Сергей Барк - Демон [СИ]

— Вы сказали, он доставил вам неприятности… — Я хотел знать какие, но снова не мог отважиться спросить напрямую: не посчитает ли господин, что это не моего ума дело и не заставит ли захлопнуть рот?

Мне будет больно.

— Он отправился в Подлунный мир, обманом выманив у меня разрешение.

По голосу было понятно, что господин до сих пор считает суккуба виновным, но отчего же он сказал, что простил? Предположим, просто соврал, не желая показывать, насколько глубоко уязвлено его самолюбие, но…

— Но зачем же тогда вы его пригласили?

— Затем, что имею для этого причины. Этого достаточно? — спросил Эйриг и взгляд его показался ледяным; мы оба понимали, что я слишком многое себе позволяю.

Я смутился, храбрость мне тут же изменила.

— Любопытство — порок, Тэг. Не советую попадать в его ловушку. Именно это сегодня подвело Мануэля. К нашей с тобой удаче, он пока об этом не догадывается, — Эйриг отвернулся, снова сосредоточившись на дороге, а я остался блуждать в догадках, что же именно имел в виду господин.

Праздничные дни выдались шумными и гостеприимными. Каждый вечер к господину наведывались посетители, и я всё ждал, когда же явится бывший любовник, но так и не дождался, потихоньку позабыв о суккубе.

Другой заботой стала детвора. Я так надеялся раздобыть подарков, но монет не было совсем. Оставалось пообещать, что старший брат купит любую игрушку, как только ему выдадут жалование. Правда на вопрос, когда же именно наступит этот благословенный день, я не мог ответить. А всё потому, что упрямые оборотни приросли к порогу и никак не желали убираться восвояси, приводя меня в раздражение и откладывая наиприятнейшую встречу с пятью десятками звонких на неопределённый срок.

Других заданий господин не поручал, а сидеть без дела было не по мне, так что я попросил у Содара разрешения ходить за съестным, если в том возникнет необходимость. Невозможно представить, что в кладовой господина ощущался недостаток, и всё же управляющий почти ежедневно выдавал небольшой список и называл нужные места, где мне следовало разжиться мидрасской печенью или посортскими абанами. Мертвяк настойчиво предпочитал Навистрал. Пришлось прикусить язык и отправляться куда послали.

Очень скоро я вошёл во вкус, исследуя новые улочки и переулки, удивляясь тому, какой занимательной оказалась Тартара, и не понимая, как же я раньше этого не замечал. Если рассмотреть её поближе, не так уж она и отличалась от привычного мне города. Ну и что, что морды разноцветные, а здания мудрёно-перекошенные? По сути одно и то же. Толпы народа, все куда-то спешат и везде что-то предлагают. Ушки, правда, приходилось держать на макушке, но так было всегда. Жизнь, одним словом.

Каждый раз сталкиваясь с оборотнями нос к носу, я стал замечать то, что оставалось невидимым раньше. У порога они дежурили по трое, но это были не одни и те же физиономии. Неважно, в каком обличии они пребывали, я видел, что волки разные от недели к неделе. Должно быть, стража сменялась через условленный промежуток времени. Но, кажется, и тех часов, что они проводили в Тартаре, было для четырёхлапых с избытком.

Я повыспрашивал у господина и тот объяснил, что оборотни не живут в больших городах. Слишком много запахов, бьющих по чувствительному обонянию, не закреплённая ни за кем земля натягивала нервы лохматых, а уж когда они оказывались в чужих владениях, им и вовсе хотелось выть. А именно так они себя, должно быть, и чувствовали, обивая порог дома Эйрига.

Заметил я и ещё кое-что. Оборотни всегда интересовались съестным в моих руках, пару раз я даже отчётливо расслышал урчание пустых желудков. На это Содар ответил так: оборотни жили промыслом — сколько поймал, столько и съел, монетами разжиться было особо негде, а ели они будь здоров, значит, в большом городе им приходилось существовать впроголодь.

Желая отправить стаю подальше, я нарочно не затягивал узелки, возвращаясь с покупками, чтобы пряный запах тянул за мной аппетитным шлейфом. Да и шёл не спеша, еле тащился. Иногда останавливался прямо на ступенях, клал котомки и разминал спину. Особенно туго приходилось беднягам, когда я шёл домой с мясом.

— Ах, что за вырезку дал мне сегодня мясник! — упоённо кричал я с порога Содару, забыв прежде прикрыть дверь.

В дождливые дни оборотням не оставалось ничего другого, как мокнуть на улице. Тогда я любил выбежать до булочной, чтобы пронестись мимо с горячим ароматным хлебушком.

— С пылу, с жару, Содар! Тебе корку или мякиш? — снова вопил я, оказавшись в прихожей. — Ну и льёт на улице. Дождь, может, и неделю продержится!

Так и продолжал изводить оборотней, не стараясь завести разговор или поторопить их напрямую. Полным дураком я не был. Стоило мне только начать спроваживать братьев Аржена, как они бы сразу что-нибудь заподозрили, и все старания пошли бы коту под хвост. Нет, так рисковать я не мог, хоть и ругал в сердцах лохматых.

Аржен шёл тем временем на поправку. Лихорадка совсем отступила, культяпка быстро зарастала, и Аржен уже скоро мог вставать. Настроение, понятное дело, это ему не улучшило; хоть он и принял мою благодарность, о господине с ним лучше было не заговаривать. Стоило мне однажды попытаться извиниться за Эйрига, как он вызверился, напугав меня до полусмерти. За один стол с хозяином дома он больше не садился.

Я догадывался, сколько усилий, должно быть, пришлось приложить Эссиенте, чтобы Аржен принял своё нынешнее положение и не отправился тут же мстить Эйригу. Так что ели они в своей комнате, надеясь что моя задумка, в которую я посвятил фею парой дней спустя после того, как очухался сам, скоро сработает.

Мы все ждали.

— Как там твои оборотни? — спросил Эйриг вечером, когда мы оба очутились в спальне, вымотанные долгим и скучным ужином с десятком гостей.

— Сторожат, — пожаловался я в очередной раз.

Вряд ли бы я поверил, скажи мне кто-нибудь, что не пройдёт и двух месяцев, а я уже привыкну занимать место на господском ложе, и, как бы постыдно это не звучало, стану дожидаться, когда мы останемся наедине и сможем вот так, по-простому, поболтать о делах насущных. Я даже иногда забывал прибавлять «господин» в обращении к Эйригу. А он… он этого словно бы и не замечал, позволяя мне вольность за закрытыми дверями.

Эйриг освободился от одежд и лёг. Я последовал его примеру. После первых ночей у меня появилось место не только в кровати, но и шкафу, куда отныне я складывал вещи.

Кроме цепочки, с которой я не расставался никогда, на мне остались лёгкие панталоны. К наготе Эйрига я так и не привык, но уже не бросался к двери, когда он поворачивался ко мне, клал руку на живот и целовал в плечо.

Я только вздрогнул и бросил неуверенный взгляд в ответ. Эйриг смотрел на меня с желанием, и что должно было произойти дальше, я знал.