Сергей Барк - Демон [СИ]

Карета доставила нас обратно к дому господина. Говорить мне не хотелось. Я пожелал спокойной ночи ещё в коридоре и быстро вернулся в свою комнату. Сел на кровать, затем вскочил, распахнул шторы, и снова сел, обнимая колени.

Как вообще устроен этот мир? Этот и тот?

За окном расцветало утро Навистрала.

Почему Нерме был готов меня убить? За что? За что он перестал считать меня другом? За то, что я решил поступить иначе? Так, как считал нужным? Но разве я был виноват в том, что для меня всё видится по-другому? Я не винил его и не лез, когда он сделал свой выбор. Почему же я был виновен в своём?

Я, конечно, знал, что мир опасен и суров, но всё же… всё же надеялся, что люди разные и есть те, кому верить можно. Например, друзьям.

Была ли дружба вообще? У меня и Нерме? У Гошера и Базила? Или люди неверно понимают дружбу, наделяя её качествами и свойствами, которые ей на самом деле несвойственны? И дружба для всех разная. Для некоторых она ничего не стоит. Пустой звук.

Мне было невыразимо грустно и одиноко.

В дверь раздался стук, заставивший меня вздрогнуть. Я не ответил — страшно было отвечать. Было страшно от всего, хотелось стать невидимкой.

— Можно? — в комнате показался господин Эйриг.

Я не мог отказать хозяину дома и потому кивнул. Он подошёл ближе, сел рядом.

Говорить я по-прежнему не мог. В груди свербела боль. Сам бы убил, удавил бы этого Базила собственными руками. Вот же змей подколодный! Друг называется!

Мы вдвоём уставились в окно, за которым разгорался новый день.

— Мне жаль, что история Гошера тебя так расстроила.

— Ничего. Я не вчера родился, — показывать насколько глубоко меня задел рассказ Базила не хотелось. Ведь я действительно родился не вчера, так почему же меня это так трогает, словно я слыхом не слыхивал какими могут быть люди и их поступки?

— И всё же история оказалась печальной.

Мне нечего было добавить.

Рука легла на моё плечо, и я словно почувствовал, что господин говорит со мной, но не словами. Говорит, что унывать не нужно, хоть иногда бывает и очень грустно. И, может быть — кто знает, он тоже считает, что есть те, кому всё же стоит доверять.

Я выдохнул с огромным трудом, словно всё это время, от самого дома Базила, удерживал дыхание внутри, и уткнулся лбом в чужое плечо. Хотелось верить, что не все люди — и не люди — одинаковы.

— Господин?

— Да, Тэг?

— Теперь мы знаем, что произошло, но я так и не понял, что именно нужно Гошеру. Он хочет отмщения?

Эйриг ответил не сразу.

— Возможно. В этом и заключается главный вопрос. Что именно хочет от нас Гошер?

Услышав в тот вечер слова господина Эйрига, что нам ещё только предстоит узнать, чего именно жаждет заблудшая душа Гошера, я и представить не мог, насколько сложной окажется задача.

Я нисколько не сомневался, что бедный Гошер зол на друга за коварство и жестокость, и потому ищет помощи в отмщении. Тогда я предложил господину Эйригу написать анонимное письмо стражам правопорядка, чтобы в подробностях описать страшное злодеяние Базила. Господин со мной согласился и составил письмо, которое мне следовало подкинуть в участок.

На следующий день я позаботился о том, чтобы Базила навестили прямо в банке. Не знаю, что именно произошло, но наружу его выводили со связанными позади руками и под конвоем. Он вырывался и кричал, что ни в чём не виновен.

Доложив о случившемся господину Эйригу, я отправился в комнату Гошера, проверить там ли ещё гость. Если мы поняли желание призрака верно, он должен был попросту исчезнуть, отправившись в своё путешествие. Слова господина Эйрига, что не следует слишком расстраиваться в случае провала, я благополучно пропустил мимо ушей, спеша поскорее покинуть кабинет и убедиться в непогрешимости собственной правоты.

А разве могло быть иначе? Страшное предательство друга должно было быть сурово наказано. Справедливость восторжествовала, истина выплыла на свет и призрак непременно должен был испариться.

Взбежав по лестнице на второй этаж и отыскав комнату Гошера, я распахнул дверь и влетел внутрь, спеша убедиться в том, что несомненно прав, и скорее вернуться к господину с хорошими новостями. Каково же было моё удивление, когда я увидел Гошера застывшим напротив окна. Он не обернулся на шум, продолжая смотреть вдаль и напоминая собой застывшую газовую занавеску в комнате, не тревожимой сквозняками.

В кабинет я вернулся растерянным и сбитым с толку.

— …Не падай духом, — сказал мне тогда господин Эйриг. — Ты непременно отыщешь ответ.

— Но разве можно хотеть чего-то ещё, если ты погиб такой ужасной смертью? Я был уверен, что он хочет мести.

— Помни, умирая, Гошер мог и вовсе не понять, что и по чьей вине с ним происходит. Однако же, уходя, он не совершил что-то важное, не потерявшее для него смысл и после расставания с телом. Ты уже успел узнать кое-что о Гошере. Попытайся догадаться, что не даёт ему покоя и после смерти.

Если дело было не в Базиле и мести, то в чём? О чём я только не передумал за последние несколько дней, проводя всё свободное время — а было у меня его предостаточно — в комнате призрака и наблюдая за невесомым образом молодого человека, которому почти удалось добиться того, к чему он стремился, часы напролёт.

Дело могло оказаться в семье. Может, он не находил себе покоя, оставив близких без поддержки? Или скучал по невесте, не зная, как та проживёт без него? Что только не крутилось в моей голове.

Раз за разом приходя со своими домыслами к господину Эйригу я уходил ни с чем. По его словам, причина могла оказаться гораздо проще, ведь проживая внезапную смерть, он не вполне осознавал конечность собственной жизни и то, что всем его грандиозным замыслам не дано осуществиться. Господин настаивал, что должно было оказаться незаконченное дело, о котором он не забыл и на смертном одре…

— Тэг. Тэ-эг, — размахивала Маги маленькой ручонкой у меня перед носом. — А можно я пойду и буду служить с тобой?

— Мала ещё, — буркнул я, отвлекаясь от мыслей о Гошере. — К тому же у меня испытательный срок. Если господин останется недоволен моей работой, вернусь к вам.

— Ой, нет, не возвращайся, — вполне серьёзно воспротивился Кирт, смачно дожёвывая кусок вяленой ветчины.

— Так вот как вы, значит, по мне скучаете?

— Ты чего, Тэг? Да мы твоего прихода день-денёшенек ожидаем. Молимся по вечерам все вместе, — серьёзно добавила Кисэя, близняшка Кирта. — Ты почаще заходи. Мы тебе не то что рады, на руках, хочешь, носить будем?

— Жуй молча и не умничай, — шутливо замахнулся я на сестрёнку, строя из себя сурового старшего брата.

Конечно, я не обижался на детишек. Особенно когда сам в первый раз развязал внушительных размеров свёрток, врученный Содаром. Чего там только не было. А мяса-то сколько! И сыра! И овощей свежих, хоть и зима. И ничегошеньки из этого не порченное. Всё свежее, будто только из лавки. Мелкота так и обомлела.