Рина Росснер - Сестры зимнего леса [litres]

Вновь хожу взад-вперёд по комнате. Я не могу рассказать Довиду о лебеде. Ещё неизвестно, кстати, когда прилетит Дмитрий, а время уходит.

– Довид, надо бы ещё раз наведаться в избушку Ховлинов. Сходишь со мной? Ну, пожалуйста! Помоги мне забрать сестру. Они держат Лайю против её воли.

– Либа, нет там никаких избушек.

– Как это – «нет»?

– Я ничего не видел.

– Разумеется. Место-то заколдовано!

Он сокрушённо качает головой.

– Довид, я не сумасшедшая! – захожусь криком. – Лайя сидит под замком, и она явно не в себе. Нельзя больше ждать, дорога каждая минута!

– Успокойся, Либа, прошу тебя. Ты, похоже, тоже не в себе. Давай рассуждать здраво. Ты уже к ней ходила? Ходила. И она тебя прогнала. Лайя сделала свой выбор. – Он крепко берёт меня за плечи и, сколько я ни отворачиваюсь, заглядывает в глаза. – Нельзя спасти того, кто не желает быть спасённым.

– Ты не понимаешь! – высвобождаюсь из его рук. – Да и как тебе понять, если ты ничего не видишь?

– Либа, ты сама-то слышишь, что говоришь? Похоже, нет. Тогда послушай меня. Представь, что вы с Лайей поменялись местами. Ты согласилась стать моей женой. – Он краснеет и облизывает губы. – И вот, ты живёшь в доме, который я для тебя построил… – Довид осекается, будто ему трудно говорить. – Ну да. Построил и запер тебя внутри, потому что по лесу бродят опасные чуды-юды, от которых я хочу тебя защитить.

– Но ты же меня не запрёшь? – спрашиваю подозрительно.

– А ты вообрази, что Лайя пришла к тебе… – Он сглатывает. – Пришла и требует, чтобы ты меня бросила, потому что я тебя якобы околдовал. – Довид протягивает ко мне руку, однако я уворачиваюсь. – Может, Лайя с ним счастлива? А если бы это она убеждала тебя, будто ты свихнулась, выйдя за меня, такого-растакого, замуж? Подумай, одобрят ли твой выбор родители? И если нет, как ты поступишь? По-своему, или их послушаешься?

Смотрю на него, застыв как вкопанная. Очень уж правдоподобно звучат его слова. Ослушаюсь ли я родителей? Понятия не имею.

Довид всплёскивает руками.

– Ты и сама, кажется, не знаешь, чего хочешь. А если так, с чего решила, что тебе известны желания сестры лучше, чем ей самой? – Он повышает голос, его глаза блестят от слёз. – Не стоит принимать решения за других, когда даже на собственные духу не хватает!

Хлопнув дверью, он выходит из дома.

«Я выбрала тебя, Довид, – хочется ему сказать. – Я сто тысяч раз тебя выбрала. Я бы всегда выбирала тебя… если бы могла. Только я не могу. Зачем человеческому мужчине дикий зверь?»

Пора положить этому конец. Лебеди не вернутся и не помогут. И Довид тоже не поможет. Жизнь Лайи висит на волоске. Я знаю, что должна сделать.

Выхожу вслед за Довидом.

– Ты не понимаешь, – повторяю. – Я заберу сестру, пусть даже придётся её похитить или пробиваться с боем. Ты со мной или против меня?

– Либа, умоляю! Образумься! – кричит он.

– Значит – против. Прощай, Довид.

Иду в лес. Лицо мокро от слёз.

Надо заставить Ховлинов во всём сознаться. Хоть бы и угрозами. А если и угрозы не помогут – обращусь медведицей. Сделаю то, чего так боюсь. Стану зверем. Может быть – навсегда. Ради Лайи. Ради неё я на всё готова.

Миную древний дуб, вхожу в сосновый бор. Вдруг спотыкаюсь и падаю. «Корень, что ли?» – успевает мелькнуть мысль. И тут кто-то грубо хватает меня за руки, за ноги. Миг – и мои запястья связаны. Открываю рот, чтобы заорать, но в него тут же суют вонючую тряпку, на голову натягивают какой-то мешок. Мир меркнет.