Сергей Барк - Каста [СИ]

Он исчез из-под носа у мальчишки, понимая, что, скорее всего, придётся наткнуться на того позже, коль скоро он собирался вступить в ряды Касты. Возможно, в скором времени ему пришлось бы избавиться от парня, чтобы тот не путался под ногами — истинность для Хюрема пустой звук. Её порыв можно было задушить так же, как и заставить других поверить в её существование.

В город омега явился с важной миссией: разыскать старшего субедара Зарифа Карафу и, используя бесчисленные омежьи уловки, отвлечь воина от того, что происходило вокруг. Захватить чужое внимание омега собирался, участвуя в Свободном бое — старший субедар не мог его не заметить. Затем, оказавшись в рядах раджанов, Хюрем нашёл бы способ, как подобраться к субедару ближе, как занять его ложе, вытягивая из вояки все силы ночью и заставляя ревновать днём. Для последнего мальчишка вполне бы сгодился, продлив ненадолго своё жалкое существование.

И тут же просчёт: мальчишка оказался не так прост. Мало того, что чистокровный — это было бы ещё терпимо, но Лето был наследником, сыном жреца!

После неудачи столкновения с истинным, Хюрем решил, что ему повезло: Карафа, которого он узнал по запаху, описанному собратьями, явился к нему нежданно-негаданно прямо перед боем, явился прямо в лапы! Хюрем познакомился со своей целью так быстро и ярко, что мог рассчитывать на бурный роман, начало которому было уже положено. Омега прикидывал вероятность того, что заинтригованный субедар мог прийти лично, чтобы препроводить его на место службы, после того как впечатлится победой омеги.

Неладное Хюрем заподозрил сразу. В тот момент, когда его подвели к ложе жреца. Зариф Карафа стоял с тем самым парнем, которого Хюрем прекрасно рассмотрел накануне. Нехорошее предчувствие усилилось после того, как этот Лето явился к нему после боя, готовый капать на камень плит слюной, так чётко он уже, должно быть, видел их с Хюремом безоблачное будущее.

Не имея времени разобраться в происходящем, Хюрем тут же отказался от истинности, получив крошечную долю сатисфакции при виде ошарашенного лица мальчишки — не только его планы катились псу под хвост.

Следующие дни тянулись слизнем. Хюрем не рисковал встречаться со своими, посчитав, что спешкой может ненароком наломать дров, оставляя себе единственно доступный метод действий — наблюдение. И чем больше он наблюдал, тем больше интересного замечал. Заинтриговало омегу то, как пристально следит за его парой старший субедар. Так смотрят на любовника — впрочем, мальчишка цвёл юностью, был полон сил, этого не отнять; или на сына, но, насколько знал Хюрем, сын старшего субедара давно погиб. Может быть, мальчишка был бастардом или прижитым в чужом браке?

Хюрем продолжал смотреть и раздумывать, ещё не отказавшись от решения соблазнить старшего субедара. Ему повезло сразу очутиться в отряде Карафы и он, как и раньше, рассчитывал привлечь альфу, выбрав для этого стратегию вялой борьбы. То, что Герлес не смог достать Хюрема, пусть и выглядели спарринги сомнительно — соперник был слишком молод и неопытен, не могло остаться без внимания командира, зорко следившего за новобранцем.

Правда наконец выяснилась, когда старший субедар явился в один из вечеров в комнату Хюрема. И расставил все точки над и. Лето оказался сыном жреца и его подопечным. Само собой, Карафа следил за происходящим, как и был в курсе того, что Лето признал в Хюреме пару, а Хюрем отрицал наличие таковой. В этот момент омега понял, что Карафа не притронется к нему, на какие бы ухищрения он не пошёл. Хюрем бы, конечно, мог попытаться внушить истинность, вот только расстановка сил была далеко не в его пользу. Прибавить к этому трепетное отношение к Лето, который явно занял место родной крови в сердце субедара, и у Хюрема не оставалось шансов!

Пожалуй, стоило бы рвать на себе волосы, но вдруг открылась другая возможность. По сути, не было разницы, как именно Хюрем сумеет нагнать тумана перед взором старшего субедара, и через мальчишку, возможно, добиться результата было даже проще. Лето был молод, к тому же истинный — простор для манипуляций и интриг бесконечен. Должность подручного, позволяющая быть подле наследника неотлучно, преподнесена на блюдечке в тот же вечер.

Выбрав новый для себя сюжет, Хюрем продолжал корпеть над своим заданием, не упуская случая третировать мальчишку, раз уж из-за него возникло столько непредсказуемых осложнений. Он уже отрёкся от истинности, и не видел для себя преимуществ в том, чтобы вдруг взять свои слова обратно — какой в этом был прок для Хюрема? Всё и так шло довольно неплохо. Старший субедар не отводил от них взгляд, не замечая, что творится в городе, а мальчишка был упоительной игрушкой для наточки когтей Хюрема. Он так остро переживал, что омега не признаёт в нём пару, что наблюдать за этим было одно сплошное удовольствие.

Однако, даже зная о Хюреме всё, наблюдатель бы ошибся, решив, что омега — хозяин положения, способный решить судьбу Лето, когда бы это ни потребовалось. Хюрем смог бы уничтожить Лето в самом начале знакомства. Пока не позволил коснуться себя. Коснуться своей внутренней сущности. Хюрем и представить не мог, насколько не готов к такой встрече — нет, не с истинным! — с влюблённым по уши дураком, готовым сделать всё, чего он хочет, не раздумывая!

Поняв, что Лето останется при нём, Хюрем не стал раскрывать своим правду о встреченной паре. Он привык не доверять никому — его этому учили, и действовал по собственному усмотрению, оставляя себе как можно больше пространства для действий. Свои станут считать, что он одурманил сына жреца, внушив тому истинность, и таким образом дотянулся до старшего субедара Зарифа Карафы.

До того, как Хюрем продолжил путь, он ещё раз обвел взглядом раджанов, прекрасно выделявшихся тёмными фигурами на белом полотне в свете начинавшей таять луны.

Будь Лето таким же, как они, всё наверняка бы сложилось по-другому.

Снегоступы без усилия опирались на снег, не давая лёгкому поджарому телу провалиться, когда Хюрем, без устали поддерживая бег вот уже почти сутки напролёт, двигался к стенам города, давно сокращая размах забранной в начале дуги. Теперь, даже если раджаны смекнули, что задумал омега, им никогда не нагнать его. Возможность наверстать или срезать утрачена, оставалось идти только вперёд. Хюрем, наслаждаясь гонкой, сбавил шаг, позволяя альфам почувствовать свой запах отчётливее. Дразнил.

Он оставил редеющее полесье позади — в отдалении отчётливо вырисовывалась полоска стен города. Еще немного, и его фигура станет заметна тем, кто сейчас спешит выше по склону, за спиной. Момент для того, чтобы явить себя взору альф был идеальным. Догадавшись, должно быть, в чём дело, раджаны ускорили ход; Хюрем слышал, как эхом трещал возмущённый валежник. Омега почти ловил ход мыслей мчавшихся по пятам преследователей, ломавших не только ноги, но и голову в попытке догадаться, откуда у омеги столько сил. Какие крылья несли его по заснеженным лесам день и ночь напролёт?