Сергей Барк - Демон [СИ]

«Вернусь ли я в дом господина призраком?» — мой разум едва справился с мыслью, но она тут же исчезла.

«Наверное, я бы хотел увидеться с ним снова».

«Эйриг».

Имя господина было последним что я вспомнил до того, как меня закрутило водоворотом и я наконец умер.

Да, я точно умер. Меня потянуло так резко. Должно быть, на тот свет. Горло сдавило, словно на шею накинули удавку. Несправедливо. Тонуть в ледяной воде было мучительно больно. Почему я должен был почувствовать себя ещё и повешенным?

После меня швырнуло на твёрдую землю. Со всего маху. Голову обожгла боль, словно от удара. Рядом рычали дикие звери. Кто-то кричал. Голос будто бы знакомый. Важный. Или мне это только почудилось?

Я даже слегка заволновался.

Но о чём мне переживать, если меня уже нет?

— Тэг! Тэг, очнись!

По щекам безжалостно хлестали, и я подумал, что в смерти не так уж много покоя, как говорили люди.

— Тэг! Приди в себя!

Похоже, кто-то всерьёз решил вытрясти из меня душу, если она ещё не успела покинуть тело. Меня тормошило и трясло, кидало в стороны. Голова, как будто ещё знавшая, что присоединена к живому телу, испугалась, что отлетит.

Смерть была жестокой. К счастью, мир померк, и я погрузился в забытье.

Удивительно, что на том свете всё выглядело так, словно ты спишь. Лежишь в собственной постели со сладко прикрытыми веками за миг до того, как наступит пробуждение. Нет, ты ещё не проснулся, но уже и не спишь. Ты где-то посередине.

Как же всё знакомо. Словно только стоит раскрыть глаза и наступит новый день…

Я не сразу понял, что нахожусь в собственной комнате. Вокруг горели свечи. Неясные тени скользили по стенам, перебирались на потолок, карабкались вдоль столбов, поддерживавших балдахин, крались по простыням, ворохом окутывавшим моё тело.

Шепот я различил чуть спустя. Глухой. Такой же убаюкивающий, как свист ветра за окном, или стук ленивых капель дождя по стеклу.

С неимоверным напряжением мне удалось заставить бесполезный кочан головы откатиться чуть в сторону. По левую руку царил густой мрак. Но что-то было там. Внутри. Совсем рядом. Я напрягал глаза пока мне не стало казаться, что в этой тьме дрожит выедающая чернотой дыра. Большая. В два человеческих роста. Она покачивалась из стороны в сторону, словно пламя свечи.

— Кто ты? — прохрипел я почти неслышно.

Или это мне тоже только почудилось?

Страх, как ни странно, не тронул груди. Похоже, у меня не осталось сил, чтобы бояться. Всё, что я мог, это лежать и смотреть в эту тьму.

Здесь — на том свете — всё, конечно, должно было быть необычным. Непонятным и загадочным. Пугающим. Но испугаться всё равно не нашлось ни толики сил.

Почему я не удосужился спросить, существует ли ад или рай? Господин точно должен был знать. При воспоминании о господине мне вдруг стало больно. Я больше никогда его не увижу.

Никогда.

Горло сдавило и я с хрипом задохнулся. Если уж я умер, то не хотел ни о чём помнить. Не желал, чтобы настырные выворачивающие наизнанку мысли лезли в голову против воли. Их было так много, и взялись они словно из ниоткуда. Появились разом, стремясь раздавить, расплющить. Целый водопад, грозивший прорваться океаном. Уничтожить.

Глаза стало жечь, но миг спустя на мою руку, лежавшую поверх покрывала, опустилась холодная, словно вода в реке, чернота. Она обожгла и…

Я открыл рот, жадно заглатывая воздух.

Снова и снова. По лбу скатились тяжёлые капли. Сердце, всполошившееся на несколько бесконечных мгновений — или мимолётных часов, — спотыкалось, надрывно содрогалось, гнало уже мёртвую кровь вперёд, грозя разорваться.

Но вот совсем выбилось из сил. Удары стали тише, глуше.

— Господин, — тихо прошептал я спустя время.

Больше не смог выдавить из себя ни звука — таким опустошённым я себя чувствовал. Просто лежал выпотрошенной куклой, продолжая всматриваться в эту дыру.

Непроницаемая тьма, продолжавшая накрывать мою руку, дрогнула, когда я позвал.

Не знаю, как я понял, что это господин. Но это был он. Я просто знал это. Наверное, поэтому и не боялся. Только не понимал, что он здесь делает, ведь я умер. Провалился под лёд и утонул.

Густая тень задрожала напряжённее, черты её стали меняться, пока сверху на меня не посмотрел Демон.

Его прохладная рука легла на мой лоб.

Мы молча смотрели друг на друга. И я чувствовал, как меня наполняют силы. Силы жить.

— Я же не умер, да?

— Нет, конечно, — хищные черты исказила натужная улыбка.

Господин был бледен. Бледнее, чем когда я видел его в кабинете, когда попросил показать свой истинный облик. Огонь тихо тлел в омуте его глаз, словно грозя погаснуть.

Он был так близко, что я впервые заметил чуть заострённые уши. Клыки, проступавшие под верхней губой. Рога были не гладкие — шероховатые. И оба их конца чуть крошились.

Я бы никогда не признался себе в том, как невероятно он был сейчас красив. Он притягивал и не отпускал взгляд, словно пропасть, в которую я мог не падать, словно чернота ледяной реки, из которой не выбраться.

— Что случилось?

— Ты провалился под лёд, — тихо проговорил Эйриг, убрав прилипшие волосы с моего лба.

— Значит, повезло. Не утоп.

Он улыбнулся, как делал это всегда.

Мысли едва прокручивались в опустевшей голове. Следовало поддержать разговор, чтобы господин не ушёл. Придумать что-нибудь. Я так не хотел, чтобы он уходил. Но он продолжал сидеть рядом, словно мог просидеть так вечность.

Он был здесь, пока я не уснул. И даже после мне снилось, что господин Эйриг со мной.

В следующий раз, когда я пришёл в себя, в комнате никого не было. После недолгих и вялых соображений, я напрягся и сел. Вернее, подполз повыше на подушки. Голова тут же закружилась. Хотелось пить.

— Содар, — позвал я без особой надежды, но дверь скрипнула почти сразу.

Одетый в строгую ливрею, с постным выражением лица в спальню вошёл управляющий и поклонился.

Я бы поругался на новую порцию неуместных манер, но было не до того — я попросил воды. Осушив пару стаканов, почувствовал себя немного лучше.

— Где господин, Содар?

— Он ушёл. Ненадолго. Как только хозяин появится, я передам, что ты спрашивал.

— Не, не стоит. Просто спросил. — Чего беспокоить господина пустыми хлопотами? — Можно, я ещё денёк отлежусь?

— Господин запретил подниматься с кровати до его дозволения.

— Ого, — только и выдал я. — Что, всё было так плохо?

Содар кивнул, заставляя меня нахмуриться. Не очень-то хотелось кого-то обременять.

— И сколько я провалялся?

— Пять суток.

Ё-ё! Ничего себе. Хотя я ведь и правда подумал, что умер.

— А как меня вытащили? Ничего не помню, кроме холода, и что тонул.

— Так и было. Тебя вытащил Аржен.