Сергей Барк - Демон [СИ]

Видела бы она Аржена, не очень довольно повернувшегося к нам спиной. Видела бы она Эйрига, скривившегося так, словно под нос ему сунули лягушку. Оба стояли на крыльце чуть в стороне.

— Я никогда этого не забуду, — продолжала фея. — Спасибо, — и меня снова задушили в объятьях.

Дело было не только в том, что я действительно помог им избежать лап оборотней. Накануне, получив у Эйрига монеты, я отправился к той ведьме, что однажды меня обманула. Но в этот раз всерьёз рассчитывал на её помощь.

Однажды, когда мы слегка погрызлись с Эйригом, всплыло, что он лично наведался к проходимке и всё ей как следует растолковал. В этом я убедился, стоило возникнуть на пороге знакомой лавки. Ведьма гневно зашипела и постаралась меня спровадить. Я упёрся, не собираясь уходить с пустыми руками. А нужно мне было другое зелье, что-нибудь, чтобы отрастить руку взамен потерянной. Бабка долго костерила меня, и так и эдак, гнала, но я знал, что ничего дурного она мне не сделает. Побоится. Эйриг был демоном. Никакая ведьма вровень не станет даже с самым слабым рогатым, а зная Эйрига в гневе… Вовремя объяснил мне всё мертвяк.

Помочь сама она мне не смогла, и остаток дня мы потратили на то, чтобы добраться до окраин Тартары, к её куме. Та, лишив меня почти всех монет, дала зелье и рассказала, как им воспользоваться.

Осторожничая, я всё же поделился своими намерениями с господином и тот, отругав меня немного за то, что якшался с ведьмами, проверил зелье. В этот раз меня не обдурили, и потому у Аржена было ровно столько рук, сколько по приходу в дом господина. Думаю, только поэтому он стоял с Эйригом рядом, а до этого согласился позавтракать. Ну и ещё потому, что я сказал, будто это господин приказал мне раздобыть чудо-настойку.

Правда, Эссиенте мне провести не удалось. Приходилось стоять и терпеть, когда у феи закончится приступ благодарности.

— Когда мы устроимся, я тебе обязательно напишу, — говорила она, утирая слёзы. — Приедешь к нам в гости. И своего бери, — шепнула она, бросив быстрый взгляд на господина за моим плечом.

Я смутился, но кивнул.

— Удачи тебе и счастья, Тэг! — махала она рукой вслед.

— И вам!

Я был жутко собой доволен, наблюдая с крыльца, как мощная фигура Аржена и хрупкий образ феи, паривший рядом, медленно исчезали в толпе. Я не думал, что мы ещё когда-нибудь свидимся, но кто знает, в жизни бывало всякое. И, может быть, я даже прихвачу «своего».

Я обернулся к господину — тот стоял позади, на лице моём сияла ослепительная улыбка, и мне хотелось поделиться своей радостью с ним, но Эйриг смотрел совсем в другом направлении. Переведя взгляд, я понял, что привлекло его внимание.

— Утречка! — замахал нам высокий молодой человек, в высокой шляпе и бордовом костюме с иголочки, выгодно подчеркивавшем его статную фигуру.

Пересекая площадь, вприпрыжку к нам торопился Мануэль.

Демон вспорхнул вверх по ступеням и замер перед Эйригом. Его гладкое, как у девицы, лицо приветливо сияло. Для господина.

— Прости, не смог дождаться вечера, — с виноватой улыбкой произнёс Мануэль и сморгнул, привлекая моё внимание к выразительным длинным ресницам, оставлявшим взгляд в тени.

— Ничего, — Эйриг улыбнулся. — Рад тебя видеть.

Они смотрели друг на друга так, что я быстро почувствовал себя лишним. Стараясь оставаться незаметным, я проскользнул позади господина и нырнул в дверь.

«Фу, как пахнет псиной!» — услышал я за спиной высокий голос гостя, и поспешил скрыться в кухне.

У Содара всегда можно было допроситься работы. Давал он её неохотно, говоря, что помощников у него достаточно, и всё же уступал, видя, как я упорствую.

Жаль, что в доме господина было не принято закрывать двери первого этажа. Чистить овощи к обеду под непрекращающийся ни на мгновенье щебет Мануэля оказалось испытанием. Нож то и дело выскальзывал из непослушных пальцев, оставляя неглубокие, но неприятные порезы.

«Я и забыл, как у тебя хорошо! Столько лет прошло, а здесь всё так же уютно. В доме явно чувствуется хозяйская рука…»

«Помню, как мы грелись у камина долгими вечерами. Пили вино и болтали, болтали часы напролёт, не замечая, как поднимается Радан…»

«Тогда мне казалось, что я бы мог провести здесь вечность. Кто знает, может быть, так оно и было…»

«Приятно отдохнуть там, где тебя ждут…»

«Я скучал…» — тише произнёс Мануэль, и голос его растаял.

В коридоре повисла тишина, и если я только что думал, что отдал бы всё на свете, лишь бы он заткнулся, то сильно ошибся. Пусть бы трещал без умолку, сколько угодно, но… но больше вокруг не раздавалось ни звука.

Я понял, что замер, прислушиваясь. Ни разу за всё это время мне не удалось услышать голос господина, только проклятого суккуба. Не сложно, впрочем, догадаться, что тот был рад встрече не меньше, чем его друг. Пусть Эйриг и отрицал, что его с Мануэлем связывают тёплые чувства. Не будь это так, пригласил бы он его к себе?

К тому же, время было выбрано как нельзя удачно. Господин ожидал его этим вечером. Как раз в тот самый день, когда нас покинули Аржен и Эссиенте. А ведь это было решено только накануне… Только бы идиот не догадался, что Эйриг поддерживал с ним переписку, раз уж суккуб явился не запылился, как только наши гости переступили порог. Похоже, этому Мануэлю не нравился запах оборотней, тогда не удивительно, чего он так долго тянул с визитом.

Не желая больше выносить этой давящей тишины, полной домыслов и тошнотворных подозрений, лезущих в голову помимо воли, я бросил нож и, поднявшись рывком, вылетел из кухни. Пронёсся по лестнице и оказался наверху. Дверь закрылась позади, и я глубоко задышал, стараясь успокоиться.

Перед глазами лихорадочно мельтешило. Я рванул к окну, словно сместившись на несколько шагов мог ускользнуть от себя самого.

Кровать.

Она возникла передо мной всей своей громадиной разом. Раскорячила свои широкие толстые ножки на всю ширину комнаты и упрямо упёрлась столбами в потолок.

Что только ни творил со мной здесь господин. Но теперь, похоже, у меня появилась замена.

Рука сжалась в кулак, упираясь в подоконник.

За дверью раздался шорох. А уже несколькими мгновениями спустя в комнату ввалились двое. Они слиплись так плотно, беспорядочно стягивая друг с друга одежду, что невозможно было понять, где начинается одно тело и кончается другое.

— О! — заметил меня Мануэль. — Кажется, здесь занято, — с фальшивой скромностью произнёс он, взглянув на Эйрига.

— Оставь нас.

Я коротко кивнул, опустил глаза и вымелся вон из спальни господина, стараясь изо всех сил не думать о том, что увидел. Стараясь забыть о расстёгнутой — разорванной (!) — на груди рубашке Мануэля. О болтавшемся на петлях ремне Эйрига. О его потемневшем от похоти взгляде и резко брошенных словах, доходчиво объяснявших, что больше во мне нет никакой необходимости.