Андрей Лукин - Две половинки демона

— Испугался? — спросил Стёпка. — Ну, когда эти выскочили?

— Не успел, — честно признался Ванька. Хорохориться и строить из себя крутого ему сейчас не хотелось. — Ничего не понял, никого толком не видел. Глаза только у одного разглядел. Злые такие, кровавые. Это ведь вампиры были?

— Тот с глазами — точно вампир. Згук. Мы его утром за воротами встретили. Та ещё сволочь. Жаль, что Дрэга его не до конца сжёг. Без таких Згуков на земле дышать легче станет.

Они замолчали, разглядывая переливающиеся внизу огни. Говорить ни о чём не хотелось. Было тепло и очень уютно. В стороне Смакла, почёсывая у дракона за рожками, что-то негромко рассказывал Зебуру и дежурившему сегодня незнакомому вурдалаку. Гном и бывший младший слуга, забыв прежнюю вражду, общались вполне мирно, даже посмеивались чему-то, не иначе веники вспоминали с гномоловками. Вурдалак косился на дракона с некоторой опаской, что было вполне объяснимо. Не каждый день на тебя с неба валится такая жутковатая зверюга. Но со стороны и облачённый в кольчугу стражник и весь чешуйчатый с головы до хвоста дракон удивительно подходили друг другу, словно одним художником нарисованные. «Когда Смакла повзрослеет, он вот так же будет рядом с Дрэгой смотреться, — пришла неожиданная мысль. — Жаль, что мы этого не увидим. А было бы здорово.»

— Битва четырёх армий, — вдруг сказал Ванька.

— Чего? — не расслышал Степка.

— Битва четырёх армий, говорю. Почти как в «Хоббите», когда они сокровища Смога поделить не могли, — Ванька покосился на Дрэгу. — И даже дракон взаправдашний есть. Только сокровищ почему-то не наблюдается.

— Они не из-за сокровищ сюда пришли. Они Таёжное княжество делить будут.

— Ну да, — согласился Ванька. — Тоже почти сокровище. Эвон земли сколько. Дели не хочу.

— Гады они все, — сказал Стёпка. — Припёрлись и делят чужое, у хозяев не спросясь. Захватчики.

— А так всегда и бывает. Кто сильнее, тот и прав, — заключил Ванька, и Стёпка слегка удивился — непривычно ему было слышать от Ванесса такие глубокомысленные заключения.

— И будет у них теперь орко-вампирское иго, — сказал Ванька. — И я им почему-то совсем не завидую.

Стёпка вспомнил проторских пацанов и на душе у него стало как-то тускло и погано. И всё очарование тёплой ночи бесследно испарилось, и захотелось сделать что-нибудь такое… демонское, могучее, пугающее и победное. Камнемёт, например, взвести, положить в ковш сразу десять горшков с громобоем да и запулить их прямо в оркландский лагерь. Чтобы знали, гады, чтобы драпали отсюда в свой Горгулен без остановки.

— Пошли, Ванька, вниз, — сказал он, поднимаясь с камня. — Завтра рано вставать.

— А чего это рано-то? — вяло возмутился Ванька. — Я здесь подолгу спать привык.

— Ну и спи, — не стал спорить Стёпка. — Мы и без тебя с призраком князя Крутомира встретимся.

— Во-во, — подскочил Ванька. — Чуть что интересное — так сразу без меня! И попробуй только не разбудить!

Стёпка подошёл к дракону, взял его за морду, заглянул в умные глаза:

— Спасибо, Дрэга. Ты молодец, — он покосился на гоблина. — Вы оба молодцы. Мы спать пошли. Ты с нами, Смакла?

— Не, — отказался гоблин. — Я энто… Не сподручно мне чевой-то у магов… Я у дядьки Червилы лучше. Там спокойнее. А дракона я сам посля отпущу. Мы тут ещё погутарим немного.

