Сергей Барк - Дракон. Тихий Омут [СИ]

Растаяли снега, растаяла и моя неловкость за тот случай. Зато появился новый план.

Пусть он отказал мне, пусть считает всего лишь ребенком, но я не собирался сдаваться так просто. Вспомнив о бое за вожака, я решил, что в этом году приму участие.

Несмотря на то, что втайне от всех я готовился с непреложным усердием, этого было все равно недостаточно, чтобы восполнить недостаток массы, роста и силы. Но я решил, что буду биться до последнего. Кто знает, может Звездный волк сжалится, и мне повезет. Мечтать о том, что мой первый раз может быть с Верном, было мучительно радостно…

Задумавшись о своем, я не заметил камень, подвернувшийся под ногу, и, конечно, споткнулся. Мой лоб спас альфа, подхвативший за шкирку сзади.

— Смотри под ноги, — наставительно отозвался он, ставя меня на землю. Я сдул рыжую челку с лица и, раздосадованный, отвернулся, чтобы продолжить путь. Вдали виднелись ровные ряды срубов и зеленеющие верхушки плодовых деревьев.

«Ты все равно будешь моим, — думал я про себя. — Даже если это случится всего лишь раз.»

Близилась полночь, а значит, и время боя неумолимо подбиралось к лапам. Я медлил покинуть дом, боясь наконец оказаться на поляне, где наверняка уже собралось большинство оборотней.

Сидя в темном углу на шкурах, я смотрел в небо сквозь раскрытое окно. Тихая, безветренная ночь мерцала тополиными пушинками звезд, щедро рассыпанных молочной рекой по небосводу. Прямо на меня взирала огромная луна, давно ведающая о том, что я задумал. Будучи надежной хранительницей тайн, она не выдала меня ни единой живой душе, и теперь с любопытством рассматривала меня свысока, нашептывая, что час близок и мне стоит поторопиться.

Мне и самому приходилось отказываться от волчьей ипостаси, в страхе, что Верн узнает о моих планах раньше времени, оказавшись в этот же момент в волчьей шкуре. Будучи альфа-вожаком, он легко читал в сознании подопечных, но только четвероногих.

Тело сковывало томительное напряжение. Мне было страшно, и, в то же время, я хотел скорее заявить всем и каждому, что Верн мне симпатичен. Если он думает, что я несерьезен и это всего лишь блажь, вызванная его высоким статусом, то сегодня я докажу ему силу моих намерений.

Я поднялся, чувствуя, как от долгого сидения гудят затекшие конечности. Размяться я успел около часа назад, не изводя тело тяжелыми нагрузками — силы мне еще пригодятся. Сделать это было несложно — мои опекуны уже давно влились во всеобщее веселье, оставив меня в покое. Они не знали, что сегодня я собираюсь к ним присоединиться. Обычно я пропускал праздники, стесняясь собратьев. Слишком открыто они выражали собственные чувства…

«Пора», — кивнул я заговорщице и вышел из дома.

Легкая прохлада приятно остужала кожу, горевшую от волнения. Вдали, куда я направлялся по темной пустынной улочке, висело яркое зарево, сложенное десятками высоких кострищ. Они разжигались по кругу поляны, создавая легкий полумрак и согревая полуобнажённые тела свободных оборотней.

Именно поэтому сейчас из одежды на мне осталась лишь набедренная повязка. От этого я чувствовал себя совсем неуютно. Ладони вспотели. Щекочущий трепет скользил по оголенной спине, поднимая дыбом каждый волосок. Соски затвердели.

«Как вообще в таком виде я должен появиться перед всеми?»

Хотелось завыть и трусливо броситься домой, но я только крепче сжал кулаки и быстрее зашагал вперед, держа перед глазами бивший пламенем свет.

— Наконец-то, Джайс, ты решился! — с налета приобнял меня Вагрус, утыкаясь носом в затылок. Он глубоко потянул воздух, обнюхивая меня. Мы соприкоснулись кожей.

— Отстань! — огрызнулся я, оттолкнув нахала обеими руками.

— Эй, парень, потише! Чего ты взбеленился? Отдыхаем же все, — он, словно невзначай, шагнул ближе, снова сокращая между нами расстояние.

Этот оборотень был одним из тех, кто предлагал провести течку вместе.

— Держи руки при себе, — сквозь зубы прорычал я, сверля волчару предупреждающим взглядом.

— Что ж, ты прав, Рыжик. Для начала я должен показать тебе, чего стою, — потянул он меня за выбившуюся из-за уха прядь, намекая на схватки оборотней за свободных омег.

По нашим обычаям, альфы стаи, ищущие пару, выказывали внимание к заинтересовавшему их омеге накануне, а после боя за вожака все претенденты на лапу желанной добычи вступали в схватку, выясняя, кому достанется приглянувшийся волк. Победитель уводил омегу к себе в дом ровно на одну луну.

— Я буду биться за тебя, — пылая азартом, заявил Варгус, снова подходя вплотную и заставляя меня отступить.

Спиной я почувствовал, как прильнул к другому разгоряченному телу.

— Пожалуй, я тоже поборюсь, — низко прошипел Олькрун, кладя руки на мои плечи и сдерживая мой порыв вырваться.

В раздражении я изо всех сил наступил агрессору на ногу. Тот взвыл негромко, выпустив меня на волю.

— Кусаешься? — сверкнул он угрожающе глазами. — Ничего, я научу тебя уму-разуму за целую луну.

— Ты еще не выиграл схватку, — напомнил Варгус о своем присутствии. Наличие конкурента его только раззадорило.

— Дело времени. За такое гладенькое тело и милую мордашку я с легкостью с тобой разделаюсь.

Была бы их воля, они сцепились бы прямо сейчас.

— Держите себя в руках! — осадил их Нурсмин, мой альфа-опекун. — Скоро начнется бой, а потом вы сможете попортить друг другу шкуры. Вы же не какие-то псы, чтобы показывать зубы среди отдыхающих!

Пока мы пробирались через толпу, собравшуюся на поляне, к паре моих «ухажёров» добавились еще двое. Псы их раздери! Я намеренно задержался, как мог, надеясь, что к моменту моего появления все альфы уже определятся с целью.

Но вот, сквозь редкие просветы впереди я краем глаза уловил знакомый облик. Еще пара десятков шагов, и я замер у самой кромки круга, где уже через несколько секунд заявлю о своем желании провести ночь с альфой.

Верн возлежал на пушистой черной шкуре цербера. Прикрытый лишь набедренной повязкой, он расслабленно опирался на локоть, поддерживая голову и лениво наблюдая за собратьями. Едва различимые паутинки серебра тянулись от висков, вплетаясь в густую пену темно-каштановых кудрей, спадавших до плеч. Оголенный торс поражал мощью и ладностью, бесстыдно выставляя напоказ каждую мышцу, каждую прожилку и желобок. Темные соски вызывающе выделялись на загорелой коже.

Я почувствовал, что близок к обмороку. В этот момент Верн перехватил мой голодный взгляд.

Сейчас, в полумраке, когда все были увлечены друг другом, я не желал отводить или прятать глаз. Я смотрел на него прямо, наблюдая, как задержавшись на моем лице, он скользнул ниже, изучая, рассматривая. Тело горело, словно он проделывал это руками. Не смея шелохнуться, я позволил ему разглядеть все, что он хотел. Вдруг он вернулся к моему лицу — глаза сузились, губы чуть заметно искривились — и он отвернулся в сторону.