Андрей Лукин - Две половинки демона

Рука привычно выхватила рукоять, вырвавшаяся на волю эклитана очертила сверкающий полукруг. Если бежать некуда, надо принимать бой. За себя Стёпка не боялся, по опыту зная, что гузгай не подведёт. А вот за Ваньку переживал всерьёз. Убить его, конечно, не убьют, а вот покалечить могут вполне, не говоря уже о том, что могут просто схватить, скрутить и уволочь… И внезапно пришло к нему страшное понимание — почему-то только сейчас, в минуту реальной опасности сообразил он, что бояться-то надо им обоим. Как там старый ведун пояснял? «Токмо ежели у обеих половинок разом сердце мечом пронзить или голову там снести. Да и то навряд… А поодиночке ты их ничем не возьмёшь». И вот теперь они с Ванькой были не по одиночке. И потому вполне уязвимы, и для меча, и для ножа, и, наверное, для магии. Ой, как плохо!

Вампир был уже в нескольких метрах, и Стёпка уже примеривался к первому выпаду, когда сверху с мягким шумом упала большая крылатая тень, клацнули челюсти, струя горячего воздуха лизнула дорогу, оставляя за собой багровый раскалённый след. Нападавшие с похвальным проворством бросились в стороны, на не пожелавшем уворачиваться кровососе алыми искрами вспыхнула накидка. Твёрдые когти бережно подхватили Степана, и он почувствовал, что поднимается в воздух. Лабазы и дорога с нападавшими быстро уплыли вниз. Посланный почти наугад болт с гудением прошил воздух далеко в стороне. В ответ знакомо защёлкали крохотные арбалеты, над крышами замельтешили похожие на летучих мышей тени. Гномлинские наездники в упор расстреливали врагов, те, ругаясь и охая, отступали. Разгром был полный. Покушение не удалось. Вампир в дымящейся одежде смотрел вслед улетающему дракону, не обращая внимания на кружащих над его головой гномлинов. Его пылающие злобой глаза сверкали едва ли не ярче всех огней Предмостья. Узнать его в лицо Стёпка, естественно, не успел, но отчего-то он был уверен, что это Згук.

Замок стремительно приближался. Прохладный воздух холодил спину под задравшейся рубахой. Ванька очумело сипел и безуспешно пытался вырваться из драконьих когтей.

— Не дёргайся, — сказал ему Стёпка. — Если свалишься, я тебя вылечить уже не смогу.

Ответом ему был полубезумный взгляд вытаращенных глаз.

— Бо-Улын! Бо-Улын! — пробулькал Ванька. Решил, видимо, что его в самом деле настигло элль-фингское проклятье.

— Сам ты Бо-Улын! — засмеялся Стёпка, убрав совершенно ненужную уже эклитану и ухватясь для верности за лакированную чешуйчатую лапу. — Это дракон! Он нас спас! Смотри, как здорово! Красота же, красотища!!!

Дрэга на лету повернул голову, обрадовал на мгновение изумрудным отблеском, зубасто улыбнулся. Стёпка в ответ помахал рукой: лети, мол, чудовище, побыстрее, а то не слишком удобно болтаться в твоих когтях.

Прошуршали в воздухе стремительные росчерки теней — это гномлины на маленьких дракончиках сопровождали своё крылатое божество. Разглядеть их в ночном мраке было почти невозможно, только в воздухе едва слышно хлопали крылья, да поскрипывала сбруя на крутых виражах.

Надо ли говорить, что Стёпка ничуть не удивился, когда они приземлились на дозорной башне рядом с камнемётом. Что ни говори, а удобнее места для посадки не придумаешь. Дрэга разжал когти, аккуратно опустив мальчишек на тёплые камни, сам сел чуть в стороне, чтобы никого ненароком не задеть. С его спины тут же кубарем скатился Смакла, бросился ощупывать и осматривать демонов на предмет смертельных ран или торчащих из головы арбалетных болтов.

— Ну, гоблин! — только и смог выговорить Стёпка, радостно отпихиваясь от его рук. — Ну, дракончий чёртов!.. Да целы мы, целы! Как ты догадался, что на нас нападут?

— Меня Купыря послал. Они с Серафианом в отвечай-зеркале чевой-то там увидали нехорошее. А тут ещё и Зебур с гномлинами примчался. Выручайте, кричит, своего демона! Засаду на него устроили! Хорошо, что Дрэга на башне спал. А то бы не поспели.

— Спасибо, — сказал Стёпка. — Вовремя вы. Я уж решил в одиночку отбиваться, — он задрал голову и крикнул в небо: — Зебур, благодарим за помощь! Мы у тебя в долгу!

— Не стоит благодарности, Стеслав! — сказал густым басом гном откуда-то снизу. Он, оказывается, тоже уже спешился и теперь сидел на деревянной станине, растрёпанный и взопревший. — Ведал бы, что так маетно на драконе летать, лучше бы на камнемёт согласился. С него весельше, право слово! — и сам же захохотал.

Из небесной темноты в ответ раздался знакомый смех.

— Досточтимый Чуюк, спасибо! — крикнул Стёпка. — Мы ваши должники!

— Будь здоров, штрезняк! — уносясь прочь отозвался Чуюк. — До завтрева-а-а…

Ванька с предельно обалделым видом таращился на нереально огромную тушу лежащего дракона. В свете факелов чешуя на Дрэге отблескивала чёрным металлом, в прищуренных глазах плясали весёлые огоньки.

— Это дракон! — сказал Ванька. — Стёпыч, это же настоящий дракон!

— А я тебе что говорил. А ты не верил.

Стёпка подошёл к Дрэге, погладил его по морде, прижался к тёплому боку.

— Здорово, зверюга. Соскучился? А у меня для тебя подарочек есть. Правда, я думал, что ты будешь маленьким, но всё равно — жуй.

Он вытащил из-за пазухи завёрнутый в чистую тряпицу брусничный пирог. Угощение слегка пострадало во время схватки, но дракону это было безразлично. Проглотил в один жевок и просительно заглянул в глаза: нет ли ещё кусочка?

— Как был проглотом, так и остался, — улыбнулся Стёпка. — Всё, пирогов больше нема. Вон, Ваньку можешь сжевать. Он толстый и в тебя не верит.

— Но-но, — попятился за камнемёт Ванька. — Сам ты толстый. И нечего на меня всяких драконов своих натравливать. Я и так уже весь перепуганный. Когда он меня там внизу схватил, я думал: всё, кранты, допрыгался, Бо-Улыном щас прихлопнет… А как его зовут?

Сдозорной башни вид на окрестности открывался просто волшебный. Внизу сияло факелами Предмостье, огоньки передвигались по улицам, мерцали в окнах домов, отражались в тёмных водах Лишаихи. Лагерь таёжного ополчения яркой россыпью усеивал левый берег, и он был большой, и огней было не счесть. Левее правильным квадратом горели синие огни оркландцев. Их тоже было много, но всё же намного меньше, чем даже весских. Ещё дальше трепетали огни элль-фингских костров, но они были так далеко, что сливались в одно сплошное мерцание.

— Как тебя к элль-фингам занесло? — спросил Стёпка. — Их лагерь вон где, а мы были вон где.

— Они сами за мной пришли. Специально. Этот Хорши… как его… на костях нагадал, что только я посольского сына вылечить могу. Вот они к ополченцам и припёрлись всем кагалом. А что? Пока всё мирно, войны нет.

— Пока, — повторил Стёпка. — Вот именно, что пока.

Спать не хотелось совершенно. Он сел на тёплый ещё камень, только что ноги вниз не свесил. Ванька пристроился рядом.