Ева Фёллер - Потайная дверь [litres]

– Мы должны взглянуть на это, Фредди! Ты же знаешь, как я люблю все эти технические новшества. Они меня неимоверно занимают. Идём же, братец! – И он обнял Фицджона за плечи.

Фицджон смущённо дал себя увести. В этом пункте всё протекало по плану. По нашему плану. Внезапно я без малейших сомнений поняла, что он понятия не имеет, что находится там, снаружи. Это была та часть, которую он не видел в своём зеркале. Припасённый туз в рукаве у Хосе. Недостающий угол зрения. Как раз на это мы и рассчитывали.

Но зуд у меня в затылке никак не утихал, и в следующее мгновение мне стало ясно, что был и тот фрагмент, которого не видела я, потому что зеркало разбилось преждевременно. Тот самый Фицджонов план Б, с которым я в эту секунду и познакомилась. Кто-то сзади вплотную подкрался ко мне и уткнулся холодным дулом пистолета между лопаток.

– Иди, куда поведу! – прошипел он мне в ухо. Мне и поворачиваться не надо было, чтобы понять, кто это был: Кен-жених, он же Реджинальд Каслторп. – Только без шума, – приказал он. – Иначе я сразу жму на спуск. Ты знаешь, как я об этом мечтаю!

Я это действительно знала, как и причину, по которой без сопротивления дала увести себя за одну из позолоченных колонн, тогда как остальные гости толпой устремились на террасу.

– Наконец ты мне попалась, дрянь! – с ненавистью прошипел Реджи.

Он тоже был замаскирован – как Себастьяно и Хосе, – потому что после дуэли нигде не мог бы показаться в своей прежней роли. Свои красивые светлые волосы он выкрасил в мышиный цвет, наклеил отвратительные кустистые брови и густую тёмную бороду и – как отталкивающее завершение – вставил щербатые накладные зубы. Кроме того, одет он был как слуга. Ничто больше не указывало на его расфранчённое щегольство, когда он притягивал к себе восхищённые взгляды каких-то несколько недель назад.

Падение не прошло для него бесследно. Глаза посверкивали злобой, движения были дёрганые, и пахло от него не очень хорошо. Жизнь в подполье пошла ему во вред.

Я выдавила из себя дружелюбную улыбку:

– Успокойся для начала, Реджи! Мы можем всё уладить. Ты снова вернёшься в прежнюю жизнь. Да, ты сможешь. Я действительно слышала о тебе… много хорошего!

На самом деле Хосе рассказал нам, что Реджинальд в нашем две тысячи тринадцатом году зарабатывал себе на жизнь в качестве рекламной модели для антигрибковой мази, пока Фицджон не взял его себе в ассистенты.

– Давай поговорим, Реджи! – Заводя свои мирные переговоры, я одним глазком поглядывала ему через плечо в сторону террасы. Но, к сожалению, не видела ничего, кроме спин скопившихся там людей. Послышались первые удивлённые восклицания. Судя по всему, представление уже заранее имело успех, а я тут ничего не видела и не слышала, потому что должна была управиться с Фицджоновым планом Б.

– «Давай поговорим, давай поговорим», – передразнил меня Реджинальд. – Конечно же, поговорим. Для того мы тут и стоим. – Правой рукой он угрожающе направил на меня пистолет, а другой рукой молниеносно сунулся в мой вырез и вытянул оттуда маску, аккуратно свёрнутую в трубочку. – Это – чтобы ты никуда отсюда не делась.

Тот факт, что он знал, где у меня спрятана маска, означал, что Фицджон видел этот миг в зеркале. У меня путались мысли в усилии понять смысл происходящего и не допустить ошибки.

Реджинальд взял меня за горло и грубо сдавил.

– Ну, говори!

– Что говорить? – сдавленно прохрипела я.

Он нажал большим пальцем на гортань.

– То, что видела. В зеркале. Фицджон сказал, что там было то, что ему надо знать. И немедленно, иначе…

Он сдавливал горло всё сильнее, я больше не могла дышать. У меня не оставалось выбора, потому что в его глазах горела кровожадность. Он придушил бы меня так или иначе. Должно быть, Фицджон пообещал ему на грядущее время своего господства полную амнистию всех прежних и будущих подлостей.

– Сорри, ничего личного, – просипела я задушенным голосом, – но пошёл ты к чёрту!

Он изумлённо выпучил глаза – и исчез в сверкающей белой дыре. Свет вспыхнул лишь на миг и тут же погас, но успел проглотить его бесследно. Реджинальд только что держал меня за горло, а в следующую секунду его уже не было. Я пошатнулась в сторону, потеряв равновесие из-за его внезапного исчезновения. Но меня тут же подхватила рослая, корпулентная матрона, которая от испуга выронила свой веер.

– Проклятье! – мрачно и совсем не по-женски чертыхнулся Себастьяно. – Я-то ожидал, что этот тип будет снаружи. То, что он охотится на тебя, я заметил только тогда, когда ты не вышла вместе с принцем и Фицджоном!

– Всё кончилось хорошо. Я отослала его с маской.

– Куда?

– Э-э… к чёрту, – измученно сказала я. – Думаю, он сейчас зависает где-то в шахте времени.

– Вот и славно. – Он оцепенел: – Господи, что у тебя с шеей! Дай-ка глянуть.

– Ничего страшного. Терпимо. – Я осторожно массировала шею и размышляла, не являются ли эти атаки логическим следствием работы стража времени. Что-то со мной часто случаются удушения на вечеринках при большом стечении гостей, хотя я за последние годы специально развила и усовершенствовала свою технику самозащиты как раз против такого рода нападений.

Потом мне внезапно стало ясно, что я упустила из рук важный козырь.

– К сожалению, маски больше нет, – пожаловалась я Себастьяно.

– Это больше не имеет значения. Хосе так перестроил машину, что она работает и без маски. – Он на мгновение осёкся. – Надеюсь, что сработает. – Он крепко подхватил меня под руку и повлёк за собой: – Идём, сейчас начнётся!

Перед распахнутыми дверьми, как и снаружи на террасе, толпились гости. Колышущееся море из шёлка, тюля и бархата расстилалось перед нами, над его волнами возвышались павлиньи перья на причудливых головных уборах. Цветные фонари на террасе и хрустальные люстры в зале погружали всё вокруг в живописный свет, похожий на кулисы сказочного фильма. С той разницей, что здесь была не сказка, а кровавая быль.

Себастьяно прокладывал нам путь сквозь толпу. Я следовала за ним вслепую с колотящимся сердцем.

Она стояла на террасе – пыхтящая, дымящаяся машина мистера Стивенсона. Перед ней стоял он сам, лучась радостью, и объяснял удивлённым зрителям принцип её действия. Лицо его было перепачкано сажей, а рабочая роба усеяна масляными пятнами. На другом конце машины кочегар неутомимо кидал лопатой уголь в жерло печи. Для защиты от нечеловеческого жара на нём были очки и металлический фартук.

Себастьяно тащил меня дальше, пока я снова не очутилась подле Принни и Фицджона. Принни ласково обнимал своего мнимого брата за плечи и вслушивался в доклад инженера. Собственно, то был скорее крик, потому что паровая машина работала с нарастающим шумом. Судя по стуку и шипению пара, она готова была вот-вот взорваться.