Стёпка шагал вслед за Ванькой по крутой лестнице и вздыхал. Настроение у него совсем испортилось. Представлялось ему, что он с Дрэгой уже навсегда распрощался, хотя он и знал, что это совсем не так. Просто раньше дракон принадлежал только ему, а теперь он уже почти полностью стал Смаклиным. И это было, конечно, очень правильно, потому что ведь Стёпка скоро отсюда совсем исчезнет. Но в то же время это было и очень неправильно, потому что расставаться ни с гоблином, ни с драконом не было никакого желания. Стёпкина душа разрывалась меж двух миров, и это причиняло ему почти физическую боль. Почему почти никогда нельзя сделать так, как тебе хочется? Почему всё так несправедливо?

Они вернулись в гостевую, и вездесущий Феридорий, разумеется, тут же высунул из стены своё лицо и сердито пошевелил бровями. Но ничего говорить не стал, видимо, просто проверил, вернулись ли неугомонные демоны и не натворили ли они чего непоправимого.

Но, видимо, кому нужно всё же сообщил, потому что минуты через три в дверь вежливо постучали. Это был Купыря.

— Отец-заклинатель хотел бы с тобой поговорить, — сказал он. — Ежели ты не устал.

— Да, конечно, — согласился Стёпка. — Я не устал.

Честно говоря, он даже и не удивился. Он наоборот удивлялся тому, что его не позвали «поговорить» раньше. Он вообще думал, что чародеи будут долго и дотошно расспрашивать его о всех приключениях, а они, как оказалось, этими удивительными на его взгляд приключениями даже и не заинтересовались. Так, покивали немного своими шибко умными головами, что, мол, да — дракон, да — избавитель… И всё!

А у них, похоже, просто времени на него не находилось. А теперь нашлось. Значит, надо идти.

— Ладно, Ванька, не скучай. Я недолго.

Купыря хмыкнул, видимо, догадываясь, что «недолго» может затянуться очень даже надолго. Ванька же, услышав, что вызывают одного Степана, откровенно обрадовался. Ему совершенно не хотелось идти к отцу-заклинателю, потому что это было похоже на то, как вызывают к директору школы. Даже если ты ни в чём не виноват, всё равно страшновато и чувствуешь себя не в своей тарелке.

— Смаклу-то куда дели? — поинтересовался Купыря, оглянувшись на идущего следом Стёпку. — Рассорились или как?

— Он на дозорной башне с драконом остался. Он же теперь у нас этим… дракончим стал. И мы с ним не ссоримся. Смакла, он… он молодец. Маленький только ещё. Но молодец. Правильный гоблин.

Купыря ещё раз хмыкнул.

— Вовремя он за вами успел?

— В самый раз, — подтвердил Стёпка. — Подхватил в последний миг. Чуть-чуть нас вампиры не схватили. Спасибо вам, кстати, за то, что отправили его на помощь. И от меня, и от Ваньки.

— Не за что, Стеслав, не за что. Серафиана благодарить надо. Он за вами приглядывает… А вот ежели бы вы не шлялись где ни попадя, то и выручать вас не пришлось бы.

— А мы не шлялись, мы… — Стёпка запнулся, потом сообразил, что от Купыри-то всяко тайн быть не должно и закончил: — Мы князя Могуту вылечили.

Купыря только руками развёл:

— Ну тут мне и сказать нечего. Это вы молодцы. Доброе дело исполнили.

Выходит, уже не тайна, уже в замке все, кому надо, знают.

Отец-заклинатель на этот раз проводил вечер в одиночестве. Не было рядом с ним ни Серафиана, ни Феридория. Купыря тоже тотчас ушёл, прихватив со стола запечатанный свиток.

Стёпка поздоровался и сел на уже знакомую лавку.

Почти все самосветки были притушены; в уютном полумраке по завешенным гобеленами стенам, по корешкам стоящих на полках книг, по закрытым ставнями окнам неторопливо передвигались разноцветные тени. Сразу в четырёх отвечай-зеркалах тоже протекала вдумчивая, неспешная жизнь. Там, в зыбкой стеклянной глубине неосязаемые их хозяева так же сидели за столами, так же размышляли о чём-то вечном… или просто бездумно подражали хозяину кабинета, притворяясь столь же важными и могучими.