Андрей Астахов - Дурная кровь (СИ)

Бере, шатаясь, доковылял до окна, распахнул его настежь и долго кашлял. Потом его вырвало прямо на подоконник. Когда желудок успокоился, он вытер рот и выскочил из номера в коридор. Там стояли арестовавшие его агенты безопасности — завидев мага, они немедленно двинулись ему навстречу.

— Стоять! — велел один из них. — Назад, в комнату.

— Фу! — сморщился другой. — Именем Девяти, это что за вонь?

— Вам… вам лучше самим… посмотреть, — прохрипел Бере. — Ваш начальник и его агент… прикончили друг друга у меня на глазах. А я… Черт, сейчас опять начну блевать!

— Эй, маг!

На этот раз тюремщик был не один — во втором посетителе Бере сразу узнал судейского чиновника, с которым общался позавчера, в день, когда его доставили тюремным дилажнсом из Барии в столицу. Выражение лица парня не сулило Бере ничего хорошего.

— На выход! — скомандовал чиновник. — Вещи захватите с собой.

— Где мой грифон? — спросил Бере, набрасывая на плечи плащ.

— Следуйте за мной, — чиновник повернулся и вышел в коридор.

Бесполезно расспрашивать, куда тебя ведут, думал Бере, глядя в спину чиновника. Наверняка не для того, чтобы выпустить на свободу. Он уже провел в камере сутки, и надо готовиться к худшему — к тому, что в такой же камере придется просидеть годы. Или же выйти из нее только к эшафоту, как и обещал ему де Кейзер. Так что лучше всего не думать о том, что тебя ждет, и просто идти вперед — шаг за шагом, спокойно, бездумно, автоматически.

Бере вздохнул, набирая в легкие побольше воздуха — своды тюремного коридора давили на него. Этот обшарпанный серый камень, ржавые решетки, вмурованные в стены, мертвый свет газовых факелов в зарешеченных держателях не раз преследовали его в кошмарных снах. Теперь вот кошмар стал явью, и что самое худшее — никого нет рядом.

— Стоять! — скомандовал тюремщик. Снял с пояса ключи и отпер дверь. Отсюда они прошли в длинную галерею и спустились по лестнице вниз. После долгих хождений по коридорам первого этажа чиновник привел Бере к дверям с табличкой «Главный смотритель тюрьмы».

— Неужто мэтр Экадас сам решил побеседовать со мной? — пробормотал Бере. — Забавно.

За дверями их встретили два крепких молодца в темных мантиях Корпуса боевых магов. Еще одна неожиданность.

— Ступайте, — сказал один из них чиновнику и тюремщику, а потом посмотрел на Бере. — Берегард Беренсон, так?

— Воистину, — ответил Бере.

— Можешь войти.

Второй маг толкнул тяжелую, обитую черной кожей и медными гвоздиками дверь в кабинет начальника тюрьмы и жестом велел Бере войти. Беренсон вошел, и дверь за ним закрылась.

В кабинете были три человека. Еще два мага, судя по рунической вышивке на рукавах мантиях, большие шишки, рангом не ниже секретаря Коллегии. Третий человек был в простом светском платье, стоял к Бере спиной и курил длинную трубку с янтарным мундштуком. Табак в его трубке был лучшего качества, и Бере, вдохнув дым, почувствовал, как наполняется слюной пересохший рот.

— Оставьте нас, господа, — сказал человек с трубкой. — Я хочу побеседовать с мэтром Бере наедине.

— Ээээ, мы понимаем, но есть инструкция… — начал один из рунных магов, но человек с трубкой молча показал на дверь, и маги, поклонившись, вышли.

— Курить хотите? — спросил человек с трубкой.

— Да, — Бере проглотил слюну.

— На столе есть трубка и табакерка. Прошу вас.

Бере не заставил себя просить. Набил трубку, жадно затянулся и, выпустив дым, посмотрел на своего собеседника. Тот продолжал стоять лицом к полке с делами заключенных.

— Вы знаете, кто я? — спросил он.

— Догадываюсь… ваше величество.

— Он мертв? — Король Аррей Первый повернулся к Бере лицом.

— Да, сир. Он сгорел заживо.

— Я не про де Кейзера спрашиваю.

— Боюсь, что да, сир. Де Кейзер не стал отрицать, что убил его.

— Как и когда это случилось?

Бере начал рассказывать. Все, в подробностях, с того самого момента, как пришел к Ван Затцу насчет работы и до сцены в полицейском морге. Король не перебивал, курил трубку и слушал.

— Убит и похоронен под именем агента Зето, — сказал он, наконец. — Что ж, по крайней мере, я теперь знаю, на какую могилу можно принести цветы. Благодарю вас, мэтр.

— За что ваше, величество?

— За правду.

— К сожалению, правда стала известна слишком поздно. Мне искренне жаль, что так получилось.

— Верно. И не упрекайте себя, мэтр. Я виноват перед Роландом больше вас. Двадцать пять лет я не подозревал о том, что у меня есть сын. Двадцать пять лет я делал вид, что никогда не был влюблен, что женщины, которую я любил все эти годы и продолжаю любить по сей день, никогда не существовало. — Король вздохнул. — Жаннин была и остается моей единственной любовью, даже сейчас, когда ее уже больше года нет в живых. И я предал ее, мэтр. Я не написал ей ни единого письма. Я считал, что сын у Жаннин не от меня, а от Вестерика. Я не помог им, когда после смерти Вестерика семья впала в нищету, когда Роланд учился, когда Жаннин заболела. Что мне стоило хотя бы посылать им деньги? Ничего не стоило. А я просто наблюдал за тем, как они… Последнее предсмертное письмо Жаннин раскрыло мне глаза, но толку? Я даже не мог признаться в том, что у меня есть еще один сын. И главное — я не уберег нашего с Жаннин мальчика, не спас его от смерти. Так кто из нас преступник, мэтр Бере?

— Мне нечего сказать вам, сир.

— У вас есть дети?

— Нет. И жены нет.

— Интересно. Все эти годы вы старательно, под любым предлогом, пытались не быть мужчиной.

— Скорее, я слишком строго судил себя, сир. Не каждый мужчина имеет право быть мужем и отцом.

— С чего вы взяли, что вы для этого слишком плохи? — Аррей выколотил золу из трубки в камин. — Я слышал о вас только хорошее.

— Вы слишком добры, сир.

— Может быть, мэтр, вы правильно поступаете, оставаясь одиноким. Нет ничего страшнее, чем терять навсегда любимых людей.

— Сир, мне знакомо это чувство. Может быть, именно поэтому я и оставался один.

— Мой дед любил говорить: «Каждый выбирает себе муку по силам», — сказал Аррей. — Однако вы совершили подвиг, мэтр. Вы раскрыли опаснейший заговор и уничтожили врага, который мог причинить неописуемые беды Руфии. Вы достойны самой высокой награды. Я предлагаю вам занять место командующего корпусом боевых магов. Думаю, вы справитесь.

— Ваше величество, — Бере почувствовал слабость в ногах, — вы бесконечно добры, но такая должность мне не по зубам.

— Вы считаете, я ошибся в вас? Предлагаю должность человеку, который с ней не справится?

— Сир, к такой должности идут десятилетиями. Люди, посвятившие себя государственной службе, проходят все ступени служебной лестницы, узнают все тонкости и хитрости своей работы, я всего лишь маг. Я не обладаю опытом администратора и не могу командовать людьми. Я был бы плохим начальником — очень плохим, недостойным своей должности. Выскочкой, если называть вещи своими именами.