вдруг незаметно подмигнул Степану, затем слегка поклонился в сторону оркимага:

— Я все видел. Я уходить.

И только полог шевельнулся, пропуская его наружу.

— Хм-м, — протянул крон-мейстер. — Ну ладно, демон. Эти плоскомордые всегда-а такие… Себе на уме. Да и ничего нового он мне не сказа-ал, не правда ли, половинка демона?

Стёпка только и нашёлся, что как можно равнодушнее пожать плечами. А у самого так и кольнуло в груди. Выходит, знают уже оркимаги про Ваньку, или проболтался кто-то или сами догадались. И это очень плохо.

— Уже ночь, — вдруг спохватился оркимаг. — Отдыхай, де-емон. Завтра будет трудный день. У всех на-ас.

И уже выходя, оглянулся и добавил:

— Надеюсь, твой друг не бро-осит тебя в беде?

Первый крон-мейстер ушёл и Стёпку наконец оставили в покое, но он, наверное, ещё с полчаса то и дело косился на входной полог, ожидая очередного неприятного гостя. На месте ему не сиделось, всё внутри кипело и пылало, нужно было как-то успокоиться и перестать попусту сжимать кулаки, лелея сладостные мечты о возмездии. А отомстить, между прочим, жуть как хотелось. Сразу всем гадам. Страшной, небывалой местью. Чтобы помнили и знали. Но для начала нужно было хотя бы вырваться из плена.

Он кружил по шатру, пиная попадающиеся под ноги меховые тюфяки и машинально грыз яблоко. О своём решении голодать назло пленителям, он уже благополучно забыл. Даже напиток из кувшинчика попробовал, оказалось ничего так, вкусно и, вроде бы, без отравы.

Не давал ему покоя хитрый прищур балай-игыза. Почему степной шаман так откровенно, хоть и тайком от оркимага, высказал пленнику своё расположение? Врагу подмигивать не будут. Может быть, он хотел намекнуть, что Ванька уже спешит на помощь? А почему бы и нет? Элль-финги к экзепутору-исцелителю хорошо относятся, он же спас от тяжкой хвори сына их посла. Кстати, когда Ванес всё же здесь появится, а он точно появится, нужно будет попросить, чтобы он в свой свисток дунул, а то уже всё тело в синяках, ушибленное колено ноет и под челюстью ранка от оркимагова ногтя. Стёпка скрипнул зубами, вспоминая холодные глаза крон-мейстера, кривую ухмылку на его сухих старческих губах, свою до предела задранную голову и унизительное ощущение полнейшего бессилия, когда всем существом желаешь дать отпор и ни на что, ни на что не способен.

Мыслей в голове было много, они теснились, отталкивали друг друга и мешали спокойно рассуждать. Хотелось подумать сразу обо всём, но почему-то ни о чём не получалось думать до конца. Вот, например, оркимаги… Откуда они узнали о том, что у демона Стеслава есть вторая половина? Да всё оттуда же — настучал какой-то предатель из замка и, скорее всего, Алексидор. И о склодомасе тоже, конечно же, он рассказал. Видимо, всё-таки расслышал в склепе неосторожные Ванькины слова. И теперь враги ждут, что второй демон сломя голову бросится спасать друга. Они даже уверены в этом. Впрочем, Стёпка тоже уверен. А ещё он уверен, что повязать Ваньку у орклов не получится, потому что Дрэгу они в расчёт не принимают. Ну и будет им радость, когда рассерженный дракон спикирует прямо им на головы. Очень весело должно получится.

Золото… Вот про золото сейчас думать совсем не хотелось. Золото — оно и есть золото. Главное, что его много и оно в том подземелье лежит. И никто, кроме нас, о нём пока не знает. Если только Ванес и тут не проболтался. По идее — не должен… Да-а, а вот если бы не пошли мы искать эти сокровища, то ничего бы и не было. Ни братьев Сквирятичей, ни вампиров, ни плена. Правда, и о золоте мы бы тогда не узнали. Наверное, не зря говорится, что всё к лучшему.

Эклитану жалко. Сам отдал, сам жалею. Как возвращать буду, неизвестно. А если не верну, тогда останется мой ножичек навсегда у вражьих магов, примутся они его изучать, разглядывать, а потом засунут в какое-нибудь тайное хранилище. И лет через триста будет он лежать под стеклом в Оркландском историческом музее города Горгулена с надписью на табличке: «Заколдованный меч неизвестного демона. По неподтверждённым свидетельствам — завражская эклитана. Добыт первым крон-мейстером К'Санном в таком-то году в окрестностях Летописного замка. Художественной ценности не представляет». А рядом кусок черепушки с надписью: «Предположительно осколок височной кости хозяина меча». Стёпка покривился. Куда-то не туда его фантазия завела. Но на всякий случай всё же потрогал свою уже не раз ушибленную голову. Череп с височной костью пока был на месте. Пусть там и остаётся.

Пропавший гузгай… Вот это реально больная тема. Точнее, даже не гузгай, а обидно испарившаяся вера в своё сверхмогущество. Будь моя сила всё ещё со мной, разве позволил бы я врагам так над собой издеваться? Я бы тогда у-ух что учинил! Разлетелись бы у меня клочками по закоулочкам все эти крон-тостеры, вампиры и орфинги со своими старухами, страшными снаружи и ужасными внутри. Я бы им тогда такого показал… Ну почему, почему так несправедливо получилось? Простодушный Ванька поверил Ниглоку, и его желания — даже самые дурацкие — тут же стали исполняться. Я тоже поверил (почти), но в итоге лишился своего самого главного преимущества, самого верного и надёжного помощника. И как теперь это отменить? Как это в обратную сторону разверить? Вот если бы человеческую голову можно было перезагрузить, как компьютер. Нажал на затылке кнопку «Reset» — и откатил к последнему сохранению. А последнее сохранение у нас было бы как раз перед встречей с предателем Ниглоком-Нигашным. Вот если честно, правду он говорил насчёт исполнения нами своих желаний или нет? Если подумать, то на правду очень похоже. И сила моя неизвестно откуда у меня появилась, и драться я вдруг научился, хоть и не всегда, а только очень разозлившись. А когда Зарусаха мне рассказал про гузгая, то почти тут же я его в себе и обнаружил… Или вот ещё про эклитану. Суперострый меч, а убить им никого невозможно, потому что я даже самых опасных врагов до смерти убивать не хочу. Ну не моё это, не моё! А вот просто побеждать их — милое дело. И ведь мне очень нравилось, что я такой крутой, что на меня все смотрят, как на героя. Мои подвиги и свершения только начни перечислять, сразу становится ясно, что дело тёмное. Смаклу у разбойников отобрал, Миряну от заклятия избавил, оркимага победил, дракона увеличил, от дознавателей ушёл, рыцарей-немороков изрубил, Изведа в поединке опозорил… Что там ещё было? Саблю стальную у Савояра голой рукой смял. Кучу золота вместе с Ванесом нашёл. Всегнева в поединке одолел, со Згуком аж левой рукой сражался, хотя ни левша ни разу… Магия от меня отскакивает… вернее, отскакивала.